Час?! О чем это она? Справимся за десять минут и ещё поесть успеем. Мы поспешили наверх по винтовой лестнице вслед за воспарившей феей. В Москве я пару-тройку раз бывал в ЦУМе, но такого количества и широкого выбора одежды и обуви я ещё никогда не видел. Моё мнение кардинально поменялось: всего лишь час? Что самое потрясающее: одежда витала в воздухе. Нет, не подумайте, что просто витала. Всё чин по чину, каждая вещичка находилась в определённом ряду с такими же собратьями: штаны к штанам, шляпы к шляпам, рубашки к рубашкам и так далее. Как они держались, ума не приложу, возможно, вешалочки были заколдованы.
- Посмотрим, - она облетела меня, почесывая подбородок. - Тетёха просила что-нибудь соответствующее дворянскому происхождению... Пожалуй, начнём с этого!
Она взмахнула руками - не успел я пикнуть, как очутился в воздухе. Страшновато, однако! Кроссовки слетели, будто заговорённые, за ними джинсы начали спускаться вниз. Та же участь постигла и футболку. Хоть носки с трусами оставили, и на том спасибо.
- Ты чего творишь?
- Расслабьтесь, граф, ничего страшного с вами не произойдёт... Статный! - похвалила Лаванда, сощурившись.
- Ещё какой! - в тон фее заголосила Хани.
Столько одежды за один день я ещё никогда не мерил, а если точнее, то она сама мерилась. Девчонки повеселились на славу - я побывал в сотне костюмов, ради их потехи был одет и рыбаком, и кузнецом, и пахарем, и шутом, и даже розовым зайчиком с пушистым хвостиком. Но самое страшное ожидало впереди. Слово шоссы вам о чем-нибудь говорит? До этого дня и я о нём мало что знал. Оказывается шоссы - мужские чулки! А в придачу к мешковатой тунике - стыд и срам. Увидели бы меня пацаны из моей роты... К счастью, это невозможно!
- Какие ножки, милорд! А покрутить его можно? - вопрос адресовался портнихе.
- Ну, ты у меня получишь, рыжая!
- А что сразу рыжая? Я ничего!
- Что вам не нравится, граф? Первые модники Алькасара сейчас так одеваются! - смеялась фея.
- Не моё! К тому же, мне не стоит сильно выделяться, - напомнил я, поняв, что с современностью Тутума не желаю иметь ничего общего.
- Жаль, вы бы с лёгкостью покорили сердца дворцовых дам. Ещё бы прическу понелепее...
В процессе разговора я выяснил, что на Тутуме пошивом качественной одежды (да именно качественной) занимаются исключительно её соплеменники, живущие по всему патриуму. Вещи от фей - это как у нас Армани или Кристиан Диор. Вот так, забил нишу крылатый народец, точно кавказцы на рынках бывшего СССР.
- Люди, конечно, тоже шьют, но в основном безвкусно. Только прошу, не обижайтесь. Раньше ещё эльфы создавали что-то путное, но они окончательно обленились.
- Мне говорили, данки тоже неплохо шьют, - вспомнила Хани.
Лучше бы она этого не делала.
- Эти жалкие кроты постоянно подделывают вещи моего народа, причем довольно убого и неудачно. Они уничтожают оригинальность, штампуя наряды в своих мерзких норах...
Она так старалась, что будь в их языке отборный мат, пришлось бы услышать и его. Минут двадцать ушло на то, чтобы хрупкая Лаванда выговорилась, и мы продолжили.
- А что скажите по поводу этого наряда?
Сперва на меня оделись просторные серые штаны и алая рубаха, сразу же за ними кожаные сапоги. По ощущениям, обувь была великовата, а одежда мала. Не успел я об этом сказать, как последовало очередное заклинание - село идеально, точно по мне сшили.
- Так больше нравится? - поинтересовалась фея.
- Ещё бы! Вот только откуда-то чувство, что не хватает чего-то...
- Согласна, сейчас исправим!
Подлетела жилетка. Она была в тон штанам и неплохо смотрелась, как по мне. Поверх жилетки лёг широкий пояс с серебряной застёжкой.
- Твой кафтан к наряду тоже подойдёт, но не сегодня, - сказала Лаванда, цепляя ножны с мечом. Она тщательно осмотрела меня с ног до головы и, удовлетворившись проделанной работой, спросила, - вы ведь собрались на праздник Огня?
- Да, - улыбаясь, подтвердила Хани.
- Что ж, тогда лишние вещи попрошу оставить. Впервые встречаю такой материал, - указав на джинсы, вымолвила фея, - да и башмаки необычные. Увижусь с Тетёхой - передам.
Я был не против - не расхаживать же графу с торбой на плече.
- А можно и мне что-нибудь к платью? - Скромность у Хани отсутствовала напрочь, но с другой стороны не зря говорят: наглость - второе счастье.
Синий плащ с золотой застёжкой в виде солнца упал на плечи рыжей девчушки. Радости не было предела, особенно удачно она исполнила нелепые прыжочки на месте.
- Спасибо, спасибо, спасибо!
- Носи на здоровье, но с одним условием.
- Каким же?
- Чтобы о данках я больше не слышала!
Расплатившись (целых четырнадцать золотых содрала), тепло попрощались с миниатюрной феей. Покинув её волшебную обитель в хорошем настроении, направились к площади. Не прошло и минуты, как меня чуть не сбила несущаяся на бешеной скорости телега с фруктами.
- Куда прёшь, болван! - гневно крикнул извозчик.
Даже не остановился, запомнить бы его нахальную морду! Мы ещё не догадывались, что это неприятное происшествие - самая малость из тех бед, что ожидали нас сегодня. Поскольку мы с Хани впервые прохаживались по Алькасару, то знали лишь направление, в котором нужно идти, кто же мог предположить, что некоторые кварталы лучше обходить. Так вот, перейдя на соседнюю улицу: она выглядела менее людной, мы продолжили путь. Неожиданно две напомаженные дамы преклонного возраста преградили дорогу, не собираясь пропускать нас. От них ужасно воняло спиртным, но ещё больше потом.
- Какой симпатичный и крепкий мужчинка! Просто лапуля! Есть тут одно местечко, где ты бы пользовался большим успехом!
- Да, да и ещё раз да! - оттесняя Хани в сторону, завопила подруга. - Мы поможем тебе устроиться к Виолетте, красавчик.
- У тебя уже, как минимум, две клиентки. Денежки так и посыплются!
Крутились вокруг, заговаривая, точно цыганки, а я от охватившего шока и слова не мог вставить.
- А ну, пошли вон, старые дурёхи, - разозлилась Хани, пригрозив кулаком.
Дамочки недовольно взглянули на мою решительную спутницу и, пошептавшись, отступили.
- Могла бы и поделиться! Жадина!
- Как ты меня назвала, карга?
Рыжая закатила рукава, бабульки прибавили ходу.
- Чего это они? - растерялся я.
- Не знаю. Наверное, полоумные, милорд.
Доходить до нас стало немного позже - подобными дамочками была забита вся улица. Они выходили из домов, прощаясь пламенными поцелуями с провожающими их юношами. Зрелище преомерзительнейшее! Выбираясь из пропитанного развратом места, пришлось даже ударить одну уж очень озабоченную бабку по рукам, тянувшимся догадайтесь к чему. Догадались? Правильно, к моей родинке на щеке.
- Наконец-то! - покинув улочку имени "Мужской проституции" выдохнули мы.
