— Последний поединок мне не хотелось бы наблюдать со слишком близкого расстояния.
— Мне тоже, — скорчил гримасу Раймун. — Лорд Эшфорд объявил сьера Хамфри победителем и вручил ему коня принца Аэриона, но рыцарь больше не сможет сражаться — нога у него сломана в двух местах. Принц Баэлор послал к нему своего личного лекаря.
— Заменят ли сьера Хамфри новым защитником?
— Лорд Эшфорд хотел оказать эту честь лорду Карону или другому сьеру Хамфри, который столь храбро сражался с Хардингом, но принц Баэлор заявил, что не годится убирать с поля щит и шатер сьера Хамфри при таких обстоятельствах. Видимо, турнир будет продолжаться с четырьмя защитниками вместо пяти.
Четверо защитников, Лео Тирелл, Лионель Баратеон, Тибольт Ланнистер и принц Валарр. В первый день Дунк насмотрелся на них достаточно, чтобы понять, как мало у него вероятности победить первых трех. Остается только...
Но не может же межевой рыцарь вызвать принца. Валарр — второй на очереди наследник Железного Трона. Он сын Баэлора Сломи Копье, в нем течет кровь Аэгона Завоевателя, Молодого Дракона и принца Аэмона, Драконова Рыцаря — а Дунка старик подобрал около горшечной лавки в Блошиной Яме.
У Дунка даже голова разболелась от этих мыслей.
— А кого намерен вызвать ваш кузен? — спросил он Рай-муна.
— Сьера Тибольта скорее всего. У них равные силы. Однако кузен пристально следит за каждым поединком. Если завтра кто-то будет ранен или выкажет признаки усталости, Стиффон мигом ударит его в щит, можете быть уверены. Его нельзя обвинить в избытке благородства. — И Раймун беззлобно засмеялся, желая смягчить свои язвительные слова. — Не хотите ли распить со мной чашу вина, сьер Дункан?
— Сожалею, но у меня здесь дело. — Дунку не хотелось принимать угощение, на которое он не мог ответить.
— Я мог бы подождать и забрать ваш щит, когда представление кончится, сьер, — предложил Эг. — Они потом будут показывать про Симеона Звездоглазого, и бой с драконом тоже будет.
— Вот ваше дело и улажено, а вино ждет, притом арборское, не какое-нибудь. Теперь-то вы мне не откажете? — настаивал Раймун.
Дунк не сумел придумать другого предлога и последовал за ним, оставив Эга смотреть представление. Флаг с яблоком Фоссовеев развевался над шатром из золотистой ткани, где жил Раймун вместе с кузеном. Позади на костре двое слуг жарили козленка с медом и травами.
— Вот и ужин поспевает, — заметил Раймун, придержав для Дунка входное полотнище. Жаровня с углями приятно согревала шатер. Раймун наполнил две чаши вина. — Говорят, что принц Аэрион в ярости от того, что лорд Эшфорд отдал его коня сьеру Хамфри, — но бьюсь об заклад, что так решил дядя нашего принца. — Он подал чашу Дунку.
— Принц Баэлор — человек чести.
— Не то что племянник, верно? — засмеялся Раймун. — Не смотрите с такой тревогой, сьер Дункан, мы здесь одни. Ни для кого не секрет, что Аэрион — дрянной малый. Хвала богам, что ему вряд ли доведется нами править.
— Вы думаете, что он убил коня намеренно?
— Можно ли в этом сомневаться? Будь принц Маэкар здесь, он вел бы себя по-другому. При отце Аэрион, если верить слухам, само благородство и сама добродетель, но когда отца нет...
— Да, я заметил, что место принца Маэкара пустует.
— Он уехал на поиски своих сыновей вместе со сьером Роландом Крейкхолом, королевским рыцарем. Разнесся слух, что в округе бесчинствуют разбойники, но мне думается, что принц напился, как всегда.
Вино было славное — Дунк такого еще не пробовал. Он посмаковал его, проглотил и спросил:
— О каком принце вы говорите?
— О наследнике Маэкара. Его зовут Даэроном, в честь короля, а за спиной у отца кличут Даэроном-Пьяницей. Младший сын тоже с ним. Они покинули Саммерхол вместе, но до Эшфорда так и не доехали. — Раймун допил свою чашу и отставил ее. — Бедный Маэкар.
— Бедный? Это королевский-то сын?
— Четвертый сын — не такой храбрый, как принц Баэлор, не такой умный, как принц Аэрис, не такой мягкосердечный, как принц Раэгель. И как он должен страдать, сравнивая своих сыновей с их двоюродными братьями. Даэ-рон глуп, Аэрион жесток и тщеславен, третий столь безнадежен, что его отдали в Цитадель учиться на лекаря, а самый младший...
— Сьер! Сьер Дункан! — Эг, задыхаясь, ворвался в шатер. Капюшон свалился у него с головы, и большие темные глаза сверкали при свете жаровни. — Бегите скорее! Он ее обижает!
Дунк в растерянности вскочил на ноги:
— Кто кого обижает?
— Аэрион! Девушку-кукольницу! Скорее! — И Эг метнулся обратно.
Дунк устремился за ним, но Раймун удержал его за руку.
— Сьер Дункан, — сказал он. — Аэрион — принц крови. Будьте осторожны.
Дунк знал, что это хороший совет. Старик сказал бы то же самое, да что толку. Дунк вырвался от Раймуна и выскочил из шатра. Близ торгового ряда слышались крики. Эг едва виднелся впереди, и Дунк побежал за ним. У мальчика ноги были короткие, а у Дунка длинные, и он быстро преодолел разрыв.
Около кукольников собрался народ. Дунк растолкал зевак, не обращая внимания на ругань. Стражник в королевском мундире заступил ему дорогу, но Дунк так пихнул его в грудь, что тот шлепнулся задом в грязь.
Ширма кукольников валялась на боку. Толстая дорний-ка плакала, сидя на земле. Один стражник держал в руках кукол, изображающих Флориана и Жонкиль, другой поджигал их факелом. Еще трое выбрасывали кукол из сундуков и топтали ногами. Повсюду валялись части дракона — голова, крыло, разломанный натрое хвост. Посреди всего этого стоял принц Аэрион, очень красивый в своем красном бархатном камзоле с длинными манжетами, и обеими руками выкручивал руку Тансель. Девушка на коленях молила его о пощаде, но он не слушал. Вот он зажал в кулак один из ее пальцев. Дунк только смотрел, не веря своим глазам. Потом раздался треск, и Тансель закричала.
Один из людей Аэриона попытался схватить Дунка и отлетел прочь. Дунк в три прыжка оказался рядом с принцем, сгреб его за плечо и повернул к себе. Он забыл и о мече, и о кинжале, забыл все, чему учил его старик. Дунк кулаком сбил принца с ног и двинул его ногой в живот. Аэрион схватился за нож, но Дунк наступил ему на руку и пнул еще раз, прямо в рот. Дунк мог бы запинать принца до смерти, но тут на него насели стражники. Двое повисли на руках, третий лупил Дунка по спине. Как только Дунк стряхнул одного, на его место явились двое других.
Наконец Дунка повалили, прижав ему руки и ноги. Аэрион поднялся с земли и ощупал разбитый рот.
— Ты расшатал мне зуб, — объявил он. — За это мы выбьем тебе все твои. — Он откинул волосы с глаз. — А ты мне как будто знаком.
