– Это переход к другой жизни.
– Слишком жестокий переход… Во всяком случае, для тех, кто остался.
Некоторое время Нина молчала. Прибой шептал что-то мирное, успокаивающее, и краб завозился в своей норке, выставил из песка глаз на стебельке, чтобы взглянуть на окружающий мир. Должно быть, он пришелся ему по нраву, поскольку краб начал поспешно выкапываться.
Нина легко встала и пошла к его песчаному укрытию. Обычно эти существа были довольно пугливыми и стремились скрыться, когда к ним приближались, но этот краб почему-то не испугался и не бросился на поиски укрытия. Нина опустилась перед ним на колени, а краб все рассматривал ее своими глазами на стебельках. Девочка протянула руку и слегка погладила его по панцирю, потом прикоснулась к клешне, но тварь не убежала и не ущипнула ее.
Джо смотрел во все глаза – и удивлялся.
Наконец Нина вернулась к нему и снова села рядом, а краб заковылял по своим делам и вскоре пропал среди невысоких песчаных дюн.
– Если мир жесток, то ты мог бы помочь мне привести его в порядок, – сказала она. – И если Бог хочет от нас именно этого, тогда Он не так уж бессердечен.
Джо промолчал. Море играло и переливалось под солнцем всеми оттенками голубого, купол небес сливался с водной гладью на линии далекого горизонта.
– Пожалуйста… – сказала девочка. – Возьми меня за руку. Пожалуйста, папа…
Она еще никогда не называла его "папой", и Джо почувствовал, как при звуке этого слова его сердце сжалось и сладко заныло.
Повернув голову, он заглянул в ее аметистовые глаза. Ему хотелось, чтобы они вдруг оказались серыми, как у него, но глаза девочки остались какими были. Что ж, она прошла с ним ветер и огонь, и Джо считал, что может считаться ее отцом, как Роза Такер была ее матерью.
Он взял ее за руку.
И прозрел…
На несколько мгновений флоридский пляж исчез, и Джо оказался в сверкающей голубизне, где его окружили Мишель, Крисси и Нина. Он не видел, что за миры лежат дальше, но больше не сомневался в их существовании. Они были странными и – пока что – чужими, чуть-чуть пугающими, и в то же время Джо почувствовал себя намного увереннее.
Он понял, что вечная жизнь была не пыльным постулатом веры, а законом Вселенной, таким же всеобщим, как физические или биологические законы. Он узнал, что Вселенная устроена очень мудро: материя превращается в энергию, энергия преобразуется в материю и переходит из одной формы в другую, и, хотя соотношение между ними постоянно меняется, ни одна, даже самая маленькая частичка вещества, ни один эрг энергии никогда не пропадают бесследно, потому что Вселенная, какой бы бесконечной она ни казалась, на самом деле закрытая, замкнутал система, ибо природа не только не любит расточительности и бессмысленных трат, но и напрямую запрещает их своими незыблемыми законами.
Человеческий разум и дух способны не только изменять к лучшему материальный мир; люди могут изменять самих себя. Они уже доказали это, когда сумели подняться над собственным первобытным страхом, который иначе превратил бы человека в пещерное животное, и, хотя в первое время люди еще дрожали от ужаса при виде луны, они сумели в конце концов дорасти до такой высокой ступени, когда они смогли смело поглядеть в лицо вечности, надеясь постичь самый сокровенный смысл существования Бога. Свет не может по собственному желанию превратиться в камень, камни не могут сами сложиться в стены и обратиться в храм, и только человеческий дух способен сознательно и целеустремленно изменять, совершенствовать самого себя. Из всего сущего он – единственная вещь, которая не зависит от внешних воздействий и порой оказывается сильнее их. Именно поэтому человеческий дух является самой могущественной и самой ценной энергией во Вселенной. На каком-то этапе дух может облекать себя в плоть, но, когда эта фаза его существования подходит к концу, он сбрасывает оковы материи и снова преобразуется в бестелесное состояние.
Вернувшись из этого сияния, из этого голубого запределья, Джо некоторое время сидел с закрытыми глазами, не спеша расставаться с открывшейся ему истиной, в которую он погрузился, как краб в песок. Потом он открыл глаза.
Его дочь улыбалась ему. Ее глаза были аметистовыми, а не серыми, да и черты ее лица почти не напоминали ему ту, другую Нину, которую он так сильно любил, но теперь свет, который излучала девочка, уже не был отраженным бледным сиянием, и Джо невольно подумал, как он мог позволить гневу ослепить себя настолько, чтобы не увидеть ее настоящую. Девочка сияла так ярко, что ему было больно на нее смотреть. Она сама была светом, и его Нина тоже была светом – как и все мы, как каждый из нас…
Кристмэн, в переводе с английского означает "человек Божий", а Святая Барбара считалась покровительницей пожарных, артиллеристов и всех, кто имеет дело с огнем.
