— Да, Путят, завтра с утра давай отправляться домой. Потому, что моя душа изболелась по моим близким и дорогой моему сердцу земле, — согласно кивнув, ответил Святозар.
Благодаря водырю, подаренному царем альвинов Альмом, к утру восьмого дня ладья прибыла к устью Ра-реки и встала на причал в городе Приславле. Воевода Всеволод приехал на ладью, чтобы приветствовать наследника и своего друга Путята, приказав поплнить провизией и водой омшаник ладьи, а затем позвал их к себе в гости. Но Святозар, извинившись, вежливо отказался:
— Спасибо, Всеволод, за приглашение, но мы не задержимя в Приславля, а как только пополнят запасы, сразу отправимся в Новыград. Мы так долго отсутствовали дома, что все уже давно исто-сковались, и я, и дружина, и воины Путята.
— Эх, наследник, — заметил Всеволод невысокий коренастый мужчина с седыми волосами и такой же седой, густой бородой, — Да, нечто, я вас не понимаю. Но вы, же верно в походе так намучи-лись, хорошо бы в баньке попариться, да поспать на чистой постельке.
— А, еще, хорошо бы, — ответил Путят за Светозара, — Хорошо бы поесть нашего родного хлебца ржаного, али белого, все едино. Разломить эток кусок, да побольше, да надвое и поднести его к носу, да насладиться запахом родной земли, да скошенных трав. Ох, красота, да и только… Ты, Всеволод вот, что. Ты не мучай наследника, он весь и так извелся по дому, как только вернулся с Беловодья, словно его там подменили, ходит с опущенной головой, не улыбнется. Верно, душа у него болит, так я говорю наследник?
Святозар насупил брови, замотал головой, не желая отвечать на вопрос Путята, и, чтобы перевести разговор, спросил у Всеволода:
— Скажи, лучше Всеволод, какие новости в Восурии?
— Да, пока наследник все тихо, — начал рассказывать воевода, — Слышно только, что нагаки собира-ются войной, да заверяют нас, что на неллов. Однако правитель, — и при этом слове сердце Свято-зара радостно забилось, — Повелел собрать воев по югу и провести ученья. А нам приказал глаз не спускать с неллов, и привести в порядок все военные ладьи. Да, мне это и не нужно, так как у нас в Приславле всегда ладьи в прекрасном состоянии потому, что, — и Всеволод погладил озабоченно свою бороду и добавил, — Потому, что от этих неллов и не знаешь, что ждать.
— Это ты о чем, Всеволод? Что-то случилось? — встревожено спросил наследник.
— Не тревожься, наследник, просто я об этом так в целом сказал. Неллы они такие подлые, чуть, что не так и они тут как тут. Да все норовят кусок, какой пожирней вырвать и утащить к себе в но-ру, — заметил Всеволод, — Словно и не люди они, а какие-то дикие звери.
— Чему же удивляться, Всеволод, — негромко сказал Святозар, — Какая вера, такой и народ, — сказал, а сам вспомнил рассказ царя Альма, про их измену вере, и вновь, как и тогда, когда был на балконе и слушал этот жуткий сказ, содрогнулся всем телом.
— Ты, чего, наследник, — удивленно глянув на Святозара, спросил Путят, — Верно перемерз, вон вздрагиваешь всем телом. Говорил я тебе утром, кафтан надень, а ты жарко, жарко, вот теперь верно и заболеешь.
— Да, нет Путят, мне не холодно, — улыбнувшись проявленной заботе, ответил Святозар, а потом потер пальцем бровь и обратился к воеводе, — Вот, что Всеволод, вы здесь будьте начеку. Потому что нагаки, если и прийдут войной, то не к неллам, а к нам, восурам…
— Почему ты так думаешь, наследник? — теперь удивился Всеволод.
Но за Святозара ответил Путят:
— Всеволод, сказал тебе наследник, что на нас нагаки придут, верно, так и будет. Если бы, ты знал, друг мой, какой наш наследник, великий ведун. Если бы ты видел его магию, его бой с воином самого царя Черномора…
— Не надо, не надо так говорить, Путят. Никакой я не великий, — заметил Святозар, и лицо его дрог-нуло, он горестно вздохнул и добавил, — Нечего меня нахваливать, я этого не заслуживаю…
— Да, разве я нахваливаю, наследник, — оправдывался Путят, — Чего видел, то и говорю. А видел я великую магию, да доблесть и храбрость в тебе.
— Да, Путят, — и Святозар, как то странно глянул на друга, да усмехнулся, — Великая магия…,- а затем добавил воеводе, — Все же вы знайте, что нагаки придут на нас, а значит опасайтесь и неллов.
— Хорошо, наследник, мы как ты и сказал, будем начеку, — согласно кивнул головой Всеволод.
— Ну, тогда будь здрав воевода, береги тут мою дочь и внуков, а по весне увидимся, — довольно заметил Путят и напоследок обнял друга.
Когда Всеволод покинул ладью, гребцы налегли на весла, вывели ладью на середину Ра-реки и поплыли вверх по течению.
Святозар чувствовал, как с каждым днем приближается к дому, все время торопил Путята и как верно тот заметил, ходил по ладье беспокойный, с опущенной головой, и не то, чтобы смеялся, но даже и не улыбался. Путят думая, что наследник дюже истоскавался по дому, поторапливал гребцов. А природа, ощущая какую-то затаенную боль в душе Святозара, помогала ладье быстрей плыть, крепко надувая ее паруса, и на десятые сутки наконец-то доплыли до Новыграда.
Не успела ладья пристать к причалу, как Святозар и дружина выскочили на берег, и остановились, ожидая Путята, который раздавал последние указания своим воинам. Звенислав подошел к Святозару и посмотрел на наследника, точно выпрашивая, что-то.
— Звенислав, друг мой, победитель василиска, иди домой, к матери и отцу. Отдохни и наберись сил, а потом возвращайся в Славград. Даю месяц тебе отдыха. А мы сегодня же отправимся в путь.
— Спасибо Святозар, — почти выкрикнул Звенислав, а потом обнялся с Искреном, и, повернувшись спиной к другам, побежал к родительскому дому.
— Счастливец, — внезапно сказал Любим, — А нам еще дня четыре на лошадях трястись.
Путят спустился с ладьи, все еще продолжая говорить, что-то двум воинам которые встретили ладью на причале, и пожав им руки, повел Святозара с другами ко дворцу дяди. Народ Новыгра-да, узнавший о благополучном возвращении наследника и его воинов, стал стекаться на причал, да так, что идти с каждым шагом становилось все труднее и труднее, приходилось прямо-таки проталкиваться. Путят не выдержавший этой толкотни, прикрикнул на людей:
— Да, что же вы здесь столпились, словно овцы в стойле. Не видете, что ли наследник устал в дороге, домой торопится. А ну, дорогу уступите.
И люди тут же раздвинулись, образовав длинный коридор по которому теперь и шли Путят, на-следник и его други. Почти на выходе с причала, Путят внезапно остановился, развернулся к лю-дям, приблизился к юной девушке и открыл объятья, та кинулась к нему, крепко прижалась и негромко сказала:
— Тятюшка, родименький, вернулся. Живой и здоровый. Как же я рада, тятюшка.
