Гесса. — Без корабль-сердца мы ничем не отличаемся от любого другого монастыря. Половина кванталов никогда больше не коснется Пути, прикосновения марджал не смогут соткать тени, для этого потребуется по крайней мере прайм. И я сомневаюсь, что настоятельница останется надолго настоятельницей, если его потеряет.
— Давай мы скажем настоятельнице только если другого выхода не будет. — Ноне очень не хотелось, чтобы до этого дошло. — Но что, если я смогу остановить Йишт, не признавшись, что ворвалась в подземелье и украла со склада Сестры Яблоко? Если я смогу сделать это до начала похода...
— Сначала тебе надо поправиться, — сказала Гесса. — Что с тобой случилось? Ты приняли лекарство, несмотря ни на что?
— Нет. — Нона хлопнула по своей рясе над карманом, в котором лежал пузырек. — Рози не знает точно, что со мной было, но теперь, кажется, мне лучше. — Сестра Сковородка поклялась ей хранить тайну о крови марджал. Монахиня сказала, что расскажет настоятельнице, но пока больше никому. Первая три-кровка за сто лет доведет верующих в Аргату до исступления. Толпа захочет отнести ее к Ковчегу на своих плечах. Они расположатся лагерем у колонн. И что могут сделать император и его сестры, чтобы завладеть ею... Сестра Сковородка не сказала, но подразумевалось, что это может кончиться большой кровью. Академик Рексус согласился сохранить это дело в тайне, но Сестра Сковородка, похоже, не очень-то поверила в его заверения. Кроме того, с такой аудиторией академиков, наблюдавших за состязаниями, вполне возможно, что один или несколько из них разгадают загадку случившегося и самостоятельно узнают правду. — Я смогу уйти, как только она проверит меня еще раз.
Дверь в конце комнаты открылась, и Рули высунула голову. Она собрала свои бесцветные волосы в тугой пучок, и ее лицо так изменилось, что Нона рассмеялась. Рули ввалилась внутрь, подталкиваемая Клерой. Обе бросились к ней, все еще мокрые после бани.
— Что это за безумная идея — идти против Йишт? — Клера прыгнула на край кровати.
— Она охотится за корабль-сердцем, — сказала Гесса. — Возьми его, и ты можешь навсегда закрыть Башню Пути.
— Превосходно! Я не выношу всей этой унылой медитации. — Клера презрительно скривила губы.
— И не будет горячей воды, — сказала Нона.
— Как мы можем победить Йишт? — Глаза Клеры сверкнули праведным негодованием.
— Не понимаю, как это можно сделать, — сказала Ара.
— Конечно это можно сделать. — Клера фыркнула.
— Она может побить вас всех, не вынимая меча, — сказала Гесса. — Сестры в любом случае увидят, что вы пытаетесь это сделать, и остановят вас. И настоятельница заберет у вас рясу. И даже если вы победите ее – и никто этого не увидит, – что вы собираетесь с ней делать? Запереть в кладовке и надеяться, что никто ее не услышит?
— Бросить ее в Стеклянную Воду, — мрачно сказала Клера.
— Мы не собираемся ее убивать! — Шокированная Рули побледнела еще больше.
— У меня есть план. — Нона села на кровати. — Почти весь, кроме последней части. И нет, Клера, я не хочу бросать ее в провал.
— Давай послушаем. — Ара соскользнула с кровати и придвинула стул, как будто ей нужно было расстояние, чтобы правильно оценить предложение Ноны.
Нона нахмурилась. У нее было чувство, что они все закапывают себя глубже, чем когда-либо прежде, и уверенность: то, что они решат сейчас, нельзя будет отменить, оно будет управлять их судьбами в течение многих лет — если, конечно, у кого-то из них есть много лет или даже один год, на который можно рассчитывать.
— Если вы подойдете к моей кровати в дормитории и протяните руку под нее, то найдете сумку, привязанную к нижней стороне одной из досок. — Нона взглянула на Гессу. — Я взяла ингредиенты не только для черного лекарства, когда совершила набег на склад Отравительницы.
По лицу Клеры медленно расползлась улыбка.
— Там вы найдете пучок сушеной кот-травы и...
— Ингредиенты для бескостной смеси, — шумно обрадовалась Клера. — Мы отравим ее, а когда она будет слишком слаба, чтобы двигаться ...
— Но ведь все это увидят! — запротестовала Гесса.
— Нет, если я сделаю это в туннелях, — сказала Нона.
— А потом? — спросила Гесса.
— Ну… Я еще не придумала, — призналась Нона. Часть ее хотела связать Йишт, оттащить ее в самую отдаленную шахту и оставить там висеть.
— Бочки… — Рули подняла голову. — Бочки!
— О чем ты говоришь? — спросила Ара.
— Мы посадим ее в бочку, — сказала Рули.
— Великолепно. Тогда у нас будет смертоносный воин в бочке. — Ара развела руками.
— Зато легко скатить с утеса! — сказала Клера.
— Винная бочка, — продолжала Рули. — На винодельне полно пустых. Мы засунем Йишт внутрь, набьем бочку соломой и поставим рядом с остальными для фургона. Он придет завтра.
— А когда ее откроют? — спросила Нона.
— Завтра фургон отправляется в Марнпорт. Я знаю, потому что он идет к моему отцу, который переправит часть вина через Марн в Дарн. Те, что предназначены для корабля, помечают руной его имени. Я могу поставить эту руну на бочку Йишт, и ее отправят в Дарн!
— Великолепно. — Клера захлопала в ладоши. Она потерла лоб, возможно, вспоминая, как Йишт сбила ее с ног на Мече. — А они могут столкнуть ее бочонок за борт, когда выйдут в море?
— Это не сработает. — Гесса стукнула костылем по стулу. — Бочонок вина стоит не меньше соверена. А ты не подумала, что они могут сосчитать, сколько им положено взять? На учетных свитках сделаны всевозможные записи
