Чёрт поморщился.
— Зря вы прекратили спор, — сказал он. — Он не доведён до конца, и истина не выяснена.
— В нашем споре истина так и не была бы найдена, — ответил Иван, — потому что спор был из-за какой-то ерунды. Давайте-ка лучше пообедаем. Ты с нами поешь, чёрт?
— Если пригласите.
— Я к тому, что не знаю, можно ли вам есть нашу человеческую еду.
— Ещё как можно! Чего я только не пробовал! Ел даже жареную саранчу.
— И как, вкусно? — заинтересовалась Адель.
— Дело вкуса, конечно. Вам бы не понравилось, а в некоторых странах это наипервейшее лакомство.
— Я бы не смогла её есть, даже если бы умирала от голода.
— Смогла бы, — возразил Иван. — Если человек умирает от голода, он готов съесть всё, что угодно.
— А я бы не смогла.
— Уверяю тебя, что смогла бы.
— Некоторые доходят даже до людоедства, — заметил чёрт, — так что, Адель, не зарекайся против жареной саранчи.
— Даже не говорите мне…
— А можно пообедать и жёлтой обезьяной, если ничего другого не окажется, — сказал Иван и первым засмеялся.
— Далась тебе жёлтая обезьяна! — с досадой проговорил чёрт.
— Это всё Адель виновата, — возразил Иван. — Не думай, говорит, о жёлтой обезьяне. А как о ней не думать, если она сама вспоминается?
До ночлега поводов для споров не нашлось, или Иван умело не доводил дела до спора. Чёрт иногда в разговоре начинал поддерживать одного из собеседников, но молодой человек отшучивался.
Утром на завтрак Адель смогла напечь лепёшек, потому что чёрт любезно разжёг костёр непонятно из чего.
— Вкусно, — похвалил Иван.
— Это меня научила госпожа Бергер, — призналась девушка. — Очень хорошая была женщина.
— А кто лучше готовил, ты или она? — спросил чёрт. — Я не ел её лепёшки, но мне кажется, у тебя лучше.
— Нет, у неё были лучше, — призналась Адель. — Не знаю, в чём дело, но они у неё выходили необыкновенные.
— Быть не может, что возможно вкуснее, чем у тебя, — возразил Иван.
Адель так и подмывало спорить и доказывать, что госпожа Бергер была более умелой поварихой, но с испугом подумала, что пустой, в сущности, разговор может опять перейти в спор. А что ей говорят? Только то, что нравятся приготовленные ею лепёшки.
— А может, мне только кажется, что госпожа Бергер готовила лучше, — заявила она. — Вполне вероятно, что я готовлю получше многих.
Иван развеселился, а чёрт закусил губу.
Адель заметила, что, о чём бы ни пошёл разговор, Иван старался с ней соглашаться, и это начало её раздражать. Потом она обнаружила, что и чёрт торопливо соглашался с ней, едва она что-то скажет. Это её стало злить ещё больше. Такое чувство, что они сговорились ей не перечить, словно она была умалишённая. Иван, понятно, боялся с ней поссориться, но почему так себя вёл чёрт? Ему-то было как раз невыгодно гасить ссоры. И едва эта мысль пришла к девушке, как она сразу поняла, что чёрт нарочно делает это, причём весьма демонстративно, чтобы её злить. Он распознал её раздражение и теперь его раздувает. А на что ей раздражаться? На то, что в присутствии чёрта Иван боится дать малейший повод для спора и ссоры? Пройдёт этот день и следующий, и чёрт от них отстанет. Тогда не будет повода не спорить, а раз так, что и спорить уже не захочется. Сейчас спор — это запретный плод, только поэтому им хочется его попробовать, а ведь до сих пор, когда было можно, у них никогда не возникало повода спорить. Всё, что предлагал и говорил Иван, было разумно. Сама она, может, и не всегда говорила умные вещи, но она даже не задумывалась об этом, потому что поведение и Ивана, и Марио, и других её спутников не давало повода заподозрить, что она сказала глупость. Впрочем, может быть, она и не говорила глупости.
Адель почувствовала себя легко и весело посмотрела на Ивана. Тот еле заметно ей кивнул. Чёрт принялся грызть ногти.
— Кто готовит: ты или я? — спросил Иван вечером.
— Видно, не очень-то ему нравится, как ты стряпаешь, — тихо сказал чёрт Адели. — А напрасно. Мне очень нравится, а Иван, видно, привык к другому.
Девушка нахмурилась.
— Ты хочешь готовить сам? — спросила она своего спутника.
— Если ты устала, то я приготовлю, но мне нравится, как готовишь ты, — ответил Иван, не подозревая о сомнениях Адели.
— Я приготовлю, — ответила девушка, стыдясь своих подозрений.
"Это же нашёптывает чёрт, — думала она. — Зачем я прислушиваюсь к его словам? Он хочет нас поссорить".
Вечером чёрт заводил общий разговор, втягивая в него молодых людей, и несколько раз доводил его до спора, но Иван и Адель держались настороже и, когда чувствовали опасность, то одна, то другой предостерегающе вскрикивали: "Жёлтая обезьяна!" Спор сразу же прекращался, едва успев начаться, а молодые люди смеялись.
На третий день чёрт сделался мрачным и раздражительным. Конечно, не слишком-то приятно иметь спутника в плохом настроении, но так как это было недовольство чёрта своей неудачей, то молодые люди не очень огорчались.
— Не понимаю, Адель, почему ты заставляешь идти с собой Ивана, — заговорил вдруг чёрт. — У него своя жизнь. Зачем ты подвергаешь его опасности?
Девушка растерялась.
— Он сам захотел идти со мной, — попыталась она оправдаться.
— Он это предложил лишь потому, что стесняется уйти, а ты и воспользовалась этим. Ради его же блага расстанься с ним. Пусть идёт к себе домой, а ты найдёшь себе других спутников, которым будет с тобой по дороге. Если он заупрямится и будет изображать героя, то попросту прогони его. Сначала он обидится, а потом поймёт, что всё к лучшему. Подумай, что будет с Иваном, когда ты вызволишь своего Франка. Вы-то спасётесь, а он — нет.
Это был довод, который поколебал убеждение девушки, что чёрт говорит это лишь затем, чтобы их разлучить.
— Иван, — обратилась Адель к молодому человеку, — тебе не стоит идти со мной.
— Вот тебе и на! Приехали! Это ещё почему?
— Это опасно.
— Потому я и иду с тобой.
— Что тебе делать на острове колдуньи Маргариты?
— Ловить жёлтых обезьян, — ответил Иван. — Мне кажется, что их там развелось слишком много.
— Я серьёзно. Что будет с тобой, когда я спасу Франка? Если спасу. Ты останешься один на острове.
Молодой человек подумал, и Адель уже решила, что убедила его, но он тряхнул волосами и сказал:
— До острова твоей колдуньи ещё надо добраться. Сначала надо дойти до берега моря, потом найти корабль, чтобы туда плыть. До берега моря я дойду вместе с тобой, это обсуждать не будем, а когда найдём корабль, тогда и решим, надо мне плыть или нет. Не мучь себя лишними проблемами, пока до них ещё не дошла очередь.
