— Знак о каком-то будущем отпечатке на мире, но это не делает его последователем моего учения, — Кенарий мягко улыбнулся Малфуриону. — Но ведь ты учишь его, не так ведь? Возможно, ты преуспеешь там, где я потерпел неудачу?
Ночной эльф почернел[2] . Конечно же, его шан'до прочитал его мысли по этому поводу. Да, Малфурион намеревался толкать Иллидана дальше вперед… но он знал, что это было сложной задачей. Учение полубога было одним, а учение Малфуриона было бы совершенно другим. Это показывало бы, что Иллидан не первый, а второй.
— Теперь, — спокойно добавил лесной повелитель, в то время как маленькая красная птичка села на его рога, а ее супруг уселся ему на руку. Это было обычным для Кенария, но он всегда заставлял эльфа удивляться. — Ты пришел спросить меня о чем-то…
— Да. Великий Кенарий… я обеспокоен сном, повторяющимся сном.
Золотые глаза сузились.
— Только сон? Всего лишь сон обеспокоил тебя?
Малфурион поморщился. Он уже бранил себя даже за помышление о том, чтобы отвлечь полубога своими проблемами. Что за вред ото сна, даже если он повторялся? Каждый спит и видит сны.
— Да… я вижу его каждый раз, как засыпаю, с тех пор как начал учиться у тебя… он становится сильнее и настойчивее.
Он полагал, что Кенарий посмеется над ним, но вместо этого лесной повелитель внимательно рассматривал его. Малфурион чувствовал взгляд золотых глаз, намного больше приковывающих внимание, чем глаза его брата, заглядывающх в самые глубины сознания, читающие эльфа изнутри и снаружи.
Наконец, Кенарий выпрямился. Он кивнул сам себе и торжественным голосом сказал:
— Да, я думаю, ты готов.
— Готов для чего?
В ответ Кенарий приподнял руку. Красная птичка спустилась вниз на предложенный насест, ее супруг сделал то же самое. Полубог погладил обоих по спинке, прошептал им что-то, затем позволил паре улететь.
Кенарий посмотрел вниз на эльфа.
— Иллидан и Тиранда будут уведомлены, что ты задержишься. Они скажут им, чтобы шли без тебя.
— Но почему?
Золотые глаза вспыхнули.
— Расскажи мне о своем сне.
Глубоко вздохнув, Малфурион начал. Сон начинался, как всегда, у Источника Вечности.
Поначалу воды были спокойны, но затем в центре неожиданно появлялся водоворот… и из глубин водоворота рвались вверх создания, одни безобидные, другие недоброжелательные. Многих он даже не узнал, так как они пришли из другого мира, другого времени. Они разбегались во всех направлениях, спасаясь от его взгляда.
Вдруг водоворот исчезал, и Малфурион стоял посреди Калимдора… но Калимдора, лишенного всякой жизни. Ужасное зло принесло большие потери всей земле, не оставляя в живых ни травинки, ни крошечного насекомого. Некогда гордые города, огромные, пышные леса… ничего этого теперь не было.
Еще ужаснее было то, что всюду, докуда мог видеть глаз, валялись обожженные, треснувшие кости и проломленные черепа ночных эльфов. В воздухе стояло крепкое зловоние смерти. Не было пощады ни немощным старцам, ни юнцам.
Жара, ужасная жара набросилась тогда на Малфуриона. Повернувшись, он увидел на расстоянии гигантское пламя, ад тянулся до небес. Пылало все, к чему оно прикасалось, даже ветер. Где оно проходило, ничего… абсолютно ничего… не оставалось. И наконец, Малфурион просыпался в холодном поту в ужасе от увиденного, но, несмотря на это, он все еще чувствовал огонь.
Огонь был живым. Он знал, как создать ужас, знал и упивался им. Пировал… и жаждал больше.
Все шутливое выражение сошло с лица Кенария, когда Малфурион закончил. Его взгляд скользил по его возлюбленному лесу, по созданиям, процветающим в нем.
— И этот ночной кошмар повторяется с каждым сном?
— Каждый раз. Не ослабевая.
— Я боюсь, что это предзнаменование. Во время нашей первой встречи я почувствовал в тебе дар предвидения — это была одна из причин, по которой я захотел познакомиться с тобой, но этот дар оказался намного сильнее, чем я мог себе представить.
— Но что это значит? — настойчиво спросил молодой ночной эльф. — Если бы это было предзнаменование, я бы знал, что оно предвещает.
— И мы попробуем узнать это. Все же я говорю — ты готов.
— Готов для чего?
Кенарий сложил руки на груди. Его тон становился все более серьезным.
— Готов для путешествия в Изумрудный Сон.
Ничто в учении Кенария не говорило об этом Изумрудном Сне, но манера, с которой Кенарий сказал об этом, заставила Малфуриона осознать всю важность следующего шага.
— Что это?
— Вернее — чем это не является. Изумрудный Сон — это мир по ту сторону бодрствующего мира. Это мир духов, мир сна. Это мир, каким он мог бы быть, если бы некие создания не пришли разрушить его.С практикой приходит умение видеть в Изумрудном Сне что угодно, идти куда угодно. Твое тело войдет в транс, но во сне ты будешь лететь, куда бы тебе ни надо было.
— Это звучит…
— Опасно? Это так, юный Малфурион. Даже хорошо натренированный и опытный может потерять себя в Изумрудном Сне. Заметь, я называю это Изумрудным Сном. Это цвет его хозяйки, Изеры, Великого Аспекта. Это царство ее и ее драконьей стаи. Она хорошо его охраняет и мало кому позволяет войти в него. Мои родные дриады и хранители используют его в свое дежурство, но в меру.
— Я никогда не слышал об этом, — признался Малфурион, встряхнув головой.
— Возможно потому, что ни один ночной эльф из моей службы никогда не ходил там… те только, кто уже не эльфы. Ты будешь первым из своего рода, кто пройдет по этому пути… если ты пожелаешь.
Эта идея как обессилила, так и воодушевила Малфуриона. Это могло бы быть следующим шагом в его обучении, и этот путь мог дать ему осмысление его постоянного ночного кошмара. Однако… Кенарий дал четко понять, что Изумрудный Сон мог быть и смертельно опасен.
— Что… что может произойти? Что может пойти не так?
— Даже опытный может потерять путь назад, если отвлечется, — ответил полубог. — Даже я. Ты должен оставаться все время сосредоточенным, зная свою цель. Иначе… иначе твое тело уснет навсегда.
Ночной эльф подозревал, что было еще что-то, о чем Кенарий хотел, по какой-то причине, чтобы Малфурион узнал самостоятельно… если Малфурион решится пройти по Изумрудному Сну.
Он решил, что у него нет другого выбора.
— Как мне начать?
Кенарий нежно коснулся макушки своего ученика.
— Ты уверен?..
— Вполне.
— Тогда сядь, как на других уроках. — Когда худая фигура повиновалась, Кенарий опустил свое четырехногое тело на землю. — Я проведу тебя первое время, затем ты пойдешь один. Пристально смотри на меня, ночной эльф.
