В глазах начальника загорелся бодрый огонек.
— А жена на даче? — сказал он.
— На даче, — кивнул я. — Вы не подумайте… никаких далеко идущих планов. Просто хочется узнать, кто эта незнакомка.
— Письмо у вас с собой? — спросил начальник.
— Я его сразу выбросил, — признался я. — А то попадет жене на глаза, и доказывай потом, что ничегошеньки не было…
— Когда было отправлено?
— Три дня назад. Из нашего почтового отделения. Начальник думал.
— Выемка писем там один раз в день, вечером, — сказал я. — Не думаю, что туда много народу заходит… всего-то человек пять-шесть в день. Если бы глянуть…
Начальник покачал головой. Улыбнулся.
— Да я понимаю, что не положено… — сказал я печально. — Ну вы хоть сами гляньте, а? Может, там и не было ни одной женщины, может сосед шутит. Он такой… веселый человек.
— С десятого этажа, что ли? — поморщился начальник. Я кивнул:
— Вы гляньте… просто скажите, была там женщина или нет…
— Это письмо вас компрометирует, верно? — сказал начальник.
— В какой-то мере, — признал я. — Перед женой.
— Что ж, тогда у вас есть основания посмотреть запись, — решил начальник.
— Большое спасибо! — воскликнул я. — Огромное вам спасибо!
— Видите, как все просто? — медленно нажимая кнопки на клавиатуре компьютера, сказал начальник. — А вы — деньги… ну что за советские привычки… сейчас…
Я не удержался, поднялся и встал у него за плечом. Начальник не возражал. Он испытывал азарт — видимо, на территории «Ассоли» для него было немного работы.
На экране появилось изображение почтового отделения. Вначале из одного угла — можно было прекрасно видеть, что делают сотрудницы. Потом из другого — на вход и почтовый ящик.
— Понедельник. Восемь утра, — торжественно сказал начальник.
А что дальше? Смотреть на экран двенадцать часов?
— Ох, и впрямь… — фальшиво огорчился я. — Не подумал.
— Нажимаем кнопку… нет, вот эту… И что мы имеем? Изображение стало мелко подрагивать.
— Что? — спросил я, будто не проектировал аналогичную систему для нашего офиса.
— Поиск движения! — торжественно воскликнул начальник. Первый улов был в девять тридцать утра. На почту прошел какой-то рабочий восточного вида. И отправил целую стопу писем.
— Не ваша незнакомка? — съязвил начальник. И пояснил: — Это строители второго корпуса. Вечно письма в Ташкент шлют.
Я покивал.
Второй посетитель был в час с четвертью. Не знакомый мне, но очень солидный господин. Сзади шел охранник.
Господин писем не отправлял. Вообще не понимаю, зачем он зашел — то ли девушек разглядывал, то ли территорию «Ассоли» изучал.
А вот третьим был… Лас!
— О! — воскликнул начальник. — Это ведь и есть ваш шутник-сосед? Который по ночам песенки поет?
Плохой из меня сыщик…
— Он… — прошептал я. — Неужели…
— Ладно, смотрим дальше, — сжалился начальник. Дальше, после двухчасового перерыва, народ повалил валом.
Еще трое жильцов отправили какие-то конверты. Все мужчины, все очень серьезной наружности.
И одна женщина. Лет семидесяти. Перед самым закрытием. Толстая, в пышном платье и с огромными безвкусными бусами. Жиденькие седые волосы были завиты кудряшками.
— Неужели она? — восхитился начальник. Встал, похлопал меня по плечу: — Ну что, имеет смысл искать таинственную кокетку?
— Все ясно, — сказал я. — Розыгрыш!
— Ничего, розыгрыш — не проигрыш, — скаламбурил начальник. — А к вам на будущее просьба… никогда не делайте таких двусмысленных поступков. Не доставайте денег, если не собираетесь кому-то платить.
Я понурил голову.
— Сами же развращаем людей, — с горечью сказал начальник. — Понимаете? Сами! Раз предложил, два предложил… на третий раз с тебя требуют. А мы жалуемся — с чего это вдруг, да откуда взялось… Вы же хороший, светлый человек!
Я удивленно уставился на начальника.
— Хороший, хороший, — сказал начальник. — Я своему чутью верю. Я за двадцать лет в угрозыске всяких повидал… Не делайте так больше, ладно? Не плодите зла вокруг.
Давно уже мне не было так стыдно. Светлого мага учили не делать зла!
— Постараюсь, — сказал я. Виновато посмотрел начальнику в глаза. — Спасибо вам большое за помощь…
Начальник не ответил. Глаза у него стали стеклянные, чистые и бессмысленные, как у младенца. Рот приоткрылся. Пальцы на подлокотниках кресла сжались, побелели.
Заморозка. Несложное заклинание, очень ходовое.
А за моей спиной, у окна, кто-то стоял. Я его не видел — чувствовал спиной…
Я дернулся в сторону, быстро, как только смог. Но успел почувствовать ледяное дыхание Силы, нацеленное в меня. Нет, это не заморозка. Это что-то аналогичное из арсенала вампирских штучек.
Сила скользнула по мне — и ушла в несчастного охранника. Сработанная Гесером защита не просто маскировала, но еще и защищала!
Ударившись плечом в стену, я выбросил вперед руки, но в последнюю секунду все же сдержался и не нанес удара. Моргнул — и поднял на глаза тень.
У окна, скалясь от напряжения, стоял вампир. Высокий, с мордой породистого европейца. Высший вампир, без всяких сомнений. И не такой скороспелый, как Костя. Ему было лет триста, по меньшей мере. И силой он, без сомнения, превосходил меня.
Но не Гесера! Моей сущности Иного вампир не видел. И сейчас все те подавленные инстинкты нежити, которые высшие вампиры умеют держать в узде, рвались наружу. Уж не знаю, за кого он меня принял — за какого-то особенного человека, способного потягаться с вампирами в реакции, за мифического «полукровку» — ребенка от человеческой женщины и мужчины-вампира, — за не менее выдуманного «ведьмака», охотника на низших Иных. Но вампир явно был готов слететь с катушек и начать крушить все вокруг. Его лицо потекло, как пластилин, вылепляя лобастую звериную морду, из верхней челюсти выдвинулись клыки, из пальцев — бритвенно-острые когти.
Ополоумевший вампир — это страшно. Хуже него только уравновешенный вампир.
От поединка с сомнительным исходом меня спасли рефлексы. Я удержался и не нанес удара, а выкрикнул традиционную формулу ареста:
Ночной Дозор! Выйти из Сумрака! И тут же от дверей раздался голос:
— Стой, это же наш!
Удивительно, как быстро вампир пришел в норму. Когти и клыки втянулись, лицо заколебалось, будто студень, принимая все тот же сдержанный, породистый вид преуспевающего европейца. И я этого европейца хорошо помнил — по славному городу Праге, где варят лучшее в мире пиво и сохранили лучшую в мире готику.
— Витезслав? — воскликнул я. — Что вы себе позволяете?
А у дверей, разумеется, стоял Эдгар. Темный маг, который после недолгой работы в московском Дневном Дозоре ушел в Инквизицию.
