Именно здесь нас и нашла, в конце концов, Торувиэль.
Ее нарочито громкий и ехидный кашель заставил меня тут же смущенно отпрянуть от оборотня. Тот с некоторой неохотой позволил мне выпрямиться, однако тут же поднялся следом с бортика бассейна, явно не собираясь слишком быстро выпускать меня из своих объятий. В результате подобного маневра я снова оказалась в кольце его рук, в то время Торувиэль сверлила даргианского Повелителя весьма и весьма неодобрительным взглядом. Однако последнего это обстоятельство, похоже, ничуть не волновало.
— Вовсе незачем пытаться прожечь во мне дыру своим гневным взором, досточтимая Торувиэль, — совершенно спокойно сказал он. — Насколько мне известно, я пока не совершил ничего противозаконного.
— Как же, как же… уже наслышана, — тут же ехидно фыркнула златокудрая эльфийка в ответ. — Слухами Фьерр-Эллинн полнится, знаете ли. Сегодня вы заставили судачить о себе всех на Буковой Поляне, лорд Северриан.
— Вот и отлично, — невозмутимо откликнулся оборотень. — Всегда считал, что публичные объявления очень экономят время и нервы.
— Шутить изволите? — язвительно отозвалась Торувиэль. — Впрочем, тут вы, конечно, в своем праве. Однако сейчас я намерена воспользоваться своим правом, правом старшей родственницы, и забрать Мирраэль домой, поскольку ей уже давно пора быть в постели. Да и вам тоже, насколько мне известно — завтра, если я не ошибаюсь, вам предстоит трудный день.
— Слушаюсь и повинуюсь, — с легкой усмешкой отозвался на это Сев, склоняя голову в шутливом полупоклоне. — Позвольте мне только пожелать вашей внучке спокойной ночи.
И с этими словами, все еще не размыкая объятий, он снова развернул меня лицом к себе.
— Спокойной ночи, — тихо прошептал он, легонько касаясь губами моего виска. — Сладких снов… — еще один поцелуй прочертил дорожку по моей щеке к губам. Я немного смущенно ответила ему, чувствуя неловкость от того, что Торувиэль стоит прямо за моей спиной.
— Значит, завтра мы отправляемся в Сорбронн? — тихо спросила я в надежде, что Сев все-таки передумает и заберет меня с собой.
— Нет, ты останешься здесь, — к моему разочарованию, твердо ответил он. — Под присмотром Торувиэли. Но когда все закончится, я обязательно вернусь за тобой… И уже больше никогда не отпущу.
— Ты совершаешь большую ошибку, — убежденно сказала я. — Там, в Сорбронне, вам всем от меня будет гораздо больше пользы, чем здесь.
— Может быть, и так. Однако, если Кройден пронюхает, что ты — мой истинный Хранитель, он даже не будет тратить время на то, чтобы сразиться со мной. Он просто приложит все имеющиеся в его распоряжении силы, чтобы убить тебя. И если ему это удастся, весь завтрашний поединок просто утратит всякий смысл… Сама подумай, еще несколько месяцев, и без твоей помощи я для Сорбронна буду просто бесполезен.
Сев усмехнулся с таким спокойствием, словно в его словах было что-то забавное.
— Но…
Однако оборотень явно не собирался сейчас со мной пререкаться. Вместо этого, с помощью не слишком хитрого маневра заслонив меня собой от Торувиэли, он просто снова надолго завладел моими губами. Некоторое время я оказалась лишена возможности не только спорить о чем-либо, но даже и думать связно, потому что сознание неожиданно словно заволокло легким золотистым туманом — теплым и ласковым, по ощущениям подозрительно близким к эйфории. Со всеми этими телепатическими штучками надо, все-таки, держать ухо востро, несколько рассеянно отметила я про себя. В любом случае, волноваться о чем-либо в подобных условиях внезапно оказалось довольно сложно.
— Кажется, сегодня мы с тобой ухитрились шокировать весь Фьерр-Эллинн, — тихо вздохнула я после того, как снова обрела возможность дышать.
— Да они просто завидовали нам, — так же тихо отозвался Сев, едва заметно улыбнувшись в ответ. — Если я правильно понял — так, как мы с тобой сегодня, Муинн-ле-Тэнз на Буковой Поляне ни одна пара не танцевала уже почти сто лет.
Он еще раз на прощание ласково провел кончиками пальцев по моей щеке, и, наконец, отпустил меня к Торувиэли.
В эту ночь я спала плохо — то ли сказалось, наконец, переутомление от неимоверно длинного и насыщенного событиями дня, то ли не давала покоя тревога из-за предстоящего оборотням поединка. Так или иначе, но мне опять снился все тот же странный, необъяснимый сон — что-то огромное и бесформенное, словно туман или облако, снова колыхалось передо мной, и чей-то незнакомый бесплотный голос вновь и вновь настойчиво звал меня по имени. Только на этот раз зов был гораздо громче.
Мирра!..
Странные образы то и дело смутно мелькали перед моими глазами во сне. Серебристый волк, а рядом с ним — еще один, такой же… Острые скалы, проносящиеся внизу, подо мной, с головокружительной скоростью… И блеск. Яркий, острый блеск металла на солнце, заставляющий мое сердце даже во сне сжиматься от необъяснимого, но тягостного чувства потери… В конце концов, я проснулась от собственного вскрика, взъерошенная, в холодном поту и на смятой постели. За окном в это время лишь едва-едва начинал заниматься рассвет. Некоторое время я еще лежала на кровати, бездумно глядя в окно и усилием успокаивая сбившееся после кошмара дыхание, а потом, рассудив, что уснуть после всего привидевшегося мне, все равно, уже вряд ли удастся, встала и принялась одеваться. К превеликой моей досаде, тут же выяснилось, что весь мой походный гардероб таинственным образом куда-то исчез — и штаны, и рубаха, и сапоги. Судя по всему, по какой-то причине Торувиэль рассудила, что мне они больше уже не понадобятся. В конце концов, поворчав и повздыхав недовольно, мне пришлось, не найдя ничего лучшего, снова натянуть на себя вчерашнее платье. Без особых ухищрений собрав отросшие волосы в конский хвост, я сунула ноги в туфли и, стараясь по возможности не стучать каблуками, осторожно выскользнула за дверь спальни.
В остальном доме еще царила безмятежная сонная тишина. Поразмыслив над тем, что будить в такую рань хозяйку дома собственным топотом было бы довольно невежливо, я снова осторожно сняла обувь и, зажав туфли под мышкой, на цыпочках прокралась к входной двери. Маленький, но пышно цветущий сад перед домом Торувиэли встретил меня бодрящей росистой свежестью начинающегося утра. Я тихонько прокралась по дорожке, посыпанной мелкими разноцветными камушками, прочь от дверей и вышла на широкую улицу. Здесь, наконец-то, можно было обуться и оглядеться по сторонам. На другом конце пока еще безлюдной улицы, обрамленной пышными зарослями огнецветов и лилий, в предрассветных сумерках матово сияли белизной стены эльфийского Медиата. После секундного колебания я направилась по пустынной дороге в сторону дворца, еще сама не зная толком, зачем туда иду, и, обойдя озеро Эйервилль, остановилась на его противоположном краю.
