– Мне выйти за ограду? – деловито спросил он.
– Да, наверное так лучше, – согласился я. – Я тебя позову, когда буду готов.
– Ладно, – серьезно согласился он. – Тебе решать, Ронхул Маггот, – и он выскользнул за калитку, напоследок не удержавшись от ехидной реплики: – Страсти-то какие!
Оставшись один, я позволил себе расслабиться – всего на несколько секунд, просто вдыхать упоительно свежий ночной воздух и улыбаться идиотской ухмылкой абсолютно счастливого человека. А потом я заорал во весь голос, весело и бесшабашно – как звал в детстве во двор друзей, живущих на каком-нибудь далеком от земли этаже: Хугайда! Я вложил в этот крик все, что у меня было: благодарность за чудеса, которые успели со мной случиться по милости этого древнего ветра, и смутную надежду на возвращение домой – в мир, который я уже начал забывать, и холодную, но какую-то веселую злость на виновника всех моих приключений Таонкрахта, и свою благоприобретенную, незнакомую мне до сих пор отчаянную храбрость человека, которому нечего терять – не так уж много, конечно…. но не так уж и мало, если быть честным до конца!
А потом я узнал, что имели в виду Урги, когда говорили мне: ты поймаешь нужный ветер, или он поймает тебя, так тоже бывает, – потому что на сей раз мой ветер поймал меня по-настоящему – я и опомниться не успел, а он переполнил легкие, просочился в кровь и ударил в голову – так, что от меня не осталось даже воспоминаний…
– Хэхэльф! – крикнуло счастливое, легкое и могущественное существо, которым я стал. – Ты тут еще, дружище? Пошли, повеселимся!
– Пошли, – лаконично ответил он откуда-то из-за моей спины. – Эк ты разошелся, Ронхул Маггот, аж глаза светятся! Ты уверен, что я тебе не помешаю?
– Уверен, – улыбнулся я. – Кто-кто, а ты – ни в коем случае! Идем, идем!
Я пересек сад так уверенно, словно с детства знал каждый его уголок. Ударом ноги вышиб какую-то хлипкую дверцу – она вела на кухню. Хэхэльф не отставал от меня ни на шаг. Я не отказал себе в удовольствии раскидать все горшки и котлы, попадающиеся на нашем пути: всю жизнь мечтал устроить хороший погром на чужой кухне, а тут такая оказия! Так что наши следы были обагрены пряными соусами, как следы каких-нибудь разбушевавшихся ландскнехтов – кровью мирного населения.
– Хорошо питается альганский Рандан, – одобрительно заметил Хэхэльф, на ходу слизывая какую-то ароматную кляксу с лезвия своей секиры. – Куда теперь?
– В парадный зал! – хищно усмехнулся я. – Таонкрахт небось веселится в компании очередного соседа… Ничего, я ему помогу протрезветь!
Я так и не научился ориентироваться в лабиринтах таонкрахтовых коридоров, пока был его гостем. Плевать: сейчас я мгновенно нашел дорогу в гостиную Таонкрахта, словно это был мой собственный замок. Где это видано, чтобы ураган заблудился в коридорах дома, оконные стекла которого только что со звоном рассыпались под его неумолимым напором?! А я и был чем-то вроде урагана, но у меня имелось одно преимущество перед этим замечательным природным явлением: моя сила не ослабевала с течением времени – по крайней мере, пока… Чутье меня не подвело: Великий Рандан Альгана, Муммайх всех Руи Земли Нао, мой бывший земляк и заслуженный средневековый алхимик Конм Таонкрахт торжественно восседал во главе своего безбрежного стола. Рядом устроился двухголовый Гальт-Бэтэнбальд, а возле него притулилась нарядная девица, такая же двухголовая, как он сам. Счастье, что я не видел ее раньше, когда моя психика была куда более ранимой, чем сейчас! Кроме этих чудес природы за столом сидел еще один дядя, неопределенного возраста блондин с голубыми глазами и неожиданно смуглой – или просто загорелой – оливковой кожей, закутанный в длинный синий плащ – поначалу я не обратил на него никакого внимания, только отметил, что у этого типа, слава богу, всего одна голова – ну хоть у кого-то с этим все в порядке!
– Маггот, ты наконец-то вернулся! – Таонкрахт пошатываясь приподнялся из-за стола нам навстречу. – Вижу, теперь ты в полном порядке! А я-то уже начал беспокоиться: ты так долго оставался в гробнице, и не прикасался к воде и пище, которую оставляли для тебя у входа мои слуги… А это кто с тобой? Еще один демон?
Я начал хохотать и долго не мог остановиться. Мало того, что этот болван был уверен, что я не покидал его склеп, он еще и Хэхэльфа за демона принял! Хэхэльф тоже улыбнулся краешком рта, а незнакомец в синем плаще смотрел на нас во все глаза – скорее изучающе, чем испуганно. Впрочем, его жесткое волевое лицо совершенно не годилось для того, чтобы изображать страх.
– Окажите честь, господа демоны, составьте нам компанию. А потом побеседуем у меня в кабинете, хорошо? А если у вас нет охоты пировать, мы можем отправиться в мой кабинет прямо сейчас, – в голосе Таонкрахта звучала тревога. Кажется, он очень боялся, но не меня самого, а того, что я заведу разговор о его претензиях на бессмертие и могущество при посторонних. Я решил поиграть на его нервах: почему бы не доставить себе удовольствие по полной программе?
– Поговорим здесь, – твердо сказал я. – Я обдумал твою просьбу, Рандан, и вот что я тебе скажу… – я не отказал себе еще в одном маленьком удовольствии: продемонстрировал Таонкрахту свою руку с вытянутым вверх средним пальцем. То ли слияние с ветром не пошло на пользу моим манерам, то ли я всю жизнь был таким хамом и просто старательно скрывал сей прискорбный факт от окружающих – до сих пор не могу разобраться! Правда, Таонкрахт не понял значение этого жеста: он только растерянно смотрел на меня, изредка моргая своими блеклыми глазами, выпученными, как у глубоководной рыбы.
– Какой он хорошенький, правда, Боэсда? – внезапно спросила одна девичья голова у второй.
– Он – просто прелесть, Бэтэна! – сгладилась вторая. – Представляешь, если бы у него была еще одна голова, с такими же чудными глазками!
– Да, это было бы великолепно, – вздохнула первая. – Нет в мире совершенства, милая… Но по-моему, он и с одной головой хорош!
– Хорош, не буду спорить, – подтвердила ее сестренка.
– Цыц обе! – пробурчала одна из голов Гальта-Бэтэнбальда.
– Но папа, мы влюбились! – хором защебетали эти изумительные барышни. – Мы его хотим!
Теперь расхохотался Хэхэльф.
– Ты отмщен, Ронхул! – сквозь смех выговорил он. – А привередливые бунабские красотки посрамлены! Можешь спать спокойно: некоторые женщины тебя все-таки любят…
– А этот тоже ничего! – внимание двухголовой барышни переключилось на Хэхэльфа. Он поспешно заткнулся и с деланым равнодушием отвернулся в сторону. Кажется, ему тоже не очень улыбалась перспектива такого любовного приключения.
