Я уже стоял чуть в сторонке. Затем ладонью плавно отвел топорище в сторону, ухватился за него, слегка сжал и прокрутил. Лезвие топора тоже прокрутилось, зацепилось за локоть хозяина, завернуло его и вот он уже стоит передо мной на коленях, с заломленной рукой, завывая от боли и неожиданности. Второй попытался ударить меня, но уже не тычком, а с размаху. Я снова мгновенно сдвинулся, и защитился топорищем первого. Раздался тупой деревянный удар, затем сухой треск. Неужели у них такие слабые рукояти? Или попался сучок? Непростительно для солдат. Ведь от этого зависит жизнь в бою…
Первый солдат (уж не ведаю кто он там — Эрик или Баярд), душераздирающе вопил, корчась в дорожной пыли. Я удивленно глянул вниз и виновато вжал голову в плечи. Оказывается, то треснула не рукоять, а рука. Но ведь не я сломал ее. Я лишь поймал его хитроумным захватом.
— Сссукааа!!! Ррруку сломааал!!! — истошно захлебывался солдат, барахтаясь на дороге. Причем в его голосе сквозила не столько боль, сколько обида. Ведь он шел с явным намерением повоевать. Теперь же, без полноценной правой руки все его намерения теряли смысл.
Пока я гадал, к кому же обращено высказывание, второй воин с отвисшей челюстью взирал на собрата. Он все еще не мог сообразить, как такое вышло. Вроде бил меня, а руку сломал товарищу. Но долго думать — не его удел, как впрочем и вообще — думать. Он привык исполнять приказы, но не отдавать их. Пехотинец жестоко осклабился, быстро перекинул топор лезвием вперед и тут же, продолжая движение, сделал взмах, переходящий в умелый косой удар.
Но удара опять не последовало. Опять никто никого не ударил. Даже я не стал его бить. Я лишь подался вперед, поднырнул под отточенное лезвие, снова распрямился. И легонько подтолкнул его дальше. Топор с силой крутануло пару раз, а вместе с ним и незадачливого хозяина. Он завертелся, словно юла, потерял равновесие и полетел в промоину на обочине. Его вопль смешался с криком первого солдата и затих под землей.
Барон Лой де Гарра выпучил маленькие светлые глазки. Остальные тоже замерли, не в силах поверить в происходящее. Они смотрели то на меня, то на покалеченного воина, то на обочину. Но вскоре из канавы высунулась перепачканная голова, а следом выкарабкался и сам солдат. Шлем-шляпа сползла на бок, остатки зубов гневно скрипят, глаза отражают все, что он вознамерился сделать. Не долго думая, он снова ринулся на меня.
Новый взмах, под стать первому, оказался хорошим и умелым. Он вкладывал в него силу всего тела, и силу прыжка. Окажись я на его пути, топор развалил бы меня пополам.
А ведь я оказался. Я не стал уклоняться. Напротив — даже вперед шагнул. Шагнул и снова ладонью чуть отклонил топорище. Совсем чуть-чуть — больше и не надо.
Удар выдался знатным. Топорище описало дугу и попало как раз между ног владельца. Я все сделал, чтобы лезвие не покалечило солдата. Но даже палкой можно вышибить дух, если угодить воину куда следует. Да и не только дух.
Воин испустил столь жалобный стон, что мне искренне стало жаль его. Глаза, казалось, выскочат из орбит, будто удар прошел сквозь все тело и силился выдавить уже их, а не те две выпуклости, что приняли на себя сам удар. Колени его непроизвольно подкосились, и он ничком упал вслед за первым, согнувшись калачиком, насколько позволяла подбитая железом куртка. Рот его порывисто раскрывался, точно у налима, выброшенного на берег. Дыхание, судя по всему, тоже замирало.
Я тихо стоял в сторонке. Да, понимаю, то бесчеловечно и крайне жестоко. Кто ведает — согласится. Хотя и врагу такого не пожелаешь. Но ведь я снова вроде бы и ни при чем. Не я его бил, но он меня. Причем бил лезвием, с явным намерением умертвить. Я же просто отвел удар, с иным намерением… не быть умерщвленным.
Два солдата валялись у моих ног, изрыгая вопли, стоны и ругань. Остальные в мрачном молчании взирали на эту невероятную картину. Вдоль шеренг покралось робкое перешептывание.
— Прошу прощения, милейший барон, — заговорил я, отряхивая руки, — но твои солдаты сами себя искалечили. Я даже пальцем их не коснулся. Вы все свидетели.
Барон тяжело задышал, наливаясь пунцовым окрасом. Рука его потянулась к мечу. Но я дружелюбно улыбнулся и покачал головой.
— Не стоит, многопочтенный Лой де Гарра. Может не нужно терять время, а лучше поспешить к северной границе, по приказу короля. А меня взять с собой в качестве охраны?
— Да я лучше растопчу тебя копытами, — оскалился он, но руку попридержал. — Ты напал на моих солдат, а значит и на меня. Я служу королю, а значит, ты напал и на короля.
Глаза мои широко распахнулись от удивления.
— О, у тебя есть копыта? Интересно, интересно. А как насчет рогов?
Он покраснел еще больше. Одно дело, когда тебя высмеивают, а другое — когда высмеивают прилюдно. Рука снова метнулась к мечу.
— Брось, — скривил я гримасу, — ты сам видел, как они напали на меня. Более того, ты сам им отдал приказ — все слышали его. Значит, ты напал на меня. Я же защитился. И всего-то. Единственное — солдат жалко. Они-то ни при чем. В их замыслах не было причинять мне боль. Поэтому радуйся, ведь сломанной могла оказаться твоя рука. И отшибленными могли оказаться твои…
— Ты… ты… — давился он выкриком. — Ты… я… да я тебя. Да я…! Ричард!
Один из конных воинов резво вскинул копье, дал шпоры, и, с места беря в карьер, ринулся на меня. Расстояние оказалось небольшим и не позволяло разогнаться как следует. Но все же задоспешенный всадник с боевым копьем представлял серьезную угрозу пешему и безоружному человеку.
Благо не человек я.
Я снова сделал шаг вперед и в сторону, поднырнул под копье, ухватил его сразу за жалом и резко отбросил в сторону. Другой конец соответственно ударил воина по боку, да так, что тот не удержался и с криком вывалился из седла. Раздался тяжелый грохот, клубами взвилась пыль. Конь пронесся мимо и остановился. Недоуменно обернувшись, он выискивал взглядом хозяина. А хозяин возлежал грудой стонущего шевелящегося железа.
Не только конь, но и все остальные тоже недоуменно взирали на него. Даже солдат со сломанной рукой перестал вопить и в ужасе смотрел на сверженного всадника. Второй, правда, все еще охал и причитал — боль между ног плотно затмила его рассудок, и он ничего не видел.
Я снова вздохнул, пожал плечами, развел руками. Ветер подхватил мой рваный плащ, потрепал и опустил.
— Итак, уважаемые рыцари, пехота и ты, уважаемый Лой де Гарра. Вы все стали очевидцами происшедшего. Надеюсь, теперь сомнения ваши развеяны? Надеюсь, вы более не станете терять понапрасну время и здоровье солдат, и все-таки поспешите к северной границе. Там, как я полагаю, собираются вооруженные силы королевства. С той стороны идет угроза, а вы так бездарно расшвыриваетесь боевыми ресурсами. Непозволительно.
