Земная твердь… Я застыла на месте, невидяще глядя в пространство перед собой.
— Сев, — шепотом позвала я, снова сжимая его руку и лихорадочно хватаясь за промелькнувшую в голове идею. — Ты ведь говорил, что можешь сделать воспоминания более далекими, помнишь?
Оборотень тут же обернулся и внимательно на меня посмотрел.
— А можешь ты, наоборот, сделать давние воспоминания более отчетливыми? — я затаила дыхание в ожидании его ответа. — Сможешь восстановить в моей памяти вид страницы с текстом?
— Заклинание? — оборотень смотрел на меня, задумчиво сдвинув брови.
Я молча кивнула.
— То, которое ты даже не читала, а просто видела в книге? — он по-прежнему пристально изучал мое лицо.
Звучало, действительно, довольно безумно, но я все-таки снова кивнула.
— Ни разу не пробовал, — честно признался Сев. — Хотя попытаться стоит. В конце концов, что нам терять?..
Откуда-то слева снова донеслось жадное бульканье трясины, поглотившей очередной участок суши. Чья-то лошадь за спиной нервно всхрапнула, и я невольно вздрогнула.
— Успокойся, — твердо приказал Сев, тут же решительно беря меня за плечи и разворачивая к себе. — Не отвлекайся и думай только о том, о чем хочешь вспомнить.
Я попыталась. Совсем рядом снова послышалось бульканье. Мне почудилось, или теперь этот звук, действительно, стал звучать чаще? Что, если своим появлением здесь мы включили какие-то специфические чары, отвечающие за разрушение тропы? И если это так, то как надолго рассчитано их действие?..
Я виновато вздохнула, покосившись на оборотня. И почему так трудно бывает не отвлекаться, когда это действительно нужно? Тот задумчиво прищурился, изучающе глядя на меня, а потом, видимо, приняв какое-то решение, настойчиво потянул меня за руку, привлекая ближе к себе.
— Не лучшие условия для экспериментов, конечно, — пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Но все же…
Теперь мы стояли практически вплотную друг к другу — еще немного, и я бы просто уткнулась носом в его потрепанную куртку. Впрочем, следовало признать, что даже в куртке на голое тело дарг смотрелся весьма и весьма неплохо. Правда, от него все еще ощутимо попахивало поросятами и болотной тиной…
— Сосредоточься, — настойчиво потребовал Сев. — Отвлекись от всего постороннего.
Его ладони неожиданно мягко, но настойчиво обхватили мое лицо, заставляя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза. Чувствуя, как от его прикосновений сердце невольно ускоряет стук, я вскинула на оборотня взгляд — и в тот же миг словно утонула в мерцающем омуте серебристо-серых глаз, не в силах освободиться от их странного цепкого плена. Взгляд сереброволосого дарга, казалось, обволакивал мое сознание не хуже тумана, клубящегося вокруг нас. Все посторонние звуки исчезли, все страхи и ненужные мысли истаяли в этом мареве, оставляя только этот глубокий, как бездна, серебристый взгляд и ласковое тепло его ладоней на моих щеках.
Заклинание… — безмолвно, но настойчиво напомнил оборотень, снова заставляя меня сконцентрироваться на главном.
И я принялась вспоминать.
Это было в тот вечер в лесу, у озера, где на меня напал гворкас. Незадолго до этого, все еще находясь под впечатлением от недавнего разговора с драконом, я решила, что пара новых заклятий сможет в будущем существенно облегчить нам общение с Егерями, и поэтому достала Октрион. Я уже довольно долго листала тонкие, чуть желтоватые страницы, когда наткнулась на одно старинное заклинание, которое привлекло к себе мое внимание. Сев уже успел к этому времени рассказать мне, как двадцати пяти рэтриарам удалось, в свое время, воздвигнуть горы вокруг даргианских долин — и вот теперь передо мной лежал текст заклятья, чье название в переводе с эльфийского означало «Повелевание твердью земной». Я довольно долго смотрела тогда на эту страницу, однако, памятуя о том, на что оказались способны всего двадцать пять триединых, не рискнула прочитать формулу даже мысленно. Однако теперь этот текст был просто необходим мне! Я настойчиво пыталась вспомнить, как именно выглядели ровные убористые строчки, заполненные затейливыми эльфийскими письменами. Но содержание этих строк упрямо ускользало от меня, расплываясь в памяти нечетким чернильным пятном. Пожалуйста, мысленно взмолилась я. Пожалуйста!
Словно издалека, до меня донесся чей-то тихий вздох — и…
… это было похоже на то, как если бы с изображения вдруг резко сдернули полупрозрачную завесу. Картинка в голове неожиданно обрела четкость и ясность — краски, контуры, текстуры — и в то же мгновение я увидела каждую руну, каждую точку на старой пожелтевшей странице. И каждое слово.
— Сев… я вижу! — пораженно выдохнула я.
Цепкие объятья гипноза тут же отпустили меня — мне даже показалось, будто оборотень вздохнул с облегчением — однако образ страницы, исписанной мелкими ровными строчками, все еще оставался перед моим мысленным взором. Сев медленно разомкнул руки, осторожно выпуская меня из своих объятий. Я все еще смотрела на него — но уже не видела, полностью сосредоточившись на стоящем перед моими глазами заклятии.
— Отойди, пожалуйста, — тихо прошептала я, чувствуя, что формула в моем сознании начинает медленно оживать. Оборотень бесшумно отступил в сторону, а я незряче повернулась лицом в сторону Фьерр-Эллинна и быстро опустилась на колени.
Я, конечно, не двадцать пять триединых, но все же… Мои пальцы медленно погрузились в землю, словно в мягкое масло. Строки заклинания теперь всплывали в сознании одна за другой, заставляя почву под моими руками чутко реагировать на каждое прикосновение. Сейчас я смогла бы, кажется, вылепить из нее все, что угодно — хоть горы, хоть овраги. Но как вылепить именно то, что мне нужно — как вылепить именно тропу? Этого в книге не было. Я снова погрузила пальцы в грунт — и вновь почувствовала отчетливую ответную реакцию. Словно кошка, неожиданно подумала я, ласковая мурлычущая кошка, выгибающая спинку дугой под дружеской рукой хозяина. Эта мысль вдруг показалась мне довольно удачной. Я сосредоточилась на образе домашней мурлыки — и медленно, словно поглаживая, провела ладонью по земле в направлении внутренней границы Топи. Под ногами послышался глухой неясный гул. Тропа ощутимо вздрогнула под моими пальцами — и приподнялась.
Словно сквозь толстый слой ваты до меня теперь доносились удивленные голоса моих спутников, но кто из них говорил, и о чем… Сейчас для меня существовала только земная твердь. Мне казалось, я сама сейчас была ею. Созданная моим воображением фантасмагорическая кошка медленно выгибала спину под моей рукой — и из глубин трясины, в клубах расступающегося тумана, в сторону Фьерр-Эллинна на моих глазах восставала широкая твердая полоса земли — скользкая, мокрая, покрытая илом и водорослями, а местами и просто обычной, еще не успевшей сгнить, мокрой травой. Я все еще продолжала шептать заклинание, строку за строкой. Оно оказалось не только длинным, но еще и довольно сложным. Каким-то дальним уголком сознания я при этом отмечала, что грохот и гул под землей теперь медленно удаляются от нас по направлению к Фьерр-Эллинну, постепенно затихая где-то вдали, за пеленой тумана.
