Лангсдорф усмехнулся – действительно, в марте прошлого года, отнюдь не осенью как в той истории, ударив с трех сторон превосходящими силами германские, австро‑венгерские и болгарские войска раздавили сербов. И тем открыли себе прямую дорогу к берегам теплого Мраморного моря. Несчастной Сербии попыталась помочь только одна Российская империя (Англии и так хлопот хватало, французы спешно укрепляли Западный фронт, не думая о союзниках), но румыны категорически отказались пропускать ее войска через свою территорию.
«Да твари они, мамалыжники! Сами отчаянно торговались с противоборствующими сторонами, требуя за участие в войне Трансильванию и Бессарабию. Против отдачи последней Россия была категорически против, а потому симпатии валахов потихоньку склонились на сторону блока Центральных государств, тем более что те согласились передать не только Бессарабию, но и Буджак – чего им жалеть русские территории? Кроме того, пообещали после войны отдать южную часть Трансильвании. Чего, понятное дело, выполнять вообще не собирались. Как говорят французы – обещать, не значит жениться!
Вдохновленные перспективами румыны увеличили поставки в Германию нефти и продовольствия. Это хорошо, потому что галицийские нефтепромыслы только восстановили. Как там говорил великий Суворов – румыны не нация, а профессия! Потому они пока держат нейтралитет в войне, выгадывают лучшую ситуацию, открыли прямой транзит германских войск по железной дороге на Турцию. Кстати, это помогло последней не только выстоять в Дарданеллах, но и сбросить, по громким заявлениям Порты, англо‑французский десант в море. Врут оттоманы, надуваются от собственной важности – АНЗАК просто перебросили к Суэцу, необходимо было отбросить османов от канала подальше».
Адмирал улыбнулся рассуждениям – насквозь штатский профессор, хоть и обер‑лейтенант, но не моряк, а полностью прав. Ведь «пробка» на Суэцком канале и германские субмарины в Натале, чуть не поставили Британскую империю на край гибели – от нехватки сырья и продовольствия «туманному Альбиону» стало неимоверно тяжко. Жалко, что субмарины седьмой серии только начали вступать в состав кайзерлихмарине, иначе в сочетании с неограниченной подводной войной и полной блокадой с моря портов метрополии, можно было бы поставить Англию на колени.
Но всему свое время – этот эксперимент обязательно будет продолжен в следующем году!
Командующий 5‑й армией
генерал‑лейтенант кронпринц Фридрих Вильгельм
Булонь
– Теперь один бросок инфантерии до Кале, и будет англичанам колечко. Хотя нет – успеют эвакуироваться из Дюнкерка, как в той истории, бросать своих союзников у них в привычках!
Кронпринц Германский и Прусский Фридрих Вильгельм с нескрываемым удовольствием смотрел на синюю гладь Ла‑Манша, вдали виднелись силуэты британских и французских кораблей и судов – судя по всему, эвакуация союзников с побережья началась.
Как долго он ждал своего звездного часа!
Начало войны кронпринц встретил на посту командующего армией, что для 36‑ти летнего генерала в обычной ситуации было бы невозможно, как и собственно столь высокий чин. Но в правящих кругах царят свои законы – для членов Фамилий, тем более наследников престола, такой резкий старт по ступенькам военной иерархии обычное дело, привычное и насквозь житейское. Потому что они правят там, где им служат!
Однако война не задалась с самого начала – переработанный генералом Мольтке‑младшим «план Шлиффена» привел к поражению германских армий на реке Марна – сил для обхода Парижа с запада уже банально не хватило. «Бег к морю» тоже не привел к успеху – противоборствующие стороны стали закапываться в землю, не имея ни сил, ни боеприпасов. Началась позиционная война на фронте, где пулеметы моментально срывали атаки инфантерии и кавалерии. Запасы снарядов и патронов закончились быстро – никто из генералов даже в кошмарном сне не мог представить, что война примет такой затяжной характер. Экономика всех стран, втянутых в мировой конфликт, стала переходить на военные «рельсы».
В середине декабря 1914 года отец, кайзер Вильгельм отозвал кронпринца с фронта в Берлин. И там, с хмурым и угрюмым лицом дал ему прочитать несколько книг из будущих времен, да таких, что тот в них сразу поневоле поверил. В плохое людям верится охотнее, чем в доброе. А беседа с Отто, сыном знаменитого адмирала фон Шпее, потрясла его до глубины души – еще бы, победы над Ройял Нэви обеспечены «карманным линкором», кораблем из будущего, что отделено ровно четвертью века. Несколько дней Фридрих Вильгельм находился в депрессивном состоянии – его одолевала черная меланхолия. Такое унижение Германии в голове не укладывалось. Побеждать сейчас нужно любой ценой, но вот только как?!
Вот в чем вопрос, на который никто не мог дать ответа. Даже узнав, что отец проживет девяносто с лишним лет, а ему не доведется править, кронпринц не огорчился ни на каплю. Раз кайзер Вильгельм, второй этого имени, вступил в войну, то на нем и лежит вся ответственность за содеянное. А его задача всячески помогать, благо Всевышний показал погибель рейха и тут же дал спасение в виде «Фатерланда» со всем экипажем, новейшими достижениями науки и со знающим будущее адмиралом.
В начале января прошлого 1915 года Фридрих Вильгельм встретился со ставшим знаменитым на всю Германию контр‑адмиралом графом фон Регенсбахом унд Лангсдорфом. Разговор с человеком, имеющим дар истинно прозревать будущие времена, потряс кронпринца. Поражение Третьего Рейха в новой, уже второй мировой войне фактически уничтожило германский дух, выродив нацию в ублюдков. Мужчин только жрущих и ходящих на футбол, женщин, потерявших добродетель, переставших хранить семейные очаги даже во имя долга – про любовь и взаимоуважение супругов и говорить не приходится – они отброшены во имя царствующего везде эгоизма. И таких, с позволения сказать «женщин», даже канцлерами Германии выбирают и военными министрами назначают. Куда мир скатился, в какую выгребную яму, полную зловонных нечистот!
В мае прошлого 1915 года также началось широкомасштабное наступление на Восточном фронте – там все протекало как в прошлой истории, но имелись определенные отличия в пользу Германии. Удалось нанести русским гораздо большие потери, и продвинуться чуть дальше, захватив Ригу, Двинск и Минск, полностью вернуть обратно австрийские земли Галиции. Еще одна цель была тоже достигнута – германская армия применила новые приемы ведения войны и апробировала самое новейшее вооружение, включая аэропланы. Авиация навела на русских страху, особенно пострадала от налетов многочисленная русская кавалерия с казаками.
К тому же было выиграно время для проведения военной реформы, но гораздо более продуманной, чем в той истории. Пехотные дивизии рейхсвера переводились на утвержденные штаты из трех полков. Половина освободившихся полков пошла на формирование пятидесяти новых дивизий, к каждой обстрелянной части добавляли бригаду ландвера. Другую половину полков отправили на укрепление союзных австро‑венгерских (практически всех) и некоторых турецких дивизий. Теперь стойкости союзников Имперский Генеральный штаб придавал принципиальное значение – даже подобие знаменитого Брусиловского прорыва, сломившего армию «двуединой монархии» допускать было нельзя категорически. А потому взамен выделенных германских полков, в каждую дивизию рейхсвера на восточном фронте включали один полк из австрийцев или венгров.
Реорганизовали и кавалерию – единственный подвижной род войск. С трех бригадной основы перевели конницу на трех полковой штат, а потому количество дивизий удвоилось – с десяти до двадцати. Но по своей силе новые дивизии отнюдь не ослабли, хотя из них исключили егерей, но зато появились батальоны самокатчиков и моторизованной пехоты. В каждую дивизию включили до сотни автомобилей, много велосипедов и мотоциклеток с пулеметами. Число последних вообще увеличилось чуть ли не на порядок, в каждом полку имелся пулеметный эскадрон, а в батальонах по две команды. Еще имелся конный артиллерийский дивизион, плюс по взводу легких пушек в каждом полку с минометами. Включили и эскадрон новых бронеавтомобилей, вооруженных 37 мм пушкой и спаренным пулеметом – все это значительно усилило ударную мощь конницы, что показал Свянцанский прорыв в сентябре, когда кавалерийские дивизии ворвались в Минск.
