Ларкес привычно дернул мордой и комментировать не стал.
Я честно выполнял данное бывшему координатору обещание, моей выдержки хватило на два дня, но это был предел – даже книги, которые Дэнис таскал из столичной библиотеки, больше не помогали. Меня со страшной силой тянуло хулиганить. Например, сделать так, чтобы охранные амулеты на мотоцикле не отключались самостоятельно. Пусть каждый раз ходят ко мне и просят прекратить этот вой! А я буду над ними глумиться… Или вот еще: подбросить армейским бомбочку с "дурной травой". Иногда черные маги спьяну откалывают такие забавные шутки…
Мне нужно было срочно спустить пар, иначе последствия были непредсказуемы.
Я выбрал компромисс: нечто вызывающее, относительно безобидное и, в тоже время, полезное – отправился навестить Хемалиса. Вдруг он до сих пор ждет и не знает, что делать? Покидать территорию министерства боевым магам запретили (то есть, настойчиво не рекомендовали), но никаких кордонов или магических преград не сделали, только транспорт со служебной стоянки убрали. Это действовало не хуже крепостной стены – черным было лень идти пешком до проспекта, и они предпочитали портить нервы друг другу. Естественно, на краухардского некроманта такие примитивные приемы не действовали: я тупо вышел через главные ворота, спустился с холма и через десять минут оказался на оживленной улице. Ни первый, ни второй извозчик везти меня к Чумному кварталу не захотел, третий, в принципе, тоже, но я психанул, и мы сошлись на двойной оплате.
Хо-Карг неуловимо изменился – стал как-то тише, пришибленней. Тут и там бродили разморенные жарой военные патрули, вокруг полицейских участков и некоторых правительственных учреждений выросли баррикады из мешков с песком и деревянных щитов с отвращающими знаками, почти не видно было детей.
Я разглядывал просыпающиеся от дневного оцепенения улицы и думал, что от посещения столицы у меня останутся только два впечатления – суета и беспокойство. А где развлечения, где вино, где знаменитые нескромные танцовщицы? Необходимо срочно исправлять положение, а то рассказать Четвертушке будет не о чем.
Улица Мэтра Кьеберсена была почти безлюдна, у дома с оранжереей на крыше стоял огромный грузовой фургон, два дюжих грузчика в униформе носили вещи, еще один мужик все это охранял. Чувствовалось, что работают профессионалы. Я поднялся на четвертый этаж и обнаружил, что Хемалис переезжает.
– Мистер Тангор!! – всполошился старик. – Прошу прощения, у меня беспорядок! Чаю?
Убедить его, что мне не нужен чай, было невозможно. Через пять минут мы сидели на кухне и пили холодный настой с какими-то цитрусовыми добавками. Почти все имущество Хемалиса было распихано по тюкам и корзинам.
– Переезжаю! – просиял улыбкой белый. – Я вам так благодарен, так благодарен! Чем мне отблагодарить вас за ваш мужественный поступок?
На самом деле, я хотел предложить ему трофейную серьгу, но по здравому размышлению понял, что такой подарок перепугает беднягу до полусмерти.
– Да фигня все, забудь. Я только спросить хотел – чего ты так долго ждал? Пятнадцать лет прошло, пока чухнулся.
Он, печально, вздохнул:
– Я страшился тех, кто убил твоего отца. Он был могучий маг и не устоял, а меня они раздавили бы не глядя.
– Что-что, ты сказал?
Хемалис испуганно сжался, и я приказал себе сбавить тон.
– О… так вы не знали?
Я стоял, тихо дурея – до сих пор все твердили мне, что причиной смерти отца стало неудачное проклятье. В моем сознании быстро-быстро, пощелкивая, собирались вместе давно замеченные странности и оговорки.
– Но… почему… – мир пошатнулся, безадресная ненависть жаркой волной поднялась из груди, ослепила, погрузила все в кровавый туман. Я вдруг забыл, где нахожусь и что случилось. Взбудораженный Источник бился в поисках цели, не вовремя обозначился Шорох со своим любопытством, и в результате я сорвал зло на нем, как некоторые лупят кулаком о стену. Обжигающее прикосновение магии отрезвило.
Когда первая волна ярости схлынула, я стал задумываться над ее причинами и обнаружил, что отец как таковой тут не причем – мне, даже при большом усилии, не удавалось вспомнить о нем ничего конкретного. Кончено, если бы мы жили там, где его знали, и его имя упоминалось бы в доме чаще, мое воображение легко нарисовало идеальный образ, объект любви и подражания, но матери и Джо удалось сделать понятие "отец" совершенно стерильным. Личность Тодера Тангора не затеняла моего существования, даже о династии своей я знал только потому, что в нашей долине людей по фамилии "Тангор" было не меньше дюжины и все – те самые. Сейчас моя злость была вызвана не скорбью, а тем, что у множества моих (истинных или мнимых) проблем был конкретный источник. И вот что я скажу: мне сильно повезло, что раньше я не имел повода искать виноватого на стороне.
Дед испуганно следил за выражением моего лица, наверное, его ужасала идея оказаться наедине с беснующимся некромантом. Я ободряюще улыбнулся – возможность получить на руки белого с инфарктом меня тоже не радовала.
– То есть, почему сразу не сказали – я понял. Но почему до сих пор?…
Он расслабился, и от облегчения слова потекли из него рекой:
– Обычно черные, потерявшие в детстве кого-то из родителей, не способны контролировать Источник. Мне трудно это понять, но единственный способ избежать беды – убедить ребенка, что потерянного родича попросту не существовало. Это очень трудно сделать, особенно, если все вокруг знали умершего. Чтобы избежать встречи с "доброжелателями", ваша мама увезла вас из Финкауна туда, где никто не обратил бы внимания на еще одного черного сироту. Миллисент всегда была очень решительной женщиной! Они с Джонатаном так и познакомились, он ведь – эмпат и консультировал вас, когда вы был еще ребенком. Если бы Гордон не написал мне, я бы даже не знал, где они поселились. Но после Обретения Силы им следовало раскрыть секрет…
Я вспомнил мамины шу-шу с шефом Харликом. Угу. Следовало. И мне повезло, что я не узнал правду от кого-то менее тактичного, чем этот старик, например, от того же Салариса.
– А ну-ка, давай с подробностями! Кто убил, как, почему…
– Я толком ничего не знаю, – заныл дед, – он был один, когда пентаграмма вышла из-под контроля, от тела не осталось даже пепла, но на месте был найден наконечник арбалетной стрелы. Поговаривали, что во время срыва проклятья он был уже мертв.
Я не стал развивать тему: вряд ли белый знает в подробностях обстоятельства уголовного дела, а от слухов будет больше вреда, чем пользы. Впрочем, у меня теперь достаточно знакомых, способных ответить на вопросы.
