Через мгновение поблескивающий сколом гранит втянул серого стуканца в себя, как речная гладь втягивает клок тумана. Мы снова остались в ущелье одни. Виолан вопросительно посмотрел на меня и после того, как я, вздохнув, кивнул, снова двинулся вперед.
Стены ущелья все больше расходились, уклон становился все более пологим, так что двигаться становилось все легче. Лошадка Фрика поравнялась с Дымкой, и шут, привычно заикаясь и пришепетывая, недовольно проговорил:
– Похоже, ни эльф, ни этот… стуканец меня в расчет не принимают!.. А между тем, как я уже говорил, в драке я кое-чего стою!
– Да, – откровенно усмехнулся я, – твою стоимость в драке я имел возможность наблюдать несколько раз… Она впечатляет!..
– А вот иронии не надо!.. – Буркнул шут, – не надо иронии!.. Если раньше я считал возможным уклониться от… э-э-э… схватки по… э-э-э… морально-этическим причинам, то теперь, в этом, так сказать, замкнутом пространстве… э-э-э… ущелья я проявлю свои боевые способности в полном блеске…
– Нам всем придется проявить свои способности в полном блеске… – согласился я с шутом, не желая затевать бессмысленную пикировку, хотя по-прежнему оценивал Фрика, как боевую единицу, весьма низко.
Стены ущелья, между тем, снова начали смыкаться, а подъем сделался гораздо круче, чем был даже в начале. Белая лошадка поневоле отстала, а Пурпурная Дымка буквально карабкалась вверх, так что я даже подумал было спрыгнуть на землю. Однако, подняв взгляд, я увидел, что ущелье почти пройдено – метрах в двуустах впереди его гранитные стены резко уменьшались в высоте, а каменистое дно превращалось в довольно узкий язык перевала.
Спустя полчаса мы были на вершине этого перевала. Оглянувшись, я увидел, узкую, словно прорубленную в скале огромным топором, трещину пройденного ущелья, до краев наполненную вечерним мраком, зато впереди, чуть ниже той точки, в которой мы стояли, распахивался чудесный вид на крошечную, зеленую долину, подпертую с противоположного края голубоватой кромкой ледника, плавно поднимавшегося к следующему перевалу.
Через всю долину, посверкивая голубоватыми извивами, тянулась узкая змейка горной речки. Начиналась она от ледниковой кромки, а пропадала в скале, метрах в пятидесяти под нами.
– Моя лошадка по леднику не пройдет!.. – глубокомысленно прошепелявил рядом со мной Фрик.
– А мы ее с собой и не потащим, – ответил я ему, – мы оставим ее на месте нашего последнего ночлега.
– И где же этот ночлег будет? – Внимательно посмотрел на меня шут.
Я повернулся к стоявшим с другой стороны эльфам:
– Как вы думаете, где нам стоит остановиться на ночлег?..
Виолан поднял руку и указал на темно-зеленое пятно, располагавшееся почти у самого истока речки.
– Нам надо добраться вон до той дубовой рощи. Дан Тротт, скорее всего, успеет пройти ущелье, но дальше устья реки не пойдет – будет слишком темно. Рано утром мы будем уже на леднике, так что на перевале у нас в запасе будет часов шесть-восемь, чтобы приготовиться к бою.
От высшей точки перевала до места, где быстрый, узкий поток нырял под скалу мы прошли очень быстро. Чуть приостановившись над проломом в скале, куда устремлялась река, шагавший впереди Виолан свернул вправо, хотя по левому берегу реки тянулась гораздо более удобная для движения тропа. Однако, я спорить с выбором эльфа не стал – он был лесной житель, гораздо более меня поднаторевший в таких походах.
И почти сразу же мы оказались под прикрытием не слишком высоких, но достаточно густых деревьев. Уже наступили глубокие сумерки, но наш проводник шагал быстро, уверенно и совершенно бесшумно. Правда в бесшумности моя Пурпурная Дымка вполне могла поспорить с любым эльфом, так что я в который раз мог с гордостью любоваться произведением своего Искусства. А вот белая лошадка Фрика цокала, и довольно громко – тропка, по которой мы пробирались, изобиловала крупными осколками гранита, вбитыми в довольно рыхлую землю. На то чтобы пересечь долину, нам понадобилось около четырех часов, так что в указанную эльфом рощу мы вошли уже в полной темноте. Пройдя дубовую рощицу почти насквозь, эльф остановился под одним из самых мощных дубов и опустился на землю. Я тут же соскочил с Дымки и присел рядом. Через минуту второй эльф и Фрик присоединились к нам, в руках у шута была наша торба и небольшой кувшин. Поймав мой взгляд, Фрик тряхнул кувшином и произнес почему-то шепотом:
– Последний!..
Мы быстро перекусили вяленым мясом и лепешками, запивая сухомятку терпким, теплым вином. После ужина Виолан поднялся, отошел чуть в сторону, а затем тихо позвал меня.
Поднявшись с земли, я тихо приблизился к эльфу, и тот молча указал рукой в ту сторону, откуда мы пришли. На противоположной стороне долины, гораздо выше того места, где остановились мы ярко пылали три костра.
– Насколько этот дан Тротт… самоуверен!.. – С затаенной горечью проговорил Виолан, – зашел так глубоко в чужие, враждебные горы и нисколько не скрывается! Словно бы нарочно, показывает – вот он я, смотрите все…
– И бойтесь… – закончил я его фразу.
Слова мои были сказаны без насмешки, спокойно, но на эльфа они подействовали, как удар хлыста. Виолан отшатнулся от меня, и я увидел, как вспыхнули его глаза, когда он бросил на меня взгляд.
– Он твердо уверен, что никто не сможет остановить его! – Добавил я и усмехнулся, – вот мы и посмотрим!..
Что именно мы посмотрим, я, наверное, и сам бы сказать не смог, но почувствовал, как сразу же спало напряжение, возникшее после моих первых слов. К дубу, под которым оставались наши спутники, мы вернулись молча, и так же молча улеглись спать.
Уолейн, дежуривший последним, разбудил нас едва только ночь слегка посерела. Было зябко от скопившейся в воздухе влаги и сползавшего с ледника холода. Все вокруг окутывал плотный туман, однако стоило нам подойти границе ледяного языка, вывалившегося в долину с перевала, как туман пропал. Я невольно оглянулся и сразу успокоился – противоположная сторона долины была укутана плотным серовато-белым облаком. Люди дана Тротта вряд ли могли видеть нас на леднике.
Лошадку Фрика мы оставили в роще, перевесив отощавшие торбы на седло Пурпурной Дымки. Я вел свою магическую лошадь в поводу, справедливо полагая, что на леднике ей будет тяжело пройти со всадником на спине. Правда, мои опасения были слишком преувеличены – лед оказался жестким, сухим и шершавым, он прекрасно держал и людей и эльфов и Дымку. Сам ледник был не слишком велик – километра два-три, но Виолан, шедший, как и накануне, впереди, продвигался осторожно, не торопясь, тщательно обстукивая ледяной наст перед собой здоровенной, вырезанной в роще дубиной.
