Мы стремительно опускались прямо на джунгли всего в полукилометре от цели. Исключительная точность для сброса с такой высоты… Замерцал индикатор торможения, гравиторы набирали мощность. Немного не дотянув до зелёной зоны, мы плюхнулись на поверхность, но нам не привыкать, а "Вервольф" выдержит и не такое. Я собрался и начал проверку:
— Дивизион, доложить о состоянии и готовности.
На панели боевого управления мигнули зелёные огоньки — все машины целы, экипажи и десант в порядке.
— Отлично. Порядок ромб, скорость три четверти, за мной!
Тактическая карта показала рельеф и отметки моего дивизиона. Для наших машин джунгли совершенно не были преградой, танки легко прокладывали просеки, валя деревья в два-три обхвата. Заброшенный храм находился за небольшим холмиком, и через считанные минуты мы уже были на его верхушке.
— Стоп моторы. Контроль местности во всех диапазонах. Пехоте готовность один.
Все доклады пришли с индексом "Ноль", то есть никакой опасности не обнаружено. Возможно, храм действительно покинут… но в такие моменты я доверял больше свой интуиции, нежели приборам. А интуиция говорила что здесь что-то не так.
— "Красотка", на связь.
— Слушаю вас, — отозвался приятный женский голос, хотя во время высадки нас вёл старший инженер-оператор борта, матёрый дядька.
— Дайте тепловую карту, наложенную на местность.
— Секунду… вот.
И всё же, несмотря на то, что сканирование с крейсера ничего не показало, я нутром чуял подвох.
— Внимание всем! Порядок двойной клин! ВЧ-излучатели на всю мощность, полная скорость, вперёд!
Прикрывая пехотные транспорты, мы помчались, заливая всё вокруг жёстким высокочастотным излучением. Для него не преграда металл и камень, только лучшие псайкеры Империи способны создавать защитное поле силой своего разума. Если где-то здесь засада, то все её участники уже корчатся, чувствуя, как распадаются мышцы и нервная ткань, как раскаляется оружие и броня. Джунгли подёрнулись дымом и паром, некоторые деревья взрывались, разбрасывая огромные щепки и труху. До цели сто метров, вокруг храма небольшое открытое место, как раз для высадки пехоты.
— Отбой ВЧ, стоп моторы! Приехали… — сказал я, едва танк выкатился на каменные плиты храмового дворика. — "Красотка", обзор. План помещений готов?
— Да, передаю на все машины.
Внутренности храма представляли собой три этажа внутри усечённой шестигранной пирамиды высотой метров пятьдесят. И вниз уходили пять этажей. Всего около сотни комнат и бессчётное количество переходов и коридоров. Эта объёмная схема теперь была у каждого десантника в индивидуальной боевой системе. А засада… если она имелась, то уже поджарена. Странное беспокойство не отпускало меня, но я загнал его внутрь и отдал команду на выход, оставив командиром танка и дивизиона моего заместителя Вельдинга, младшего брата Самура.
На каменных плитах выстроились сто шестьдесят легионеров. Безликие для других из-за одинаковой силовой брони, они были знакомы мне поимённо. Не было случая, чтобы я спутал кого-то даже со спины, Волк Логан полагал это зачатками искусства псайкеров. Возможно, это так.
— Наше задание — прочесать пирамиду и забрать все вещи, которые покажутся нам достойными внимания. Все вы образованы, поэтому лишнего не схватите, нужное не пропустите. Командиры отделений, шаг из строя!
Чёткий лязг латных сапог, шестнадцать сержантов шагнули вперёд.
— Первый-второй… ать! Первые в этот вход, вторые в боковой. Связь постоянная. Со мной идёт мой экипаж. Выпол… ать!
Легионеры разделились и рысью ринулись ко входам. Моя боевая АСУ держала на контроле состояние каждого из них, поэтому я всегда знал, кого отозвать и как перестроить боевые порядки. Логан справедливо считал наш чаптер лучшим по показателю потерь, а именно по их отсутствию. Самым тяжелым ранением была оторванная кисть руки у сержанта второго отделения, когда тот полез врукопашную с арахнидом… от арахнида осталась только тушка с повыдерганными конечностями. Руку сержанту отрастили за два дня, а к нему самому приклеилось прозвище Паук.
Десантный экипаж своего танка я составлял из лучших. В нём не было рядовых, только сержанты и унтеры. Трое из них проявляли талант будущего псайкера, и у всех была чистейшая кровь. Десять легионеров, прошедших со мной все круги ада. Все заслуженно носили устрашающие позывные — Гризли, Росомаха, Вепрь, Тирекс, Бивень, Лапа, Мамонт, Дракон, Пиранья, Ящер.
— Задача ясна? Вперёд…
…Я стоял на коленях перед распростёртым телом Илайи, моей потерянной и забытой сестры. Она ещё могла дышать и шевелиться, когда я её нашёл. Она узнала меня, едва я снял шлем, и улыбнулась.
— Я знала что ты придёшь за мной, Грав. Я видела это… — прошептала она.
Удар ВЧ-пушек задел этот край храма самым краем, только потому Илайя была жива. Но вылечить её не смогли бы даже медики Метрополии, до которой всё равно двадцать суток форсажного хода. Её кожа посерела, а глаза едва двигались.
— Грав, ты теперь такой взрослый… — она с трудом протянула руку и погладила меня по щеке своими тонкими пальцами. — Забери меня отсюда… Хаос предал нас.
— Хаос пал. Мы нашли древний артефакт, ключ к воротам, через которые Хаос когда-то проник в наш мир. Шесть тысяч лет мы искали средство изгнать его, и вот нашли.
Илайя медленно кивнула.
— Здесь были культисты Слаанеш. Они так торопились удрать, что всё побросали… их же бог покинул их, ха-ха… Прости меня, Грав… Ты не сможешь меня вернуть, но я буду помнить о тебе… Делай что должен.
Она закрыла глаза. Грудь колыхнулась несколько раз и замерла.
— Внимание всем! Отход к технике. Задание выполнено. Подготовить фузионные заряды для подрыва.
Подняв сестру на руки, я отнёс её к небольшому возвышению у стены. С собой у меня всегда был наш семейный амулет, небольшой серебряный кружок с рунной вязью. Считалось, что наш далёкий предок вывез его с самой Земли. Я положил его ей на грудь и достав кассету к огнемёту, стравил немного концентрата.
— Прости, сестра… Я не могу забрать тебя, но возьму твою частицу.
Я вышел из храма и вернулся к своим. Сапёры как раз доложили о готовности.
— Подрыв! — рявкнул я, заглушая боль в сердце. Здание вздрогнуло так, что размылись его контуры. В пелене плотной пыли, в которую превратился камень, сверкнула короткая вспышка. Это стала пеплом Илайя.
Кажется, только Самур видел, что я насыпал в пустую болтерную гильзу немного праха. Но он никому ничего не скажет. А я с тех пор на каждый день рождения нахожу у изголовья три чёрных мака — Илайя очень любила эти необычные цветы, что росли в нашем родном мире.
Ещё было темно, когда я вскочил с гудящей головой. Меня преследовал какой-то вывихнутый, фантастический сон, от которого в голове остались только странные чёрные цветы и девушка с сиреневыми глазами, очень похожая на Селину. Я долго приходил в себя, а в какой-то момент отдалённым эхом прозвучали слова: "Ты не сможешь меня воскресить, но я буду помнить о тебе". О чём это? Сердце кололо. Всё, что произошло вчера, казалось таким же дурным сном, и сознание работало вовсю, пытаясь изгнать из себя и выжженное поле, и глаза Фрези перед выстрелом. Оно-то может, и изгонит… но долго ли я сам после этого протяну?
Посмотрев на пригасшие угли, я увидел тёмные чешуйки пепла, оставшиеся от дневника Блэка. Рядом с костром, свернувшись калачиком, спала моя неожиданная спутница. Разбудив её, я достал из ранца последний ломоть хлеба, взятого ещё из поместья, шмат копчёной кабанятины и расшевелив огонь, соорудил над пылающими частичками прошлого скорый завтрак. Водилы, доставившего нас сюда, след простыл. Но ключи он оставил в замке. Трофейная техника завелась легко. Топливомер показывал, что в запасе почти полбака — ещё бы знать точно, сколько это в переводе на расстояние. Смяв несколько кустов неверным включением задней передачи, я вырулил на лесную дорогу, хотя раньше и не подозревал о её существовании. Моё последнее желание… оно или вернёт мою жизнь, или сделает её бессмысленной. Третьего не дано.
