Тугомир, расстроенный чужим коварством, сам поднялся на городскую стену, чтобы окинуть взором подступившую к городу вражью силу. Судя по построению, дозорные правильно подсчитали количество саксов. Двадцать легионов пехоты, по тысяче человек в каждом. Верших не более пятисот человек. Скорее всего, это личная дружина графа Зигфрида Мерзебургского. Видимо, это он возглавил поход против говолян. Графа Зигфрида Тугомир знал давно и хорошо, ни один раз за одним столом сидели. Саксу было уже под шестьдесят. В свое время он очень удачно выдал свою младшую сестру за Генриха, который тогда еще не был королем. Но что-то не сложилось с этим браком. Генрих вынужден был развестись с женой, а рожденный Гертрудой сын, сестричад Зигфрида по имени Танкмар был объявлен незаконнорожденным. Генрих вступил во второй брак на этот раз с дочерью герцога Тюрингского Матильдой, которая и родила ему наследника Оттона. Надо отдать должное Зигфриду, злобу на несостоявшегося зятя он таить не стал, что косвенно подтверждало нелестные слухи, ходившие о его сестре. Судя по всему, эта Гертруда действительно была не без греха, коли епископы объявили ее колдуньей. Впрочем, колдунами они считали едва ли не всех приверженцев старой саксонской веры. Эту загадочную историю Тугомир вспомнил, когда узнал в подъехавшем к городским воротам всаднике сестричада графа Зигфрида. Танкмара сопровождали два мечника, из чего Тугомир заключил, что прибыл он для переговоров. Легионы саксов стояли достаточно далеко от стен, и поэтому князь приказал открыть ворота города и впустить посланца графа Зигфрида.
Танкмар был белобрыс и долговяз, лицом и статью он напоминал своего деда Оттона Светловолосого, которого Тугомир видел еще мальчишкой, но почему-то очень хорошо запомнил. Тогда саксы ладили со славянами и герцог Оттон не раз и не два навещал деда Тугомира князя Изяслава. Жаль, что времена переменились. А виной всему христова вера, которую с большой кровью навязал саксам франкский император Карл Великий.
- Граф Зигфрид ждет от тебя вассальной клятвы королю Генриху, князь Тугомир. Хватит вам наособицу жить.
Танкмар чисто говорил на вендском наречии, да и обликом ничем от славян не отличался, а потому, наверное, Тугомир никак не мог поверить, что перед ним чужак. Бабкой Танкмара была лужицкая княжна Володрада, и, наверное, именно от нее он унаследовал большие и поразительно синие глаза.
- Скажи графу Зигфриду, что говоляне не кланялись даже франкским императорам, так с какой стати нам идти под руку саксонского герцога, будь он хоть трижды король.
Бояре и старшие дружинники, стеной стоящие за спиной князя, засмеялись. Танкмар насупился:
- Это твое последнее слово, благородный Тугомир.
- Последнее, благородный Танкмар.
Сестричад Зигфрида водрузил на голову шлем, который вовремя разговора держал в руке, и легко запрыгнул в седло. И уже в воротах он обернулся и крикнул Тугомиру:
- Зря упрямишься, князь. Саксы не уйдут от твоего города с пустыми руками.
Ночью в город пробрался гонец от князя Никлота. Долечане уже выступили в поход и к утру должны были подойти под стены Бранибора. Тугомир вздохнул с облегчением. Князь Никлот проявил, надо отдать ему должное, редкостную расторопность. Кроме долечан под его рукой были еще и укры, здраво рассудившие, что в нынешней ситуации можно высидеть разве что хомут на собственную шею. Гонец уверял, что объединенная рать долечан и укров насчитывает в своих рядах пятнадцать тысяч пеших и три сотни конных воинов. Бранибор без труда мог выставить три тысячи ополченцев, еще столько же ратников, набранных в Говолянской земле, должен был привести к городу боярин Чеслав. А если к ним прибавить конную дружину князя Тугомира в триста человек, то славянская рать не уступит рати саксонской.
- Надо выходить за стены, - подсказал боярин Венцелин. – С такой силой мы сумеем одолеть саксов и в чистом поле. Иначе они сядут в осаду и начнут разорять окрестные городки и села.
Тугомир понимал это и без советов Венцелина, но и сомнение было. Саксы опасные противники, большие мастера как пешего, так и конного боя. Оружием и бронью они славянам тоже не уступят. Одолеть-то их Тугомир с Никлотом возможно и одолеют, но крови придется пролить немеряно. Конечно, говоляне могли бы месяц-другой посидеть за крепкими стенами, пока у саксов от мороза носы не подмерзнут, но вряд ли долечане и укры согласятся все это время стоять в чистом поле или прятаться по окрестным городкам. Нет уж, коли собрали такую большую рать, то надо бить и бить не мешкая, иначе у людей запал может начисто пропасть.
- Решено, - обернулся Тугомир к гонцу. – Скажешь князю Никлоту, пусть атакует саксов с рассветом. Боярин Чеслав ударит им в бок, а мы из Бранибора – в спину. Главное, не дать легионам выстроиться в фалангу. А конных у графа Зигфрида меньше, чем у нас.
С первым лучом солнца князь Тугомир был уже на стене. В стане саксов затухали разведенные на ночь костры. Сонные легионеры ходили меж шатров, не чуя беды, а сигнал тревоги зазвучал только тогда, когда рать князя Никлота вынырнула из предутренней мглы в тысяче шагах от сонного лагеря. Князя Тугомира смущал лес, расположенный у саксов за спиной. Давно его следовало извести под корень, но все как-то руки не доходили. Впрочем, от того леса до стана было не менее двух тысяч шагов, а может и того более. Даже если саксы спрятали там конных, им придется преодолеть немалое расстояние, а за это время фалангу саксов вполне можно в грязь втоптать. Боярин Чеслав расположил свою трехтысячную рать как раз там, где и договаривались. То есть между лесом и саксонским станом. Саксы его, конечно, видели, но почему-то мер никаких не приняли, видимо просто не успели. Долечане и укры князя Никлота шли в напуск настолько стремительно, что ударили раньше, чем саксонский еж успел ощетиниться копьями. Князь Тугомир бросил тревожный взгляд на лес, но ничего подозрительного не обнаружил. Говоляне боярина Чеслава, почти бегом преодолев расстояние, отделявшее их от саксов, ударили фаланге в бок. Черед теперь был за браниборцами.
- Отворяйте ворота, - крикнул Тугомир и ринулся вниз со стены.
Пешие браниборцы дружно затопали сапогами по подъемному мосту. До стана саксов им предстояло пробежать по заснеженному полю тысячу шагов. Дружина Тугомира преодолеет это расстояние значительно быстрее. Саксы графа Зигфрида дорого заплатят за нынешний разбой, учиненный на Говолянской земле.
Тугомир уже отчетливо видел затянутые кожей спины легионеров и даже успел вынести из ножен меч, когда вдруг услышал испуганный голос боярина Венцелина:
