Никки посмотрел на него, вскинув бровь.
— Сколько раз?
— У Аниты два укуса.
— Всего шесть. Впечатляет.
— Дело в артериальном давлении, — пояснила я, — больше крови — больше давления (скорее всего речь об эрекции — прим. редактора).
— Нет, Анита, — возразил Никки, — шесть раз — это много для любого, и неважно, живого или мертвого.
Дев присоединился к разговору:
— Такими темпами вы быстро сдадите, если ничего не менять.
— Если мы с Анитой не можем быть донорами, то кто? — вернул нас к проблеме Натэниэл.
Жан-Клод в моей и наших головах произнес:
«Кто бы это ни был, нам с Дамианом необходимо покормиться».
Ричард обернулся и посмотрел на него:
— Я собирался дать тебе кровь этим утром.
Жан-Клод, наконец, рассердился:
— Я не вхож туда, где мне не рады, и я не вымаливаю кровь, как и секс.
Ярость Ричарда вспыхнула в ответ, но тут в дверь постучали.
— Кто там? — рявкнул Жан-Клод кипящим от гнева голосом.
— Жан-Клод, это Эйнжел. Мне передали, что я могу вам понадобиться.
Лежащие в кровати переглянулись, потом Жан-Клод спросил:
— Кто тебе это передал?
— Мой брат.
— Мефистофель? — уточнил Жан-Клод.
— Он единственный брат, который у меня есть, — отозвалась она из-за двери.
Все, кто был в тачке, уставились на Дева.
— Просто нужен кто-то, кто помог бы им устаканить свои заморочки, а все, кто мог это сделать, сейчас здесь, в Ирландии, — пояснил он таким тоном, словно поднять смс-кой свою сестру-близняшку и отправить ее к двум мужикам, с которыми она никогда не спала, с предложением утреннего перепихона и собственной крови — это самое естественное, что только можно было предложить.
«Мефистофель, что ты натворил?» — возмутился Жан-Клод.
— Я говорил Аните, что все золотые тигры подготовлены для удовлетворения потребностей Отца Тигров, какими бы эти потребности ни были.
Из-за двери снова послышался голос Эйнжел:
— Я могу войти?
«Она же твоя сестра», — возмутился Ричард, и, поскольку у него была своя собственная сестра, в его комментарии ощущалось некое сконфуженное отвращение.
— Входи, — разрешил Жан-Клод.
Дверь в комнату открылась и вошла Эйнжел — босиком, в коротком черном халатике, который открывал целые мили ее длинных обнаженных ног. Она была всего на четыре дюйма (10 см. — прим. редактора) ниже своего брата, а пять футов и одиннадцать дюймов (180 см. — прим. редактора) — это достаточно высокий рост, чтобы подарить тебе такие ноги. Я уже и забыла, что она так коротко постриглась. По бокам, где еще сохранились остатки черной краски, волосы были почти сбриты, но отрастающие корни на макушке были золотисто-блондинистыми. Уйдут месяцы на то, чтобы отрастить ее собственный цвет. Короткие волосы сделали ее лицо более квадратным, больше похожим на лицо Дева. Пока она не постриглась, я и не думала, что они так похожи, однако это не сделало ее менее женственной. Она много лет была готом, отсюда и цвет волос, но из-за того, какими они были сейчас, сильнее выделялся цвет ее глаз, которые были карими с голубым, как у Дева, за исключением того, что у него глаза были светло-голубыми с каемкой золотисто-коричневого, а у Эйнжел — более яркого оттенка голубого с тем карим, который казался черным, если смотреть с того места, откуда мужчины глядели на нее с кровати. Из-за волос ее глаза казались ярче, вероятно поэтому она их и красила. Халат был распахнут достаточно, чтобы мелькнул проблеск ее груди, всколыхнувшейся под шелком, пока она шла к кровати.
Я ощутила реакцию Ричарда на нее — он так затвердел, что у меня перехватило дыхание. Голод крови Дамиана сразу же успокоился, зато поднялся ardeur, словно получил легкую закуску перед настоящей трапезой.
— Черт, — произнесла я вслух.
— Прелестна, как и всегда, Эйнжел, но почему ты здесь? — прокомментировал Жан-Клод.
— Я слышала, сегодня тебе не хватает девушки.
— Если Деверо меня не слышит, Анита, передай ему, что братья не посылают своих сестер ложиться с мужчинами, — сказал Ричард, и говорил он это всерьез, хотя его тело просто кричало о том, насколько он был рад ее видеть. Ричард почти всегда стоял на своих принципах вопреки собственным желаниям — это восхищало, но пользы не приносило.
Эйнжел и Дев заговорили одновременно, почти слово в слово, хотя одна была в спальне в Сент-Луисе, а другой — в машине в Дублине:
— Мы вместе ходили в клубы, будучи подростками. Мы оба высокие — из-за этого людям казалось, что мы старше. Мы выбирали пары, чтобы посмотреть, удастся ли нам обольстить их обоих, либо по очереди отбивали женщину или мужчину, чтобы потом увести домой или хотя бы в мотель. С нами куча людей впервые попробовали секс женщины с женщиной или секс мужчины с мужчиной, или тройничок.
— Он же твой брат, — возмутился Ричард. — Как ты могла заниматься сексом в одной комнате с ним?
— Мы были единственными бисексуалами, которых знали, — ответила Эйнжел. — Это, вроде как, была одна из тех вещей, которую мы разделяли, как близнецы.
Ричард покачал головой.
— Пока Эйнжел не решила, что не хочет быть частью грандиозного плана по поиску идеального золотого тигра для следующего Отца Тигров, она была моим лучшим другом. Мы почти все делали вместе. Я так часто шатался с ней по магазинам, что некоторые из ее друзей решили, что я гей, пока не узнали, что это не так. — Дев усмехнулся, сказав последнее. На ум мне пришло только одно слово: «неисправимый».
Эйнжел подалась к Жан- Клоду, на ходу развязывая халат, и когда она подошла к краю кровати, полы уже полностью разошлись в стороны.
— Когда они потребовали, чтобы я отказалась от своей прежней жизни и стала служить тебе, я пришла в бешенство, и я все еще злюсь, однако, понаблюдав за вами — вами обоими, я поняла, что заинтригована. И я хотела бы узнать, так ли вы хороши, как кажется на вид.
Жан-Клод улыбнулся:
— Очаровательное предложение. — Он полностью контролировал свою реакцию, словно боялся показать ее даже в глубине своего сознания из-за того, что я была там и слушала. Я решила помочь, сообщив ему, что меня это не парит.
«Пусть она станет тем мостом, который нужен вам с Ричардом».
— Анита, тебя это совсем не напрягает? — озаботился Ричард.
«Я за пределами страны с полудюжиной любовников под боком. Было бы смешно, если бы меня разозлил тот факт, что у вас есть шанс переспать с Эйнжел». — Свою следующую мысль или, может, реакцию, я не сумела скрыть. Меня Эйнжел тоже заинтриговала. Это была та самая искорка интереса, которая смущала меня всякий раз, когда речь заходила о другой женщине.
Ричард не преминул заметить:
— Все никак не привыкну к тому, что ты теперь и по девочкам тоже.
«Я и сама еще не привыкла», — призналась я.
Эйнжел улыбнулась и сказала:
— Давайте посмотрим, что из этого выйдет. Может, поиграем все вместе когда Анита вернется домой? — Этого было достаточно, чтобы Ричарда заколебался. Думаю, Жан-Клод старался держаться подальше от подводных камней, пока мы с Ричардом решали ситуацию за нас троих.
Затем Эйнжел добавила:
— Дев спросил, можешь ли ты частично накормить ardeur Аниты, поскольку они ищут пропавшего человека и надеются обнаружить его до того, как он пострадает.
— Ты предлагаешь накормить мой ardeur? — уточнил Жан-Клод.
— Я хочу лично узнать, так ли это улетно, как говорят, — ответила она.
Он рассмеялся — это был резкий, довольный звук. Она все делала правильно.
Эйнжел посмотрела мимо Жан-Клода на Ричарда и сказала:
— Вы очень разные. Будь мы вдвоем, я бы подошла к каждому из вас по-иному, так что мне нужно немного инструктажа по части того, как взаимодействовать с вами обоими одновременно.
Ричард долго смотрел на нее, а потом сказал:
— Можем устроить.
«Мa petite, я закрываю связь между нами, сделаете то же самое со своей стороны?», — поинтересовался Жан-Клод.
— Сделаем, — И мы оставили их наедине с кровью и сексом, а они оставили нас.
