— Его здесь нет! — раздался позади голос, когда звуки боя стихли. — Прочесать! Найти атлас!
Ударом руки Техей вышиб приржавевший к днищу люк. Им редко пользовались за ненадобностью. Вылез наружу, тяжело дыша, пытаясь понять какие голоса он слышал наяву, а какие — плод его больного разума. Они смешивались в единый гомон, звучащие ото всюду, кричащие про атлас, про маленькое прямоугольное устройство в руке.
— Атлас, атлас! Найдите атлас! Любите атлас! Спасите атлас! — голоса в голове передразнивали гвардейцев, путали Техея. — Мните атлас! Мягкий атлас, твердый атлас..!
— Уймитесь… — стонал, стискивая зубы, мальчик, и полз вперед, в темноте, разираемой яркими лучами фонариков.
Когда он оказался, наконец, за массивной, тяжелой гусеницей, то выглянул наружу, в панике прикидывая как мог бы сбежать прочь, оставшись незамеченным. Добраться до своих, до Керона…
— До Керона..! — засмеялся в голове противный, ехидный голос.
Техей обхватил голову обеими руками, громко, часто фыркая носом от напряжения. Голос в голове был прав, мысль глупая. Эол весь разговор пытался намекнуть, что Керон, если это будет выгодно племени в целом, отдаст любого из своих людей. Выходит, Техею нельзя показываться и на глаза тех, кто еще пару часов назад были его товарищами, его семьей. Никому нельзя верить, только самому себе.
"Да и себе с трудом", — подумал Техей, впиваясь ногтями в кожу у виска.
Разум его, казалось, раскалывался на части. И если бы не грязная, пыльная рука у рта, то он бы завопил от страха, когда под МТ скользнула вороватая тень.
— Тс! — шикнул на него Кремнос, и за ним под машину забрался и его пес. — Техей, что происходит?!
— Атлас! — прошептал в ответ благородный, но тряхнул головой, отгоняя лишние, бредовые мысли. — То есть… мф..!
— Понял! — Кремнос похлопал его по спине, словно бы говоря: "Ничего, ничего", и принялся зорким, опытным взглядом своим искать пути к отступлению. Сбегать от законников мальчишка привык. — Та-а-ак… Че-е-ерт… А это что?
Он потянулся руками к устройству, которое Техей отчаянно, до онемевших пальцев сжимал в руках, и когда альбинос заметил это, то в панике лишь сильнее принялся прятать то, что отдал ему отец. Он что-то быстро, нечленораздельно нашептывал, покачивался взад-вперед, а пальцы мертвой хваткой впивались в устройство. И вдруг — щелчок.
Мальчики взглянули на отстегнувшийся защитный кожух, отъехала в сторону экранирующая крышка. Устройство, которое по всем законам логики, физики и химии не должно было работать, включилось. Бесшумно обнажился электрочернильный экран, крохотные лампочки под ним подсветили изображение — на теплом, зеленом поле быстро вырисовывались какие-то сложно переплетенные между собой линии, изгибы, обозначения…
— Техей, так это ж… — ахнул Кремнос. — Это карта! Трехмерная и точная! Вот мы, смотри, треугольник!
Техей уставился, завороженный, на архаичную, забытую технологию. Линии прорисовывались на матовой поверхности экрана, обновлялись, устройство само по себе корректировало древние планы мегаструктур Плиоса, планеты, полностью покрытой невообразимых размеров многоуровневым заводом. Атлас сам понимал, какие изменения произошли в окружающей среде с момента последнего включения, изменял пути так, чтобы они соответствовали действительности. И когда Техей робко коснулся пальцами двух полусфер на внешних сторонах корпуса, карта принялась меняться, изменялась перспектива, масштаб, детальность… Но лишь стоило ему отпустить регуляторы, как с легким, приятным щелчком карта "перемоталась" обратно.
— Здесь должен быть какой-то тайный проход, — шепнул Кремнос, оглядываясь на снущих вокруг гвардецев. — Вот, вот, глянь! Колодец! Мы в пятидесяти метрах от него, над ним живем, и не знали что он там есть!
— Сможешь провести меня туда? — прошептал Техей, с надеждой глядя в глаза другу.
— А то, — широко, обнажая дырку на месте переднего зуба, ухмыльнулся воришка. — Давай за мной!
Вслед за другом, Техей, стараясь не шуметь, выполз из-под громадины-МТ и тут же Кремнос утащил его в другое укрытие. Мальчики прижались к металлической перегородке, затаив дыхание, и даже пес по имени Крыс на мгновение перестал дышать, когда мимо медленно прошел гвардеец в броне, освещая себе путь фонариком.
Короткой перебежкой они убежали еще дальше, к припаркованным ближе ко входу в тоннель-магистраль гусеничным самосвалам. Отсюда до предполагаемого колодца, ведущего на уровень под цехом, оставалось всего-ничего, как вдруг раздался пронзительный, почти оглушающий писк свистка.
— Нарушители! — воскликнул гвардеец, и его боевые товарищи, сохраняя строгую тактическую формацию, тут же побежали за мальчишками.
— Техей, беги! — крикнул Кремнос и схватил из близстоящего ящика с инструментами разводной ключ.
Крыс первым бросился на врага, вцепился обломанными, кое-где недостающими зубами в ногу, но не сумел даже прокусить толстые брюки. Гвардеец, впрочем, замешкался, и Кремнос от души ударил ему ключом по колену, и закричал:
— Давай, поймай меня в своих тяжелых сапогах!
С этим криком он понесся в другую сторону, отвлекая на себя большинство гвардейцев. Один же, впрочем, раскусил план мальчишки и побежал на перехват Техея, обнажив сверкающий в ночи ксифос. Из-под тяжелого шлема на юношу взирали злые глаза, точно знающие как и куда ударить мальчика острым лезвием, чтобы закончить бой почти что мгновенно.
Техей попятился назад, спотыкаясь, и, тяжело дыша, в панике понесся прочь, к глубокому сливному колодцу. Теперь у него оставалась одна надежда — что он успеет добежать, что не разобьется, спрыгнув вниз, что…
— Стоять! — грубо ворвался в его мысли гвардеец, замахиваясь мечом.
— Влево, влево! — кричали наперебой голоса в голове. — Ногой по подпорке!
Техей повиновался своей болезни, скользнул вниз, будто делая подсечку невидимому противнику и ударил ногой по подпорке, удерживавшей растянутый над машиной брезент. Тяжелая синтетическая ткань повалилась на голову гвардейца, цеплялась за его тяжелый шлем, мешала ему, и в этот момент Техей успел, надрываясь, приподнять практически невидимую, сливающуюся с полом бетонную крышку люка. Вдох, выдох, закрыл глаза и, истошно вопя от страха, прыгнул вниз, в разверзнувшуюся внизу абсолютную тьму.
Глава 6
Колодец был глубоким, достаточно глубоким, чтобы Техей переломал себе все ноги, однако вскоре, когда наверху его голос, отраженный от бетонных стенок, уже начал затихать, мальчик погрузился с головой в неприятную, тепловатую воду. Жидкость заполнила рот, нос, она была отвратительной, маслянистой, и подозрительно пощипывала слизистые. Бурный поток глубокой, запертой в бетоне подземной реки понес его, и в панике мальчик мог лишь бултыхаться в жидкости, пытаясь хоть как-то удержаться на поверхности.
Его болтало от края до края, от стены до стены, он бился головой о голый, влажный бетон, поросший чем-то мерзким, склизким, и особенно сильный удар выбил остатки воздуха из его легких — грудью беловолосый ударился о сточенный водами бетонный край. Техей ухватился за него обеими руками, кашляя, захлебываясь зловонной, явно опасной водой, и из последних сил стал выбираться из подземной реки, вылезать на небольшую площадку, через ступеньку от которой начинался длинный, не освещенный коридор с уходящими вдаль толстыми кабелями и непроницаемой, густой завесой темноты.
— Кхе! Ха-ах! — мальчик пытался отдышаться, сплевывал и отхаркивал попавшую внутрь воду.
Она жгла его изнутри, все труднее становилось дышать и все больше усиливающаяся боль внутри горла и носа становилась невыносимой. Сделать даже маленький вдох было мучительно больно, да и многочисленные гематомы по всему телу ничуть не делали его положение лучше. Ко всему прочему, Техей почувствовал, как по лбу стекает что-то теплое, алые капли растворяются, стекают в бурный поток — в потоке воды мальчик разбил голову.
