«Ой. Ты ещё плохо себя чувствуешь?», — заметила она моё состояние. — «Знаю, я научу тебя нормальному языку и мы сможем поболтать! Мы же с тобой поболтаем? Ты не откажешься поговорить со мной?» — ещё больше затараторила девочка, вызывая новый приступ мигрени.
«Сейчас, вспомню как это делается… Только недавно обучали…», — сообщила она, накладывая ладони на мой многострадальный отросток от шеи. «Что значит вспомню как делается?»
Вместо ответа в меня ухнул информационный пакет, от которого мысли разбежались и попрятались по самым дальним закоулкам сознания. Осталась только одна, самая настойчивая: «Меня хотели расплющить!»
«Получилось?» — пробился в мою голову вопрос девочки, полный любопытства.
— Сейчас, — пробормотал я по-русски, и, уже на новом языке, — посмотрим!
В голове моментально раздался звон, вспыхнули и погасли звёзды, просочившись через дневное небо и потолок, а сознание попыталось трусливо сбежать. Ни фига себе язык. Не слова, а сплошные многовариантные образы. Так и свихнуться не долго.
«Ну вот, ты мне помешал, и я не то тебе передала», — раздался обиженный голосок в моей голове, вызывая очередной приступ мигрени. — «Ничего, сейчас исправим!»
Отказаться я не успел. Знание первого «языка» отодвинулось на задворки сознания, отгородившись нерушимой стеной, на его место пришёл, раскрываясь, новый пакет. Сначала перед моим мысленным взором промелькнули буквы алфавита, с соответствующими им звуками, потом различные сочетания букв и правила их произношения, следом начали мелькать образы предметов или действий с их названием, затем связные фразы и целые предложения. Информация о языке, его фразеологизмах и идиомах лилась в меня потоком, постепенно усиливая и без того невыносимую головную боль. Промелькнула мысль, что Олег с девочкой явно знакомы, иначе, откуда у неё такие садистские наклонности, и я погрузился в темноту, уходя в спасительное забытьё.
Очнулся я совершенно разбитым. Кажется, такое состояние начинает у меня входить в привычку. Та же комната с окном. Единственное различие — кряхтя и постанывая от просыпающейся при малейшем движении мигрени, удалось доковылять до окна.
В саду играла знакомая девочка. Перед ней разворачивалась умопомрачительно качественная иллюзия городка эпохи средневековья, послушно подстраиваясь под взгляд и приближая место, на котором сосредоточено внимание.
Толпы праздно шатающихся людей в непривычных для меня нарядах, бродили по улочкам. Вот в нескольких местах народ начал жаться к домам, давая проехать всадникам. От девочки отлетела маленькая искорка и пропала в толпе, вызвав там оживление.
Решив посмотреть на результаты её воздействия, я дождался очередной искорки и внимательно наблюдал за ней. Вот она пролетела сквозь стены дома, залетела в подвал со множеством склянок, пучков сухих трав и различных вещей непонятного назначения. Там она поменяла местами две колбочки, впитавшись в одну из них.
И это всё? А, тут ещё находится парень, химичащий со склянками. Точно, он потянулся к колбочке, в которую впиталась искорка! После, наверное, пяти минут махинаций со смешиванием составляющих, он, горестно вздохнув, решительно выпил составленную смесь.
Не знаю эффекта, ожидаемого парнем, но точно не приобретение кожей нежно-фиолетового оттенка, зелёных пупырышек и покрытых слизью волос…
— Правда, здорово получилось? — Спросила девочка, теребя меня за остатки штанов и требовательным взглядом ожидая похвалы.
И как она здесь очутилась? Только что в саду была. Но, вопрос ребёнка требует ответа.
— Да, занимательный эффект. Я, конечно, понимаю, иллюзия и всё такое, но тебе не кажется это довольно жестокой шуткой?
— Неа, — довольно промурлыкала девочка, — он сам пытался приготовить отворотное зелье от невесты. Я только помогла! Я рассмеялся, представив реакцию иллюзорной невесты на такого женишка.
— А как тебя зовут, проказница?
— Ну… — девочка смущённо пошаркала ножкой, — дед и некоторые люди так и зовут — Проказница. Но вообще, Лика.
— Приятно познакомиться, Лика. Меня зовут Тимофей. Не скажешь, где я оказался и куда делся мой учитель Олег? — Пора бы уже прояснить обстановку.
— Как где? Ты у деда дома! — Возмущённая моей непонятливостью, заявила Лика. — А твоего учителя я не знаю. И имя мне твоё не нравится, я буду звать тебя Трим. Трим, расскажи мне сказку! — тут же, без перехода, потребовала она.
— Кхм… Сказку? Так сразу и не вспомнишь… — я сел на свою кровать, поморщившись от продолжающейся головной боли.
— Хочешь пить? — спросила девочка, протягивая кубок с уже знакомым напитком.
Выпив, почувствовал себя бодрым и полным сил. Ни следа от прежней разбитости организма. Я горячо поблагодарил Лику и расцеловал в обе щёчки, от чего она засмущалась и покраснела.
Вернувшаяся способность трезво мыслить, позволила по-новому взглянуть на ситуацию. Странная девочка использует магию так искусно, что не вызывает не малейших возмущений Сил. А как она у меня в мозгах покопалась. Добавим к этому её полную нечитаемость, даже отблеска её ауры не удаётся увидеть. Об учителе она даже не слышала, а он у нас фигура известная в магических кругах. Впрочем, её доставание кубка с напитком из ниоткуда, фокус очень сильный. По силе и умению Олег ей ощутимо уступает, а он один из сильнейших магов. Приходим к выводу: ясно, что ничего не ясно…
Размышляя об окруживших меня странностях, рассказал Лике сказочку про Конька Горбунка. Ей понравилось, но названия «Русь» и «Земля» ей ничего не сказали.
Всё это время я машинально катал Лику на коленке, ловя и щекоча ей то ножку, то ручку, а она весело смеялась. Я внимательно посмотрел на бесёнка в ангельском обличье. В голове мелькнула мысль: «Кто же она такая, что в возрасте пяти-шести лет умеет столько, сколько не снилось нашим магам?»
— Лика, а сколько тебе лет? — неожиданно вырвался у меня вопрос. Девчушка посмотрела на меня слегка обиженно:
— Тебе разве не говорили, что задавать женщинам такие вопросы бестактно — серьёзным тоном высказала она своё возмущение. — Через три года я стану уже совсем-совсем взрослой и смогу гулять одна, без присмотра родителей. Тогда я бы не посмотрела, что ты хороший и, как мне мама советовала, перестала бы с тобой играть! — Лика отвернулась от меня, обиженно надув губки, впрочем, продолжая раскачиваться на моих коленках. Я поднял руки в жесте раскаяния и безоговорочной капитуляции:
— Прости, просто интересно, сколько это: почти взрослая?
— Через месяц мне будет ровно девятьсот девяносто семь лет! — заявила девочка, гордясь своей почти взрослостью.
