Адель подумала, что он прав и ей рано ещё думать о расставании.
— Я слышал, что путь до моря тоже очень опасен, — вмешался чёрт.
Иван понимающе усмехнулся.
— Зато будет что вспомнить, — задорно ответил он.
Адель колебалась, вправе ли она воспользоваться великодушием молодого человека и не стоит ли его прогнать, но Иван сказал:
— Знаешь что, Адель, давай поговорим об этом через два дня, а эти два дня я буду думать, лучше мне уйти или остаться.
Чёрт нахмурился. Было очевидно, что молодой человек назначил срок, достаточный для того, чтобы избавиться от него и дать девушке возможность освободиться от его влияния.
— Хорошо, подождём два дня, — согласилась Адель.
За обедом чёрт сказал:
— Адель, я вижу, что вас невозможно поссорить. Завтра мне, скорее всего, придётся уйти. Хочешь, я подарю тебе столько денег, что хватит до конца путешествия?
Девушке показалось, что это сказано от чистого сердца, но ей было неловко принимать деньги.
— Спасибо, но не надо. У меня есть деньги, но мне их почти не пришлось тратить. Думаю, что мне хватит их до конца, а может, они все останутся нетронутыми.
Иван кивнул, и Адель поняла, что ни при каких обстоятельствах нельзя принимать подарок от чёрта. Она приписывает ему человеческие чувства, а он вряд ли способен совершить добрый бескорыстный поступок.
— Иван, а какая мечта у тебя? — спросил чёрт. — Адель хочет спасти своего жениха. А ты?
— В ближайшее время я буду хотеть спасти её жениха, — ответил Иван.
— А потом?
— Жизнь подскажет. Что ж загадывать заранее?
— Может, ты хотел бы стать царём?
— Боже упаси! — испугался Иван.
— Тогда я могу сделать тебя великим полководцем.
— Терпеть не могу, когда люди друг друга убивают, — возразил Иван. — Я был бы полководцем, который только и думал бы о заключении мира. Нет, полководцем надо родиться, а не чудесным образом очутиться.
— Хочешь быть купцом? Я бы дал тебе разных товаров, лавки…
— Скучно, — отказался Иван. — Это ж надо целый день сидеть и что-то продавать, да ещё покупателей обвешивать и обманывать. Говорят же: "Не обманешь — не продашь".
— А хочешь жить в своё удовольствие? — соблазнял чёрт.
— Я и так живу в своё удовольствие, — ответил Иван. — Работал всегда с удовольствием, за любое дело брался, и всё у меня в руках спорилось. Потом пошёл по свету побродить и бродил в своё удовольствие. А теперь Адель сопровождаю, и тоже с удовольствием.
— Тогда возьми деньги, много денег.
— Зачем они мне? Только лишняя забота. Всё, что мне нужно, я заработаю.
— А если заболеешь и не сможешь работать? Представь: нищета, беспомощность, голод.
Молодой человек засмеялся.
— Умом понимаю, что всё это возможно, а вообразить не могу. Если придёт такое время, то тогда и предложи мне денег. Даже интересно, что я отвечу тогда. Но кажется мне, что я отвечу то же, что и теперь.
— Ты, видно, глуп, что отказываешься от денег. Их можно тратить на себя, а можно с их помощью помогать бедным.
Иван покачал головой.
— Видно, деньги и у вас не ценятся, раз ты пытаешься их мне навязать. Или тебе требуется что-то взамен?
— Всего лишь душу.
Иван кивнул.
— Видно, не такой уж я дурак, если отказываюсь от этой сделки.
— Почему?
— Насколько я понимаю, ты себя дураком не считаешь?
— Допустим, — согласился чёрт.
— А раз ты такой умный, то себе в убыток ничего не сделаешь. Выходит, я прогадаю, если соглашусь на эту сделку.
— Ты не прав, Иван. Да, для меня деньги ничего не значат, но для тебя-то это значит хорошо жить. Зато для тебя душа — только обуза. То она тревожится, то болит. Будешь жить в роскоши и не знать тревог и волнений, печали и горя.
— И радости, — дополнил Иван.
— Это сейчас тебе кажется, что радость что-то стоит, потому что она не частый гость у людей, а потом поймёшь, что покой приятнее всего. Не глупи, соглашайся на обмен.
Иван вновь усмехнулся.
— Возможно, я глуповат и простоват, но зато я умею учиться у умников. Раз мою душу кто-то очень сильно хочет купить, значит, это большая ценность, даже если я её цены не знаю и для меня она, как ты говоришь, обуза. А вы, черти, прямо как праведники: не деньги цените, а душу.
Чёрт плюнул с досады и принялся очищать печёный картофель, а Адель с очень большим уважением смотрела на Ивана. Положим, и она бы не продала душу, но отвечать так умно не сумела бы. И как это ей пришло в голову, что ей чёрт предлагал деньги из расположения? Ей вдруг полезли в голову неожиданные мысли. Очень захотелось знать, есть ли у чёрта хвост и копыта. А если есть копыта, то как он ухитряется ходить в сапогах. Впрочем, может, потому он и ходит в высоких сапогах, что простые башмаки не удержались бы у него на ногах. Бесёнка она видела, но чёрт на него совсем не был похож. Это то же самое, что сравнивать гориллу и человека, по крайней мере, по внешности, ведь говорят, что гориллы умны. Бесёнок был покрыт шерстью. Интересно, чёрт тоже покрыт шерстью? А что в этом удивительного? Некоторые люди тоже так волосаты, что можно подумать, что они покрыты шерстью.
Чёрт хмуро поглядел на неё.
— Ты, Адель, совсем глупая, — с досадой сказал он.
Девушке стало стыдно своих мыслей, а потом в ней всё запротестовало против слов чёрта.
"Если подслушиваешь, то ничего хорошего о себе не услышишь," — подумала она.
— Это точно, — согласился чёрт.
— О чём вы говорите? — удивился Иван.
— Так, о своём, — пробормотал чёрт.
Утром чёрт встал в плохом расположении духа. Он вновь попытался втянуть молодых людей в спор, но потерпел неудачу. Призывы к Адели не подвергать Ивана опасности были прекращены напоминанием Ивана, что ему дано два дня, чтобы подумать. Попытался он нашёптывать Адели всякие гадости про Ивана, а Ивану — про Адель, но его не стали слушать. Промучившись с молодыми людьми ещё некоторое время, чёрт сдался и признал своё поражение.
Он улыбнулся немного сконфужено.
— Что ж, надо уметь признавать свои неудачи, — сказал он. — Я сам во всём виноват. Не надо было мне открывать, что я чёрт. Шёл бы с вами в качестве человека, тогда мне бы удалось вас поссорить. Но мне так надоели лёгкие победы, что я решил сыграть в открытую и проиграл. Что ж, это будет мне наукой, чтоб впредь я не был так самоуверен. На прощание у чертей не принято желать всего хорошего, так что я желаю вам заблудиться и встретить много самых разных опасностей, одну страшнее другой. Прощайте.
Он повернулся и исчез в вихре пламени.
— Да, хорошо, что он сразу представился, — согласилась Адель. — Мы всё время были настороже.
