Игра длилась долго. Ни одна из сторон не хотела сдаваться, из последних сил борясь за свое место. И хоть те, кто оборонялся, знали, что они должны уступить место весне, игра захватила их настолько, что в азарте не хотелось сдавать позиции и проигрывать.
— Мира, пригнись! — крикнул ей Женька, который поверх ее головы бросил большой снежный ком, от которого с трудом увернулся Никита.
— Врешь, не возьмешь! — кричал во все горло яриловец и, вонзая пальцы в снег, карабкался выше.
— Еще снарядов! — крикнул Тихомиров, и Рома с Костиком стали быстро налепливать и магией отправлять снежки к своему “предводителю”. Тот, умело распределяя запасы, уже магией отправлял снаряды вниз. Он выглядел ошеломляюще в глазах Мирославы: плетя пальцами заклинания, стоял ровно и даже закрывал глаза, а снежки поднимались в воздух, кружа вокруг него так быстро, что казалось: парень будто становится снежной бурей.
Никита, видя это представление, взмахнул одной рукой, очерчивая полукруг.
— Скутум! — выкрикнул он недавно выученное заклинание щита, что мог отразить небольшую физическую атаку. Сдержать колдовство он не помогал.
И да, несколько снежков, врезавшись в магическую преграду, лишь покачнули яриловца, но оборону не прорвали.
Мирослава наблюдала за парнями, забывая осматриваться по сторонам. Везде, на каждом фланге их обороны шли “бои” за место под солнцем. Но тут она поняла, что давно не видела Яромира, который еще до этого так же, как и Никита, безуспешно пытался прорвать оборону спереди.
Она вскочила на ноги, до этого почти лежа на животе и опираясь локтями в снег.
— На Ратной магии{?}[Ратная магия — предмет в школе, обучающий ведьмагов сражаться с помощью подручного оружия, своей магии и при взаимодействии с силами природы] ты бы долго не продержалась! — Как ты… — Мирослава, застигнутая врасплох, как и все другие, кто не заметил взобравшегося Полоцкого, охнула. — Сдавайся, зима! — крикнул Яромир, привлекая всеобщее внимание и вскидывая вверх руки.
— Как вы его проморгали?! — отвлекся от своей задачи Женька, но Мирослава в этот момент кинулась к одногруппнику, будто собиралась обнять. Но это не было ее целью! Не устояв, они вдвоем покатились вниз, чувствуя, как снег попадает за воротник, на оголившуюся поясницу и в уже промокшие валенки.
— Ядрена вошь! — только и успел выдавить из себя Полоцкий, крепко прижимая к себе подругу, чтобы в случае чего контролировать ситуацию. Уже через несколько секунд падения они остановились. Еще не отдышавшись, парень еле приподнялся на локтях и нечитаемым взглядом посмотрел на Мирославу, которая лежала на спине, крепко зажмурив глаза, на которые низко сползла шапка, загораживая весеннее солнце. — Весна-матушка, скорей,
Землю стылую согрей!
На ветках листья распусти!
Пускай бегут в лесах ручьи!
Эта закличка, выкрикнутая Никитой, дала понять, что он все-таки как-то смог завладеть вышкой снежной крепости. На этом игра была окончена, прозвенел колокол.
— Сумасшедшая! — буркнул Яромир, поднимаясь на ноги и протягивая руку в мокрых перчатках подруге. Та, широко улыбаясь, отмахнулась от нее, встав самостоятельно. — А ты думал меня так просто побороть?
ᛣᛉ
— Ребят! — в тот же день, когда игра была закончена, Яромир шел к друзьям, протискиваясь между столами в столовой.
Было время ужина. Он, отодвинув свой стул, сел на него, держа в руках перстневик. Похожий был и у Мирославы, но ей редко приходилось им пользоваться. Бабуля, судя по всему, так и не научилась им пользоваться, а папа по жизни был не особо разговорчив.
— Ну и что поведаешь? — нехотя жуя фаршированные мясом блины, спросил Никита.
Его волосы после бани были еще влажными. Масленица заканчивалась, и всех уже начинало подташнивать от одного только вида традиционных угощений.
— Сейчас… — Полоцкий схватил один пузатый блинчик, засунул целиком его в рот и запил компотом, осушив стакан до дна.
— О-о-о, княже, плохо мы, простое отребье, на тебя влияем, — стебал обычно степенного друга Вершинин.
— Нет времени разглагольствовать! — осадил его Яромир, открывая перстневик. Он что-то там листал, пока все, спокойно поедая блинчики, ждали продолжения. — Мой брат Ярослав только вчера вспомнил, что у меня еще несколько недель назад должен быть день рождения. Видите ли, члены моей семьи настолько привыкли, что он у меня отмечается раз в четыре года, поэтому вообще о нем забывают.
Девочки неловко переглянулись, а Полоцкий, заметив эти сочувственные взгляды, просто отмахнулся. Ему не хотелось вообще на этом акцентировать чье-то внимание.
— Неважно. В общем, он обмолвился, что скоро в Санкт-Петербурге будет какое-то важное Весеннее собрание, на которое должна прибыть и Алена Васильевна.
— Скоро — это когда? — спросил Никита.
— Не знаю, дату должны указать предсказатели. У Ярослава такую информацию спрашивать я не стал, да и вряд ли он мне бы сказал.
— И как мы ее тогда узнаем? — уточнила Астра, припомнившая, что старший сын Полоцких работал в отделе “Гром”, разведка.
— Для этого у меня есть еще один брат, — криво улыбнулся Яромир. — Он пообещал сказать.
— Так уж прям и пообещал? — недоверчиво спросила Мирослава, повернувшись к другу. Им от Владимира досталось прилично. Ратиборец, не стыдясь в выражениях, ярко высказал все, что думал о их поведении.
Яромир посмотрел на нее каким-то хитрым взглядом.
— Его на это собрание не приглашали, но начальник Ратибора обещал дать долгожданный выходной. И об этом он точно поделится. Для ратиборца выходной — чудо.
— То есть, Хозяйки именно в этот день не будет в школе? — оживилась Мирослава, только об этом и думавшая уже несколько недель.
— Да! — кивнул черноволосый яриловец, хватая с тарелки еще один блинчик.
— Тогда нам нужен какой-то план… — заволновалась Иванна, инстинктивно наклонившись над столом. Астра схватила волосы подруги, удержав их над тарелкой. — Ой! Спасибо…
Вытащив из сумки мраморную китайскую палочку, девочка заколола ей пучок на голове.
— Рационально ли будет идти всей толпой? И кто нас вообще отпустит? — задала вопрос Астра, откинувшись на спинку стула.
— Вам вообще идти не обязательно, зачем вы будете лишний раз рисковать… — неуверенно произнесла Мирослава, вылавливая ложкой в компоте плавающую курагу.
— Ага, размечталась! Опять хотите все приключения себе присвоить? — фыркнул Никита, чуть не выронив вилку из руки, когда взмахнул ею сильнее, чем хотел. — Идем вместе! А дальше будем действовать по обстоятельствам!
— Вообще-то, перед походом на погост я тебя пытался разбудить, но ты дрых без задних ног! — запротестовал Полоцкий, а Вершинин негодующе выпучил глаза.
— Нормально, емае! А раньше можно было предупредить, чтобы я не засыпал?!
— Будто это бы помогло, — еле слышно пробурчал черноволосый яриловец, но тут же решил прекратить все споры. — Хорошо, тогда решили! Идем вместе, как только Владимир объявит о своем выходном.
ᛣᛉ
Апрель, месяц березозол, вошел на свой пост ровно в срок, прогнав последние мартовские холода. Снежный покров неумолимо таял, наполняя землю влагой, а с крутых пригорков даже полились звонкие ручьи. И хоть с утра лужи были покрыты тонкой коркой льда, небо с каждым днем становилось все голубее и выше. Солнце, все еще обманчивое, но такое теплое, ласково согревало каждого, кто подставлял ему лицо.
В Заколдованную Пущу каким-то немыслимым образом возвращались птицы с юга, зимовавшие в теплых краях. Лес наполнялся суетой и шумом: строились новые гнезда, старательно латались старые. Птицы пели гимны своей малой родине только на им понятном языке. Скворцы, грачи, дрозды и малиновки и многие другие осваивали удобные ветки, выплясывая на них веселые танцы и отдыхая после долгого возвращения.
В первый день апреля чтили домовых, шутили друг над дружкой шутки, прятали вещи, как любил это делать сам домовой, и ставили на каждом подоконнике ему угощения. В этот день прям с утра у Мирославы пропала домашняя работа по Славянской мифологии. Девочка обыскала всю спальню, даже спускалась в библиотеку, находившуюся в их хребте, вывернула наизнанку свои школьные сумки — но все было без толку.
