В это самое время союзники Мъяонеля, и сам он, держали совет в чародейском замке в сердце Безумной Рощи. И одни предлагали одно, а другие — другое, а третьи и вовсе не высказывали никакого мнения, но возражали и первым, и вторым. Спорили же они о том, как действовать дальше: обороняться, ожидая нового удара, или же самим напасть на земли Совета?
Сказал Лорд Гюрза (и поддержали его Каскавелла, Мирэн и Принц Каджей):
— Следует немедленно осадить Грозовую Цитадель и раздавить врагов наших, пока не оправились они и не собрали новые силы.
Но сказал Мъяонель:
— Я не хочу сражаться с Повелителем Молний на его земле. Посредством чар я наблюдал за Грозовой Цитаделью и видел, что в этом месте сосредоточено Силы не меньше, чем в моей Роще. Лучше подождем Келесайна здесь, где мы сами имеем преимущество.
Сказал Господин Випер:
— Но ведь ты уже победил его, и он едва сумел бежать от тебя. С чего бы тебе опасаться этой встречи?
Сказал Мъяонель:
— Я знаю пределы его мощи и пределы своей. В чистом противостоянии Сил он будет иметь преимущество передо мной, тем более — на своей земле. Его преимущество — в прямом столкновении, мое преимущество — в выжидании, искусстве и обмане.
Презрительно сказал Мирэн:
— Мне этот Повелитель Молний не показался кем-то, кого стоило бы опасаться. И если ты боишься сойтись с ним в битве — я сам сделаю это.
Сказал Мъяонель, посмотрев на Повелителя Порчи:
— Было бы любопытно взглянуть на это.
И почувствовали Лорды, будто повисло меж ним и Повелителем Порчи нечто незримое, натянутое, как тугая струна. Но они не знали, что это. Мирэн же улыбался, глядя в глаза Мъяонелю. Ибо было ему ведомо, что если одолеет в поединке того, пред кем отступил его сюзерен, то освободится от заклятья, наложенного на него Мъоянелем, и от своей клятвы, и от всех обязательств пред сюзереном.
Сказал Мъяонель Мирэну и всем прочим, спорившим с ним:
— Как бы там ни было, на время этой войны, как вы сами признали, я — ваш предводитель, и потому покамест не станем мы нападать на врагов наших, но подождем их здесь и подготовимся к встрече с ними. Победа пьянит вас, но я не хочу допустить, чтобы все, чего мы достигли, обратилось в ничто.
Недовольные, были вынуждены Лорды смириться с этим решением и мысленно называли Хозяина Рощи трусом и глупцом. Мъяонель же, смотря на них, думал: «Увы! Как быстро забыли они о том, что едва не проиграли битву и о том, при каких обстоятельствах их поражение обратилось в победу!»
После того, как разошлись соратники его, спустился Мъяонель в подвал своего сумрачного замка, в комнаты, где хранил он плененные души. Некоторое время рассматривал Мъояонель тусклые мерцающие сияния, заключенные в темные коконы, а затем размотал один из клубков и сотворил соответствующие заклинания. И вот, в тот же миг, посреди комнаты, в колдовском круге возник мужчина среднего роста, облаченный в тяжелые доспехи с шипами. Был он бронзоволосым и бронзовоглазым. Затравленным взглядом посмотрел он вокруг себя.
Сказал Мъяонель:
— Здравствуйте, милорд Зерем. Рад приветствовать вас в моем замке.
Процедил Творец Чудовищ, исподлобья глянув на Хозяина Безумной Рощи:
— Нисколько в этом не сомневаюсь. На твоем месте я тоже был бы рад. Что тебе от меня нужно?
Ответил Мъяонель как бы с некоторой толикой удивления:
— К чему нам сразу говорить о делах, милорд? Несомненно, будь вы моим пленником, я бы без всяких околичностей перешел к сути вопроса и вытягивал бы из вас нужные мне сведения пытками и колдовством, но ведь вы — мой гость, и потому, прежде чем говорить о делах, не следует ли нам сначала пообедать и развеять скуку незатейливой беседой?
Лорд Зерем, по достоинству оценив гостеприимство Хозяина Рощи, согласно склонил голову и последовал за ним в обеденный зал.
Прислуживали им мужчина и женщина, одетые так легко, чтобы только прикрывать срам. Узнал в них Лорд Зерем двоих из числа младших учеников Повелителя Молний, хотя и трудно было узнать их, потому как лица их были изъедены порчей и напоминали куски гниющего мяса, в то время как обнаженные тела оставались совершенно чисты и здоровы. Не удержавшись и потрогав рукой лицо свое, и не найдя никаких изменений, во второй раз оценил гостеприимство Хозяина Рощи Лорд Зерем.
Слуги разлили вино по кубкам и встали за спинами Мъяонеля и Зерема, чтобы по мере надобности подливать пьянящий напиток в кубки их. И беседовали некоторое время Мъяонель и Зерем о разных незначительных вещах, шутили, вспоминали события давних времен и разные занимательные случаи, свидетелями которых они были. Через некоторое время вошел в этот зал Принц Каджей и присоединился к застолью, и Мъяонель вызвал третьего слугу — из тех, коих приобрел он совсем недавно — и заставил его прислуживать Армрегу.
Сказал Мъяонель Зерему, когда подошел к концу очередной виток их разговора:
— Мы говорили с вами о многих, кого знали и о ком слышали, но следует сказать, что был у нас с вами, милорд, один общий знакомый.
— Кто же это? — Спросил Зерем.
— Повелитель Ворон. Он-то впервые и рассказал мне об этом мире. Также упомянул он и вас, сказав, что вы помогли ему, предупредив о союзе Лордов против него — союзе, заключенном еще прежде, чем были открыты дороги в Эссенлер. В память об этом сегодня я принимаю вас как гостя. Более того: не намерен я и в дальнейшем ограничивать вашу свободу. Как только мы закончим этот обед, вы вольны будете идти куда угодно. Но сначала — надеюсь, вы исполните мою просьбу — расскажите об обстоятельствах смерти Гасхааля, и о подробностях последней войны с ним Совета Лордов.
Стал говорить Лорд Зерем, воодушевленный мыслью, что в скором времени легко выберется из плена. И, говоря, представил он войну с Гасхаалем так, как будто бы нисколько не участвовал он сам в осаде замка, но, напротив, всеми силами старался остановить Лордов и уговаривал их примириться, и не помог Гасхаалю только потому, что понимал всю бесполезность этого, и не хотел гибнуть вместе с Повелителем Ворон.
Выслушав его, кивнул Мъяонель:
— Как я уже говорил, вы вольны идти куда захотите, милорд. Жаль было увидеть вас сражающимся на стороне моих врагов, но я склонен посчитать это досадным недоразумением и забыть об этом. Я не стану брать с вас никаких клятв и не вынуждаю вас открыто или тайно отрекаться от Совета, однако, если я встречу вас еще раз на поле битвы, или узнаю, что вы помогаете Совету в чем-либо против меня, я отнесусь к вам не как к союзнику и другу моего брата, но как к врагу, намеренно обращающему оружие против меня.
И произнеся это, Мъяонель ласково погладил руку женщины, прислуживавшей ему.
