— Есть, шеф, — невесело откликнулась Линда.
У меня челюсть отвисла. Ни слова о том, можно или нельзя рабыне гулять. Только о том, чтоб не заблудилась и чтоб меня звери не съели.
После разбора полетов меня позвала Марта. Я взглянула на хозяина, и он чуть заметно кивнул. Думала, будем заниматься чем-то непонятным, но, оказалось, Марта решила сшить мне одежду. Сказала, что раз я живу с людьми, то и одеваться должна по-человечески. Ага… В прошлый раз две стражи в человеческой куртке проходила, потом полстражи щеткой шерсть расчесывала. Но хозяин говорит, что в человеческом обществе в одной набедренной повязке ходить не принято.
В этот раз Марта сшила мне рубашку и шальвары из тонкой полупрозрачной материи. Вроде бы и одета, а вроде и нет. Только пояс прочный, а на нем колечки и застежки для подвешивания кошелька и чего угодно. Я побежала к хозяину, повертелась перед ним в танце, и он сказал, что красиво, ему нравится. Тогда Марта загрузила выкройку в комп и сказала, что теперь сшить мне новый костюм проще, чем старый выстирать. А пока я не научусь с компом ладить, сшила мне еще три комплекта.
А затем мы стали изучать, как мои мозги устроены. Марта усадила меня в мягкое кресло с высокой спинкой и надела на голову шлем. Я ойкнула и сморщилась, потому что шлем ухо придавил. Мы сняли шлем и попробовали надеть снова. Но в этот раз я старательно прижимала уши. Не помогло. Тогда Марта обвязала мне голову косынкой. Получилось, но какой-то сигнал ослаб. Мы сделали косынку из той тонкой материи, что пошла на мои шальвары. Сигнал совсем пропал. Марта даже выругалась, но тут же сказала, чтоб я эти слова забыла. Подумала, кусая губы, и сказала, что мне это точно не понравится, но выбора нет. Отвела в ванную, сунула под струю воды самую первую косынку, отжала, потом велела нагнуться и намочила мою голову. Подумаешь, мокрая голова. Для такой доброй госпожи я и не такое вытерплю. Хотя, конечно, неприятно, когда капли по спине стекают. Зато сигнал сразу появился. Марта мне его показала. Это на экране такое зеленоватое облако, а в нем клубок шевелящихся зеленых линий. Марта сказала, что мы видим мои мысли. Но чтоб я не беспокоилась. В таком виде их никто не прочитает. И начала задавать вопросы. Самые разные. Какого цвета небо? Сколько у меня пальцев на руке? Сколько углов у треугольника? Сколько будет шесть умножить на восемь? Можно ли дойти до горизонта? Что будет, если камень бросить вверх? Умею ли я летать? (Я ответила, что умею, если вниз и не очень высоко. Марта рассмеялась и погладила меня по плечу.) Почему вода не течет в гору? Где живет эхо? Умею ли я петь хором? И много-много других вопросов. Когда вопросы кончились, я не утерпела и спросила:
— Госпожа Марта, зачем это?
— Чтоб комп смог научить тебя новым знаниям, — объяснила Марта. — Сначала он должен с тобой получше познакомиться. Потом начнет учить. Если все пойдет удачно, тебе предстоит сидеть в этом кресле много часов.
— Привет! — заглянула к нам Линда. — Вы еще долго?
— На сегодня заканчиваем, а что такое?
— Кто-то просился погулять.
— Ох, я про обувь забыла, — огорчилась Марта. — Подождешь десять минут?
С меня в четыре руки сняли шлем, высушили голову горячим ветром, потом приказали раздеться, загнали в ванну и намочили ноги от колен и ниже. Пригладили руками шерсть, чтоб плотно прилегала к коже и поставили на круглую, медленно вращающуюся площадку. Площадка раз пять обернулась, прежде, чем разрешили сойти. Марта сказала, что мерка снята.
Затем мне дали пару сапог, у которых голенище расстегивается сзади хитрой застежкой от верха до самой пятки. Очень удобно надевать. И как раз по моей ноге. Прилегает плотно, но нигде не давит и не жмет. Вообще, я сапоги только один раз надевала, когда новый управляющий послал выгребные ямы чистить. На следующий день ему объяснили, что если от меня будет пахнуть, он сам отправится чистить выгребные ямы. Но полов и посуды я перемыла достаточно.
— Теперь — ботинки! — сказала Линда. Ботинки — они вроде сапогов, но без голенища. И застежка не сзади, а спереди.
А после ботинок были тапочки для дома. Тоже очень удобные. Но я не привыкла ходить в обуви.
— Влезай в штаны, надевай скорей ботинки и идем, — скомандовала Линда, надевая мне на руку браслет с крупным рубином. — У меня еще сорок минут осталось.
Я вспомнила, что вчера Линда выдала хозяину все мои секреты, прикусила язык, но приказы выполнила четко и быстро. Линда повлекла меня по коридорам к тяжелой блестящей железной двери. Нажала зеленый пупырышек на стенке, и дверь с металлическим рокотом ушла вбок. За ней открылась маленькая комната и вторая железная дверь.
— Это шлюз, — пояснила Линда и нажала еще один пупырышек. Дверь за спиной закрылась, а спереди открылась. И я увидела солнце. А из-за него не увидела ступенек, о которых совсем забыла. Меня поймала Линда.
— Ну ты, подруга, даешь! Так и шею свернуть недолго.
— Рабыня благодарит госпожу, — пискнула я, опомнившись.
— Блин! Возвращаемся. Надо тебя зарегистрировать, а то дверь назад не пустит.
Подумала, что кончилась наша прогулка. Но Линда поставила меня в какую-то нишу. Сверху обруч опустился до пола и сам поднялся. Затем надо было приложить ладонь к светящемуся квадрату. Сначала одну, потом другую. А после этого упереться лбом в изогнутую планку и внимательно посмотреть на красную точку в окошечке. Тоже, сначала одним глазом, потом другим.
— Морфометрия снята, теперь дверь будет тебя пропускать, — объяснила Линда. Я ничего не поняла, но удержалась от вопросов. Лучше потом у хозяина спрошу.
Вышли наружу. Непривычно ботинки на ногах ощущать. И по глубокому песку я редко ходила.
— Идем, покажу озеро, — предложила Линда.
— Как будет угодно госпоже, — по всем правилам отвечаю я.
— Послушай, что ты заладила? Какая я тебе госпожа? Мы вчера договорились…
— Глупая рабыня вчера доверилась госпоже. Госпожа рассказала все хозяину. Теперь рабыня знает свое место.
Кажется, ничего не изменилось. Как шли, так и идем. Линда впереди, я слева, на полшага сзади. Только между нами холодно стало.
— Сядь, — хрипло приказала госпожа, когда мы подошли к озеру. И сама первая села под деревом. Я опустилась на колени, села на пятки, как положено скромной рабыне в присутствии гостя.
— У тебя же вчера коленки тряслись. Не вздумай мне говорить, что всю жизнь мечтала в постель к шефу забраться.
— Хорошая рабыня делает то, что дОлжно без приказа хозяина.
— Шеф меня уволит без выходного пособия, — простонала Линда. — Слушай, идиотка! Ты несовершеннолетняя. Нам с несовершеннолетними нельзя. Закон запрещает, ясно?! Так что зря ты боялась. У вас с шефом ничего бы не было. Вытолкал бы он тебя, и вся недолга. А ты, злюка, затаила бы обиду, так?
