— Я понимаю. Что бы ни случилось, я благодарен вам за все, что вы сделали для моего народа. — И, не дав ей возразить, прибавил: — Хоть я и понимаю, что вы это сделали не для моего, а для своего народа.
— Может, и не совсем, — улыбнулась Правительница и повернулась к Мелиор: — Прости, лорд, но мне пришлось открыть Дареллу и Марару тайну твоего рождения. Это была единственная возможность убедить их в том, что твои рассказы об Операции не выдумка. Я прошу прощения.
Мелиор безразлично пожала плечами и задумчиво посмотрела на сияющий красный кристалл на вершине своего посоха.
— Не надо извиняться, — грустно улыбнулась она. — Все равно с посохом в руке я больше не смогу держать это в секрете.
— Значит, ты решила оставить его себе? — тихо спросил Оррис.
Она повернулась к нему, и ему показалось, что в ее зеленых глазах стоят слезы.
— Я полагаю, что Гвилим сам так решил. Кто я такая, чтобы с ним спорить?
— Тогда я еще раз прошу прощения, — торжественно изрекла Шивонн. — Я назвала тебя лордом, хотя мне следовало бы обратиться к тебе — «Хранитель».
— Я еще к этому не привыкла, — густо покраснев, ответила Мелиор.
— Привыкнешь со временем, — улыбаясь, заверила ее Шивонн. Потом снова обратилась к Оррису, неловко кашлянув: — Я надеялась, маг, что мы могли бы обсудить возможности торговли между нашими народами, о которых ты упомянул при первой встрече. Меня очень заинтересовало твое предложение.
Оррис улыбнулся. Он уже понял, что Шивонн ему нравится. С самого начала она была прямодушна, даже когда отказывалась им помочь. Оррис очень ценил это качество. Ордену как раз не хватало таких людей, как она
— Я был бы рад поговорить об этом, Правительница, — ответил он. — Но вы должны понимать, что я всего лишь маг и не уполномочен говорить за народ Тобин-Сера. Лично я считаю, что пришло время выйти за пределы наших границ не только в смысле торговли, но и во многом другом. Однако в Ордене очень немногие согласятся со мной, а люди в моей стране слишком напуганы недавними столкновениями с чужеземцами. Все же я попытаюсь. Мне бы хотелось что-то сделать для вас.
Правительница открыла рот, чтобы ответить, но тут в дверь постучали.
— Войдите! — громко сказала она. Потом, улыбнувшись, повторила еще раз, уже на своем языке.
Вошел молодой слуга, слегка растерянный и, как показалось Оррису, испуганный. В дрожащей руке он держал маленький сложенный листок бумаги.
Правительница ласково заговорила с ним и жестом подозвала к себе. Он быстро подошел к ней и, вручив бумагу, тут же снова отошел к двери. Шивонн, казалось, позабавила такая нерешительность, и она еще раз улыбнулась слуге, прежде чем развернуть бумагу.
Но едва прочитав ее, она тяжело оперлась на свой стол, кровь отлила от ее лица, а в глазах появилась тревога. Она взглянула на Мелиор и Орриса, а потом перечитала письмо, словно надеясь, что его содержание могло измениться за этот миг.
— Что там, Правительница? — спросил Оррис, хотя в глубине души уже знал, каким будет ответ, несмотря на то что еще плохо понимал жизнь в Нале и здешние обычаи.
— Дарелл мертв,— сообщила Шивонн бесцветным голосом. — Двое из трех оверлордов Брагор-Наля — тоже.
— Само собой, Вилдон и Нювелл, — как будто новость не была для нее сюрпризом, заметила Мелиор. — Нет смысла убивать Дарелла, не убрав их с дороги.
— И что это значит? — спросил Оррис, хотя и сам уже понял все.
— Это значит, что Седрик теперь — новый Правитель Брагор-Наля, — сказала она, глядя на мага с неподдельным ужасом в глазах.
Мы основали Лигу не по своей воле. Каждый из нас предпочел бы остаться членом Ордена Магов и Магистров и вести реформы изнутри. В самом деле, мы до самого конца пытались что-то предпринять, но наши усилия встретили решительный отпор. Поэтому нам пришлось с прискорбием заключить, что мы больше не можем носить наши зеленые мантии с чистой совестью. Мы убеждены, что Волшебная Сила должна служить Тобин-Серу так, как завещал Амарид: вне зависимости от личной славы, положения и влияния…
Каждый новый член Лиги должен подчиняться Законам Амарида, за исключением Третьего Закона, в который внесены поправки в соответствии со Второй Статьей, поскольку настоящая организация — единственный истинный восприемник наследия Первого Мага, а его члены — истинные Сыны Амарида. Смысл существования Лиги состоит единственно в служении народу Тобин-Сера, его защите и исцелении, разрешении споров, в соответствии с желанием самого Первого Мага. Мы не стремимся править и не собираемся безответственно принуждать простых людей к неразумным авантюрам за пределами границ страны. Это противоречило бы стремлениям народа Тобин-Сера и не соответствовало бы представлению Амарида о предназначении Волшебной Силы.
Из Первой Статьи «Устава и Постановлений Лиги Амарида», принятой на Первом ежегодном конклаве Лиги Амарида. Весна, 4626 год Богов.Маркран кружил в вышине, и яркое полуденное солнце блестело на его красновато-коричневых перышках,
как будто сама Леора погладила его спинку. Он завис над головой Кайлин на несколько секунд, а потом тесно прижал крылья к телу и кинулся вниз.
Закрыв глаза, Кайлин вошла в глубокую связь с его сознанием, как научила ее зимой Премудрая. Сейчас это уже легко ей давалось — она много тренировалась. Девочка тут же превратилась в птицу, несущуюся к земле выпустив когти, чтобы схватить маленькую зеленую змейку. Она вонзила клюв между туловищем и головой твари и убила ее. Точнее, Маркран. Но в такие минуты Кайлин не смогла бы сказать, где заканчивается ее личность и начинается ястреб. Они снова поднялись над землей, таща мертвую змею на другую сторону лужайки. Едва приземлившись, они начали рвать ее кожу и мясо, несмотря на то что змея еще извивалась у них в когтях.
Кайлин показалась, что теплая сладкая кровь вливается в ее рот, и, как всегда в этот момент, она прервала связь. Ее не тревожило ни убийство, ни вкус крови, как раньше. Она давно с этим свыклась. Скорее, наоборот. Охота Маркрана опьяняла ее. Кайлин тяжело дышала, щеки у нее пылали, и ей было чуть-чуть стыдно. Это нехорошо, так нельзя делать. Однако она не могла удержаться, чтобы не слить свое сознание и его, когда видела, что он камнем готовится пасть на очередную жертву.
Она открыла глаза и направилась к ястребу. Однако не успела она сделать и пары шагов, как позади кто-то захлопал в ладони. Девочка стремительно обернулась, почувствовав, что ее лицо стало пунцовым, и испугалась, что это ее выдаст.
