Среди Высокородных сновали слуги, разносившие напитки и еду. Все бесстрастно исчезали и вновь появлялись. У Джима даже зарябило в глазах.
— Адок, — сказал он, поворачиваясь к Старкиену. — Я хочу, чтобы ты что-нибудь сделал. Попытайся найти слугу. Я не знаю, как он будет выглядеть, но, во-первых, он будет стоять не двигаясь, во-вторых, стоять так, чтобы его мог видеть любой слуга с любого конца зала. За ним будут всегда наблюдать. Ты не мог бы заняться сейчас поиском этого человека?
— Да, Джим, — сказал Старкиен и исчез.
— Зачем тебе какой-то слуга? — удивленно спросила Ро и прижалась к Джиму.
— Я скажу позже.
Он увидел, что девушка хочет задать ему несколько вопросов, но в этот момент появились Император и Вотан.
— А вот и мой Дикий Волк! — весело воскликнул Император. — Подойди и поговори со мной, Дикий Волк!
Ро и другие придворные немедленно переместились, пока Джим, Вотан и Император не остались в центре круга примерно пятидесяти футов в диаметре, где можно было спокойно говорить и их никто не мог услышать. Император повернулся и взглянул на старика-Высокородного.
— Иди повеселись хоть раз, Вотан. Со мной все будет хорошо.
Через секунду Вотан исчез.
— Ты мне нравишься… Как там тебя зовут, Дикий Волк? — спросил Император.
— Джим, Оран.
— Ты мне нравишься…
Император чуть наклонился и положил длинную руку на плечо землянина, опираясь на него как усталый человек. Он медленно зашагал взад и вперед, и Джиму приходилось идти рядом с ним.
— Джим, твой мир очень дикий?
— Примерно полвека назад он еще не знал цивилизации.
Они прошли вперед двенадцать шагов, потом столько же назад, и всю беседу Император и Джим так и ходили — двенадцать шагов вперед, двенадцать назад — как в клетке.
— Вы покорили мир за полвека? — спросил Высокородный.
— Нет, Оран. Мы покорили планету давно. Но за последние пятьдесят лет мы научились властвовать над собой.
— Да, человечность — самое трудное… — сказал Император как бы сам себе. — Знаешь, мой брат Галиан, увидев тебя, немедленно бы подумал: «Какие прекрасные слуги из них получатся»! И, вероятно, он прав… но…
Они вновь повернули, и Император взглянул на него.
— … я не думаю. У нас слишком много слуг. — Оран перестал улыбаться. Минуту они молчали.
— У вас свой язык, — прошептал Император, — и искусство, и музыка, и история, и легенды?
— Да, Оран.
— Тогда вы заслуживаете большего, — Император ослепительно улыбнулся. — Я знаю, что ты по крайней мере заслуживаешь большего. Я не удивлюсь, если когда-нибудь вдруг прикажу тебя усыновить.
Джим ничего не ответил. Через минуту, когда они вновь повернули, Император искоса посмотрел на него.
— Ты не хочешь стать Высокородным?
— Еще не знаю, Оран.
— Честный ответ, — прошептал Император, — да, честный ответ… Ты знаешь, вероятность говорит нам, что события произойдут, рано или поздно…
— Вероятность?
Но Император продолжал:
— Где-то должна быть вероятность, что ты Император, а твой народ — Высокородные. А я — Дикий Волк, которого привезли, чтобы он показывал свое варварское искусство тебе и твоим придворным.
Он сильно сжал плечо землянина, Джим взглянул на него и увидел, что глаза Орана стали спокойны как вода, хотя он и толкал его, сильно нажимая на плечо. Создавалось впечатление, что Император ослеп и хочет, чтобы его вели по дороге, по которой он недавно вел Джима.
— Ты когда-нибудь слышал о Голубом Звере?
— Нет, Оран.
— Нет… — прошептал Император. — Я тоже не слышал. Я просмотрел записи легенд всех народов — нигде нет упоминания о Голубом Звере. Но… если он никогда не существовал, почему я вижу его, Джим?
Его руки словно тиски сдавили плечо землянина, но голос оставался тихим, как будто он мечтал о чем-то вслух.
Для стоявших вдалеке Высокородных их беседа оставалась нормальной.
— Я не знаю, Оран.
— Я тоже не знаю, Джим, — сказал Император, — и я боюсь… Три раза он возникал в дверях, преграждая мне дорогу. Знаешь… иногда я возвращаюсь в этот мир… мой ум проясняется… Я чувствую острее, чем любой Высокородный. Я смотрел на тебя после боя с быком, и внезапно все изменилось — ты уменьшился, но я видел множество деталей… их не видел никто… Ты можешь стать Высокородным, но можешь и отказаться, как хочешь. Это не имеет значения… Я видел это в тебе… Это не имеет значения!
Император толкнул Джима вперед.
— Вот так со мной всегда, — снова заговорил он, — все для меня ясно… иногда… и тогда я понимаю, что на шаг впереди остальных Высокородных. Мы стремились к этому многие поколения, но еще не в состоянии сделать шаг… Осознал?
— Да, Оран.
— Но иногда, — продолжал Император, — как только я пытаюсь вглядеться в мир — все расплывается и превращается в туман. И я теряю чувство… внутреннего зрения… и начинаются сны — днем и ночью. Три раза приходил Голубой Зверь…
Император остановился, и Джим подумал, что это остановка перед дальнейшей беседой, но внезапно рука Высокородного упала с его плеча. Джим остановился и повернулся. Оран весело улыбался.
— Ну что ж, я не должен задерживать тебя, Дикий Волк, — сказал Император совершенно нормальным голосом. — Вечер принадлежит тебе, и ты — почетный гость! Радуйся! Познакомься, если хочешь, с кем-нибудь. Мне надо найти Вотана. Когда я один, он сильно беспокоится.
Император исчез.
Джим остался стоять. Постепенно его окружили Высокородные и слуги. Он оглянулся, но Ро нигде не было.
— Адок! — тихо позвал он.
И Старкиен появился.
— Извини, — сказал он, — я не знал, что Император уже закончил аудиенцию. И разыскал слугу.
— Перенеси меня так, чтобы я видел его, но он не мог видеть меня, — сказал Джим. И они очутились в полумраке, между двумя колоннами. Джим разглядел коричневого маленького слугу, который стоял между висящими в воздухе подносами. Землянин и Старкиен расположились позади него.
Джим запомнил это место и перенес себя и Адока туда, где только что разговаривал с Императором.
— Слушай, — сказал он. — Я бы хотел все время видеть Императора. Ты же не должен терять меня из виду. Как только я исчезну, подойди к Вотану и передай ему, что он мне нужен как важный свидетель. Потом перемести его поближе к подносам.
— Да, — бесстрастно согласился Старкиен.
— А сейчас — как мне найти Императора?
— Я могу отправить тебя к нему. Все Старкиены могут найти своего Императора в любом месте.
И они оказались рядом с Императором — всего в нескольких футах от него. Оран разговаривал и смеялся с двумя Высокородными. Около него, чем-то рассерженный, стоял Вотан.
