Звезда Каррика освещала лицо Орландис, морщинки, слабо врезавшиеся в нечеловеческую, как у рептилий, кожу. Она потерла нос и губы жестом, столь хорошо знакомым мне с тех дней, когда она была Т'Ан Командующей армии телестре . «Она устала, — подумала я. — И если я знаю Рурик (если знаю), самым лучшим для нее была бы битва. Простое действие. Как она, должно быть, мучается в роли Чародея…»
— Хорошо, — сказала я. — Что я здесь делаю?
— Коли попросту — вы находитесь здесь в изоляции.
Вздрогнув, я не сдержалась:
— Вы не можете удерживать меня здесь.
Рурик отпила зиира и со звоном поставила бокал на каменный столик. Потом почесала гриву на затылке и бросила на меня взгляд из-под темных бровей.
— Слишком опасно выпускать вас на волю, когда с'аранти разрывают Побережье на части в поисках техники Колдунов. Я не могу позволить им узнать, что здесь есть. Как я вам однажды сказала, если бы ваш визит сюда был нежелателен, то вы не смогли бы даже пересечь сад. Системы защиты Башни действуют в обоих направлениях: не впускают людей… и не выпускают.
Это сказала не она, но он, старик.
— Я могла бы заблаговременно обеспечить, чтобы вы никогда более не проронили ни слова о Башне. На Побережье есть наемные убийцы. Я могла бы убить вас в Махерве, руками Аннекта. Разве я не сделала для вас всего, что могла? Однако Башня должна уцелеть.
Я сказала:
— Плевать на Башню. Какая польза от всех ваших знаний Чародея, если вы ни для чего их не используете? Вы видели, что происходит в Кель Харантише? Во внутреннем городе? А в телестре , в ваших Ста Тысячах? Вы сидите здесь и плачетесь, что единственное, что имеет значение — это выживание Башни…
— Мое и Башни. — Она улыбнулась, и в этом было что-то от жалости. — Кристи, вы знаете почему. Даже если вы этого не знаете, вам это известно. Извините. Я причинила вам большой вред восемь лет назад и занята лишь одним: стремлюсь уладить наши дела на будущее.
Небосвод был теперь пепельно-серым; дневные звезды меркли, создавая недолгие сумерки Побережья. Жара минувшего дня стала приятным теплом. Я протянула руку к бокалу с зииром , осторожно сделала глоток. Запаха сарил-кабриз а или руэссе не было. Я взглянула на Рурик и в той мере, в какой с этим может справиться язык землянина, проговорила, запинаясь, фразу, которую Калил бел-Риоч использовала для перевода выражения «Древний свет».
Ее желтые глаза скрылись за перепонками.
— Рурик, это… это то, чего я опасаюсь. Если хайек вновь разузнают, как пользоваться оружием, создающим древний свет, если Рашид Акида обнаружил что-то в Махерве или если возможно его производство… я не знаю… какой-нибудь синтез науки Земли и Народа Колдунов.
— Им это не нужно, — сказала Рурик. — Это вообще не нужно.
Дневной жар отражался от бурых кирпичных стен, создавая вечерний уют. Поскольку мне не хотелось размышлять над тем, что сказала Орландис, я торопливо спросила:
— Разве я здесь не просто пленница?
— Мне нужен пришелец из другого мира. — Опять эта белозубая ухмылка на фоне атласной черной кожи, из уголков глаз разбегались морщинки. — Прирученный пришелец, если так можно сказать. Ах, от этого у вас топорщатся перышки! Кристи, я хочу обратиться к Земле, к национальным правительствам, чтобы Орте был придан Защитный Статус. По антропологическим основаниям. Ваши репортеры ЭВВ создают нам столь широкую известность, что сейчас у нас, возможно, есть шанс, если мы поторопимся. Я не могу покинуть Башню. Мне нужна поддержка людей с Земли. Это вы.
Она давно знакомым жестом опустила руку на рукоятку харур-нилгири , но меча не было.
— Т'Ан Командующая, — сказала я. — Т'Ан Мелкати.
— Тогда я была невежественна. — Она встретилась со мной взглядом. — Я знала одну причину, достаточную для опасений. То, что Земля изменит, уничтожит нас. Я была права в гораздо большей степени, чем полагала… Если вы здесь, чтобы помочь мне, Кристи, то должны бы хорошо помнить почему. Вы знаете слишком много, чтобы быть в безопасности, и мне следовало бы отправить вас к Ней. Я могла бы попросить у вас вот это… — она показала на наручный коммуникатор — …и лишить вас связи с теми, кто за пределами Башни. Но вы знаете, что мне известно, и я скорее хотела бы иметь вас в качестве союзника.
«Вы знаете, что мне известно». От страха у меня пересохло во рту. Я слегка пошевелилась, почувствовав, что переплетение нитей коврика из волокон дел'ри впечаталось в мои ладони. Свет заходившей Звезды Каррика, касаясь нас, отбрасывал длинные тени.
— Рурик…
— Теперь о том, что я — Чародей, — сказала она, не обращая внимания на то, что я начала говорить. — У меня есть память о вашем прибытии сюда восемь лет назад. И воспоминания, извлеченные у вас тогдашним Чародеем. Я была Линн де Лайл Кристи. Вы можете это себе представить? Я была четыре года в изгнании из Ста Тысяч, Орландис была уничтожена, Родион мертва, Сутафиори мертва. И, поскольку вы были здесь до того, как вернулись в Таткаэр и поняли, что я сделала, то и я видела себя вашими глазами, как вы видели меня: как друга.
А в это время меня уже четыре года не было на Орте, я была в других мирах. Другая я, из-за нее.
— Если я знаю, что мои «заблуждения» насчет Башни верны, — сказала я, — если я знаю, что эта Древняя Наука хранит и передает живую память от Чародея к Чародею, что эта память простирается в прошлое на тысячи лет, во времена, предшествующие самой Золотой Империи… Рурик, вы не можете позволить покинуть Башню никому, кто это знает. — Я дерзко сказала: — Если тайна Башни и ее выживание — все, что вас заботит.
Она протянула руку, на миг приложила ладонь к моей руке там, где рукав моего комбинезона был закатан. Ее пальцы были сухими, горячими, сквозь кожу я чувствовала чужое сердцебиение. Потом она снова села. Закат освещал ее сильно выгнутые ребра, небольшие груди и пару нижних сосков и — когда она повернулась, чтобы налить еще вина из зиира , — гриву, тянувшуюся вдоль позвоночника до поясницы, видневшуюся на спине в вырезе сорочки.
— Кристи, некоторым вы должны доверять. Я знаю вас. Вы любите этот мир, вы из него. Одно я сделала лучше, чем предполагала, представляя вас Богине. Это было истинное предсказание. Это ваш дом.
Она снова посмотрела мне в лицо, маленькими глотками отпивая из бокала зиир , а потом добавила:
— Дело не только в знаниях Башни. Никогда так не было. Вам это известно.
— Не знаю. Я не могу полностью узнать… Знаю, но… Мне вдруг стало казаться, будто нас трое: Рурик, я сама и старец, тот, который восемь лет назад объяснял мне, что значит быть Чародеем, и вопреки моей недоверчивости сказал…
