Я действительно остановился. Ужасная бойня отняла огромное количество сил и у меня. Столько, что я едва мог стоять на ногах. Эфир как-то умудрялся компенсировать непомерную потерю энергии магической подпиткой и точечными затратами, но я с моим человеческим разумом не мог сделать так же. И хотя «демон-хранитель» пытался помочь мне в контроле энергетических потоков организма, мне казалось, что на плечи упало небо.
Обессиленно опустившись на одно колено, я посмотрел на врагов.
Герцог-паладин Гюнтер, молодой маг, защищавший учителя своим собственным телом, несколько священников, раненый рыцарь, — выживших можно было по пальцам пересчитать, — все они завороженно смотрели на меня, боясь отвести взгляд, боясь даже моргнуть. Ведь после падения защитного барьера последующее мое движение должно было означать для них смерть.
— Безмозглые фанатики! — говорить было тяжело, но я был немного доволен тем, что язык снова шевелится. — Ваша беспросветная глупость едва не загнала меня в пучину безумия. И едва не погубила вас самих!
— Ты разговариваешь? — поднял глаза Инферрио. — Снова?
— Но ваши уши, похоже, услышали меня только сейчас! — Я поднялся с колена. Не следовало показывать им свою слабость, действия фанатиков невозможно предугадать. — Я закончу вашу миссию и предотвращу пробуждение Вельзевула. Либо уничтожу его. Но при этом я ставлю условие… Два условия… Когда я закончу, вы прекратите преследовать меня и всех, кто со мной знаком. И второе условие: пока я буду занят, с голов девушек не должен упасть ни один волос. Если кто-нибудь, по глупости или недосмотру, навредит им, то, обещаю, вы пожалеете, что сегодня остались в живых. Элло! Перенеси меня отсюда! Я не хочу выслушивать их бредовый лепет!
Последние слова мне следовало передать телепатически, но таинственный маг меня и так услышал. Он появился в своем любимом облике безликой тени в серой мантии возле разрушенной стены и посмотрел на выживших церковников. Те занервничали.
— Элло! — Инферрио попытался подняться, но не смог. — У меня к тебе множество вопросов!
— Я не собираюсь отвечать на твои вопросы, маг, — презрительно отозвался Элло и повернулся ко мне. — Мне казалось, что тебе потребуется больше времени… на сборы. Что же. Применим заклинание прямо… сейчас.
Я даже не успел сообразить, как же работает заклинание телепорта. Внезапно из-под ног пропал пол, я завис в воздухе на мгновение, а потом полетел вниз, упав на что-то твердое, но недостаточно крепкое. Ударился копчиком. А затем, под хруст древесины и испуганное кудахтанье кур, рухнул на кучу сена, перьев и яичной скорлупы. Приземление было весьма неприятным, но могло быть еще хуже.
Пока я отряхивался и приводил себя в порядок, на шум и крики прибежал хозяин курятника. Он был недоволен появлением нежданного гостя и проломленной крышей.
— Что? — завопил он. — Опять? И откуда вы только беретесь, нелюди! И снова на мой разнесчастный курятник. Будьте вы прокляты!
Мне так не хотелось ругаться с этим человеком или успокаивать его. Поэтому я ответил просто и совершенно бессмысленно.
— Счет за разрушения пришлешь дневской церкви! Сразу архиепископу.
Лишь только когда я значительно удалился от двора куровода, в голову пришла мысль, что следовало узнать, кто же сломал ему крышу до меня. Маловероятно, что над курятником проложена магическая линия метро и каждый день кто-нибудь да ломает ему крышу; моим предшественником легко мог оказаться Герман.
Но возвращаться было немного нетактично, да и город показался не таким уж и большим. Даже прилагая минимум усилий, я разыскал бы в нем нужного человека еще до наступления темноты. Правда, после почти полного истребления всей соединенной армии церковных орденов Дневы я чувствовал себя крайне неважно, очень тяжело было ходить, временами накатывало головокружение, но отдых был для меня недопустимой роскошью. Даже одна секунда промедления могла стать губительной для Лилии и Берты. Я прекрасно понимал, что не найду покоя до тех пор, пока они в руках этих религиозных фанатиков.
Город, в который я переместился по милости Элло, находился в центре пустыни. Достаточно было просто взглянуть в сторону горизонта в любом направлении и увидеть эти бескрайние пески, лишенные всякой растительности, разрезанные длинными цепями барханов, и стало бы ясно, что если у пустыни есть сердце, то оно расположено прямо здесь.
Но сам город не был таким сухим и безжизненным, как окружавшие его земли. Улицы его утопали в зелени, а каждый дом непременно имел небольшой пальмовый сад. И вода не была здесь редкостью, я насчитал целых четыре фонтана, удивительно чистых и красивых, служивших не только украшением площадей, но и источником питьевой воды. Из них мог утолить жажду любой желающий.
Местные жители смотрели на меня с удивлением и нескрываемым интересом. Не проявляли агрессии, а просто глазели, как на редкую диковинку. Их привлекал цвет моей кожи, слишком светлой для этих краев и, быть может, особые черты лица, но чувствовать на себе их взгляды было довольно неприятно. Мне почему-то казалось, что они замечают, как из моего тела вырываются клубы черного дыма, демоническая энергия, которую мне не удается удержать, которую я выпускаю, словно поизносившийся паровой котел. Эфир утверждал, что никаких нарушений нет, но это навязчивое чувство сводило меня с ума.
Поиски на рыночной площади ни к чему меня не привели — Германа там не было. Я завернул в переулок и стал свидетелем одной малосимпатичной сцены. Рослый смуглый парень лип к своей не менее смуглой девушке. Но девушка эта не казалась его подружкой. Она избегала его объятий, отворачивалась от поцелуев, но делала все так вяло, скромно и неуверенно, что действиями своими только больше разжигала пыл ловеласа.
— Пожалуйста, — просила она, — позвольте мне уйти. Я очень тороплюсь, меня ждут на кухне…
— Когда ты рядом со мной, никуда не нужно торопиться, — томно шептал парень, зажимая девушку в углу.
— Пожалуйста, перестаньте. Я выполняю очень важное задание.
— Нет у тебя задания важнее, чем ублажать меня! — Он схватил девушку за плечо.
— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она, все так же неуверенно вырываясь из цепких рук ловеласа.
— Ну, почему ты так груба? — не унимался он, и было в его голосе нечто нахальное и вызывающее. — Я всего лишь хочу поговорить с тобой…
А ведь я честно хотел просто пройти мимо, не ввязываясь в истории и конфликты, но, увы, не выдержал…
— Поговори со стеной! — Я обхватил пальцами его коротко стриженную голову и впечатал лицом в облицовку дома.
