Владимир Пекальчук - Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые

— Ну-ка, парни, обыскать их! — приказал капитан.

У охотников обнаружились медные медали на кожаных ремешках, скрытые под одеждой.

— Что это? — удивился стражник. Арестованные хранили гробовое молчание.

— Я слыхал, граф Диркхэм выхлопотал у Зиборна для своих подчиненных особые полномочия и какие-то знаки особые, — услужливо подсказал вампир.

— Диркхэм? Главный шпион Монтейна?!

— Глава особой службы, — уточнил Зерван, — кажется, капитан, вы изловили шпионов…

Он с трудом дождался, пока стражник скомандовал вести арестованных в тюрьму, помахал ему рукой на прощание, проводил взглядом арестованных охотников, тащивших своего пострадавшего товарища, и вернулся, прихрамывая, в харчевню.

— Мне бы другую комнату вместо разоренной, — сказал он хозяину, пробовавшему на зуб полученные в виде компенсации монеты.

Все-таки жизнь — занятная штука. Солнце, враг всех вампиров, в этот раз спасло его, на пару с человеческими неграмотностью и предрассудками. Вампиры сгорают под прямыми солнечными лучами, полагает чернь. Только немногие ученые мужи и маги знают, что на самом деле у вампиров смертельная аллергия на солнечный свет, вспыхивать и сгорать они, в общем-то, и не должны. И совсем уж редкому человеку ведомо, что вампиры страдают от этой аллергии куда меньше, если пьют только кровь животных… Все-таки хорошо, что люди, в основной своей массе, темны и примитивны. Будь на месте капитана эльф — он раскусил бы Зервана сходу, длинноухие не имеют предрассудков касательно вампиризма и знают об этой болезни достаточно, чтобы не сжигать на кострах своих заболевших соплеменников.

Вампир хмыкнул и захромал вслед за хозяином, переносить свое имущество в другую комнату. В этот раз он выкрутился, но дурное предчувствие становилось все сильнее.

Долгий путь всегда короче, если есть цель, если знать, куда идти. Или же если есть кто-то, кто знает. В этом случае даже проще, не надо выбирать маршрут и колебаться, налево или направо. Достаточно просто идти следом, не задавая вопросов и не сомневаясь.

Лес закончился, а вместе с ним и владения эльфов, и теперь гро-Бакхг бодрой трусцой идет через обширные луга. Людские поля он обогнул стороной — это, безусловно, потеря времени с точки зрения воина, которому ведом лишь один путь — вперед к врагу. Но старый шаман знает больше, видит лучше, понимает глубже, мыслит шире. Ему видней.

Все превосходно, если только не обращать внимания на голову оборотня в руке. Солнце взошло высоко, скоро эта дрянь начнет вонять и привлечет рой мух… Хоть бы только то, ради чего гро-Бакхг заставил нести эту голову, свершилась поскорее.

Вдали показалась широкая и низкая скала, одинаковой высоты везде, кроме странных вертикальных пиков с плоскими вершинами. Да это же крепость людей, осенило его. Он-то никогда не видел крепостей издали при свете дня: отстроить их вблизи земель орков людям никогда не удавалось, время нужно. А когда вторгаешься в степи Детей Ветра — его не будет, удар возмездия последует незамедлительно.

Однажды ему довелось не только увидеть каменную крепость вблизи, но даже штурмовать ее. Только дело было ночью, тогда объединенные силы племени Ветра, Элкада и Моандора, чтобы наконец преломить ход войны, атаковали людскую крепость, перевалочный пункт, через который снабжалась армия, пытавшаяся захватить священную Гору Духов. Моандорские маги не подкачали, совместно с шаманами других племен наслав такие густые тучи, что, как говорят люди, хоть глаз выколи. И часовые на стенах обнаружили штурмующих орков, только когда боевой клич трех племен прозвучал уже со стен.

Сколько лет прошло — но никто из тех, кто участвовал в той славной битве, не забудет ее. Две сотни воинов, расшвыривающих ряды кое-как построившихся людишек — это не то, к чему защитники города были готовы, и бой очень быстро превратился в резню. Вопли, паника, визг людей, перекрываемый яростным кличем мстителей, и полнейший хаос везде, даже в рядах атакующих. Бой стенка-на-стенку закончился, толком не начавшись, и орки носились по улицам малыми группами, охотясь на незадачливых захватчиков.

Вдобавок к темноте, людишки так похожи друг на друга, что не сразу и поймешь, где воин, где безоружный мужчина и где женщина, так что приходилось смотреть, прежде чем бить. Помнится, было забавно узнать, что среди людей есть мужчины-не-воины…

Визжащий человек забрался на дерево и отчаянно вопил, пока громадный орк методично рубил ствол.

— Арситар, да это же не воин! — ухмыльнулся пробегавший мимо знакомый воин из моандорцев.

— Как не воин? Я уверен, что голос не женский!

— Так ты не знал? Не все люди — воины. Воины те, которые с оружием и стальными доспехами, остальные нет.

Он тогда проводил товарища взглядом, посмотрел наверх, на жалкое вопящее от ужаса существо, и сплюнул. Есть воины и есть женщины, а это тогда что? Ни то ни другое, оказывается. Эти людишки такие странные и непонятные, хотя что тут удивляться? Худшие из Младших народов, и этим все сказано. Гораздо позже он узнал, что во всех человеческих языках слова «воин» и «мужчина» — два совершенно разных слова.

Орки, забрав своих павших, которых оказалось куда как меньше, чем предполагалось вначале, ушли из города, когда все вражеские воины либо погибли, либо позабивались в щели и норы. Кто-то предложил поджечь деревянные дома, но его не поддержали вожди: а зачем? Та битва и вправду оказалась последней: когда король Эренгарда осознал, что орки запросто могут перенести поле боя из своих степей в его города, то отказался от притязаний на священную гору. Необычайно мудро, как для человека.

Эх, хорошее было время, славное…

Гро-Бакхг вывел своего ученика на дорогу и двинулся к городу. Неожиданно. Зачем в город, если это еще не Телмар?!

Навстречу начали попадаться люди, шарахающиеся в стороны и во все глаза глядящие на громадного орка. Заговорить с ним никто не посмел.

Интересно, если мертвым нет места среди живых, то почему шаман привел его сюда? Должно быть, древний закон предков под живыми подразумевает только Старшие народы. Или… ах, ну конечно! Ведь это эльфы понимают все, а людишкам-то откуда знать?! Им и в голову не придет, что орк перед ними — мертвец, стало быть, закон не нарушен, поскольку люди не оскорбятся. Или, может быть, предкам просто нет дела до оскорблений, нанесенных людям. Или, что еще более вероятно, старый шаман решил оскорбить людей в отместку за осквернение Горы Духов и привел к ним мертвеца. Так или иначе, даже если вот сейчас, шагая мимо живых, покойник нарушает древний закон, все равно с него спросу никакого: он всего лишь выполняет волю почтенного гро-Бакхга. Потом, когда он все-таки попадет в страну предков, то непременно спросит шамана, что и зачем. Но задать вопрос сейчас — значит усомниться. А пока его ведет старый учитель, в сердце не будет места сомнениям.