— Болевое ограничение на это условие есть?
— Нет.
— А какое-нибудь другое?
— По-моему, нет. Просто в Клане так принято.
— Игнорируем, — она запнулась — сейчас-то они были в Клане. И неизвестно когда смогут отсюда выбраться. Проворчала: — насколько получится. На каких условиях ты избавишься от этой дряни?
— «Жизнь за жизнь» — ну, это и так ясно. Иногда знак исчезает без видимых причин. Точнее не скажу — не знаю.
Арика, помолчав, уточнила:
— Это все?
— Не совсем. На суде меня должен сопровождать кто-нибудь «дееспособный».
— Я?
— Или Роджер.
Арика подумала и сообщила:
— Наверное, все-таки я.
— Как скажешь. Только, Арика… Я хочу, чтобы ты поняла. С системой — любой системой — нельзя заключать договоров. Никаких. Все равно ты останешься в проигрыше.
— А яснее нельзя?
— Можно. Меня могут осудить — на что угодно. И могут тебя этим шантажировать. Если поддашься — попадем оба. Это не будет помощью мне, это будет… считай, что предательством.
Арику накрыла волна злости:
— Конечно, а бросить тебя подыхать в тюрьме предательством не будет!
И задохнулась от резко накатившей боли, с трудом восстановила дыхание, одновременно пытаясь успокоиться. Колдун сидел, даже не дрогнув, и женщина порадовалась, что установила канал — фиг бы она что сообразила с его чертовым стоицизмом! Но приятного мало… Она поинтересовалась:
— Ослабить, убрать эту гадость никак нельзя?
Жорот покачал головой:
— Я и так установки поставил на минимум. Кстати, если бы я не сохранил за собой честь, то подчинялся бы тебе полностью и безоговорочно. Даже спорить не смог бы — боль бы не дала.
— Какой садист установил эти придурочные правила?
— Не знаю. Это было давно, история не сохранила.
— Это был риторический вопрос, — проворчала Арика. — Ты мне лучше скажи, что тебе грозит за мои убийства? И за убийства Малэ и Павлы? Кстати, а Крост…
Жорот перебил ее:
— Насчет Окуса и его коллег — даже приблизительно сказать не могу.
— Почему?
— Мало информации. А гадать не люблю. Вопрос о последних троих вообще подниматься не станет. Это был поединок. Да, без формального вызова с их стороны, но они напали первыми, мы имели право защищаться. Хоть все трое и члены Совета, а Малэ вообще Глава… — Он безрадостно усмехнулся. — Хорошо мы с тобой Совет проредили, ничего не скажешь.
— А сколько человек в Совете?
— Двенадцать плюс Глава.
— Сейчас, скорее, минус, — хмыкнула Арика.
— Знаешь, шутить по этому поводу… неразумно. Формально мы неподсудны, реально же Совет сейчас имеет на нас большой зуб.
— А чем это нам грозит?
— На что фантазии у ребят хватит — неофициальными методами, — отозвался колдун. — Или вообще ничем. Смотря по сложившейся ситуации.
Арика сообразила, что колдун всего лишь просит ее придерживать язык. Да пожалуйста. Сложно, но вполне возможно.
— Что эта троица вообще от тебя хотела? Я так и не поняла.
Жорот пожал плечами:
— Они ж сказать не успели. Завтра у H'еве спрошу, он наверняка их Карты просмотрит. Меня больше интересует, на что они рассчитывали, когда напали — в твоем присутствии — всего лишь втроем. Малэ и Льюсилла сильные маги, но после Клова, я их перекрываю…
— Каждого по отдельности или обоих сразу? — перебила Арика.
Жорот запнулся:
— Ну… справился же. А Крост вообще средненький, — он пожал плечами.
Арика, подумав, спросила:
— Может, был какой-нибудь фактор, который они не учли? Поэтому все так по-дурацки и выглядит…
Колдун, нахмурившись, задумался. И вдруг оба в один голос выдохнули:
— Грегори!
— Ну конечно! — воскликнула женщина. — Они вообще не знали, что он будет!
Колдун задумчиво сообщил:
— Грегори мне очень сильно помог. Если бы он не создал поле, оптимальное для восстановления потоков Роллейны, она выпила бы меня гораздо сильнее.
— И насколько сильнее? Сейчас-то ты можешь прикинуть, хотя бы приблизительно?
— Колдовать бы точно не смог, — признался Жорот. — Как минимум, несколько лет. Но паралича, как в прошлый раз, не было бы.
— Оп-с… Вот теперь все складывается, — заметила она.
— Пожалуй. Меня бы схватили, используя какой-нибудь надуманный повод, сопротивляться я бы не смог. И, судя по фразе Малэ, они собирались сыграть на твоей привязанности ко мне. Скорее, хотели посадить тебя на место Роллейны.
Арику передернуло.
— А насколько мы близки к истине, уточню у Н’еве, — заметил колдун.
Они пробыли у Ларсена два дня. На следующее утро Жорот ушел домой, вернувшись почти через полдня — пока восстановил разрушенную защиту, пока убрал несколько, действительно установленных, ловушек.
Сразу после его возвращения Арика сбежала домой, пробыв там до позднего вечера. Обратно к Ларсену не хотелось — не то, чтобы в его доме ей что-то не понравилось, но вынужденное пребывание там напрягало.
Когда наконец он вышагнула в предоставленной ей спальне, то тут же активировав связь, поинтересовалась у Роджера, где он сам и где Жорот.
— Спит, — сообщил робот. — А я в своей комнате. Подойти?
— Не стоит. Н’еве появлялся?
— Да. Разбирательство завтра около двух часов. Тебя Ларсен просил зайти к нему.
— Зачем? И где он?
— Сказал спросить у первого, кто тебе встретится, тебя отведут. А зачем — не знаю.
Первая, на кого Арика наткнулась в коридоре, была незнакомая женщина. Наверное, прислуга. Она проводила гостью на самый верхний этаж, как выяснилось, в лабораторию. Арика огляделась — лаборатории всегда выглядели одинаково — множество баночек, бутылочек и просто разных предметов, расставленных по полочкам и шкафчикам, куча непонятных приспособлений, громадный стол, с одного угла заваленный книгами, а на всей остальной поверхности заставленный всем, чем попало. Классическая картина, такая умиротворяющая…
— Доброй ночи, — светлоглазый целитель вышел из-за этого самого стола, снимая перчатки. — Куда вы столь внезапно исчезли? Ренина хотела с вами поболтать…
Арика пожала плечами:
— Простите, я не очень люблю находиться вне дома. А Ренина пусть приходит в гости. Почему Жорот ее не привел?
— Он предлагал, но она решила, что будет неприлично навязываться вам.
— Глупости, — возразила Арика. — Как мы вам навязались, так ничего, да? А ей — неприлично?
— Скорее вас навязали, — улыбнулся Ларсен. — Хотя лично я только «за». Сядьте, пожалуйста. Я вас осмотрю.
— Спасибо, у меня все нормально.
Целитель кивнул, не собираясь, однако, отказываться от своего намерения. Наконец сообщил.
