Все военные дела, даже на востоке, она взяла под свое руководство. Восточная армия, не особо обрадованная тем, что ими руководит женщина, в первые дни пыталась бунтовать, но со временем, после многочисленных дуэлей, как в рукопашную так и с оружием, восточные солдаты признали ее как превосходящего их воина, как силой так и мастерством.
— Восточные солдаты не считают тебя за женщину, они считают, что простая слабая женщина не может иметь такую огромную силу и сразить наповал, в одиночку двадцать воинов. Ты для них как бы сверхчеловек, что-то вроде Бога. Ты сумела им доказать, что достойна их уважения. А вообще, я тебе так скажу, они все тебя просто боятся после того случая, когда ты чуть не пришибла тех дураков, которые насмехаясь над тобой и полезли в драку.
Ирена и Маэлз сидели на арабских скакунах, совершая прогулку по пустыне вблизи штаба восточной армии. Маэлз с воодушевлением рассказывал Ирене о том, что о ней думают арабы. Он и сам уже давно восхищался этой удивительной женщиной — ее силой и умом, и немного побаивался ее.
— Твое имя — Эмм, произносится у них едва ли не шепотом и с благоговением.
Ирена слушала его в пол уха. Ее не особо волновало, что о ней думают. Единственное мнение, которое ее интересовало, было мнение Джо. Только от одного человека она ждала уважение и любовь. Однако он ее по-прежнему полностью игнорировал.
Прошло уже два месяца со дня гибели Аманды и Аурелио, а он все еще был холоден и отчужден с ней.
— Ты бы зашел к Джо. Расшевелил его. Может, заставишь его поговорить.
Перебила она слова Маэлза.
Тот взглянул на нее с удивлением.
— Я еще помню наш последний разговор с Джо, когда он вышвырнул меня с криками и кулаками, пригрозив, если я еще раз зайду к нему, он прибьет меня.
Ирена отвернулась от него, скрывая навернувшиеся на глаза слезы. Даже друзья отвернулись от Джо.
— А я бы не отказалась ощутить на себе весь его гнев и крики, если бы он хоть как-то выразил свои чувства по отношению ко мне, поделился своими страданиями. Даже если бы набросился на меня с кулаками или криками. Почему он молчит и таит в себе раздирающие его душу боль и страдания?
Маэлз вскользь притронулся к ее руке.
— Дай ему время. Уж если что-то Джо вобьет себе в голову, то этого никак не изменить. Если он решил пострадать или позлиться, так и будет. И все-таки, тебе следует чаще пытаться вызвать его на откровенный разговор. Нужно попытаться вывести его из этого транса, самоистязания. Или тебе следует предпринять какие-то действия, что напугают его сильно и заставят переключиться из одного переживания на другое. Давай, сломай его стену, ты же у нас борец, — смеясь сказал Маэлз.
Слова Маелза заставили Ирену серьезно задуматься. Она должна перебороть свой страх и вытянуть любимого из этого состояния. Разрушить стену, созданную из непонимания и обиды.
Поздно вечером, когда весь дом погрузился в глубокий сон, она бесшумно пробралась по коридору в библиотеку, где одиноко сидел ее муж. Она тихо вошла в комнату и присела в кресло, стоящее напротив того, в котором сидел Джо. Он молча сидел, уставившись на пламя костра, горевшего в камине.
— Джо, прошу тебя поговори со мной. Почему ты молчишь и избегаешь меня? — тихо взмолилась она.
На лице Джо не дрогнул ни один мускул. Он по-прежнему сидел не двигаясь. Ирена бросилась на колени к ногам Джо, взяв его руки в свои дрожащие ладони.
— Ну почему, любимый? Почему ты так со мной поступаешь? В чем моя вина перед тобой? Ответь, пожалуйста. Я так сильно тебя люблю. Мне одиноко без тебя. Ты вроде бы рядом, но в тоже время так далеко от меня. Мне тяжело без тебя. Не мучай меня. Ответь.
Она плакала, целуя его руки.
Джо резко отдернул свои руки и взглянул пристально в ее глаза.
— О, прошу тебя выскажи мне все, что у тебя наболело. Их уже не вернешь, а мы здесь, мы живы. Я тоже тоскую по ним.
— Прекрати.
Резко отдернул ее слова Джо, встал из кресла и подошел к камину.
— В чем твоя вина, говоришь? Это ты виновна в том, что я не оказался рядом с ними. Я бы смог помочь им. Мы бы ушли от погони и сейчас мои родители были бы живы. А ты все знала. Сотни раз, прокручивая события того злосчастного утра, я вспоминаю как ты сильно нервничала, испугалась, что я могу полететь с ними. Ведь так? Я прав. Отвечай мне.
Загремел его сильный голос, глаза Джо пылали ненавистью, прожигая ее душу.
Ирена опустила голову. Что она могла ответить ему? Ведь он прав, что винит ее. Но если она сейчас все ему расскажет, то навсегда потеряет любимого. А этого она не могла допустить.
— Мне приснился сон, что именно тебе нельзя улетать из дому. Тебе угрожала опасность, а не им. Откуда я могла знать, что именно им суждено было тогда погибнуть? Я боялась за тебя. Ты для меня все, моя жизнь без тебя бессмысленна. Я не могу жить без тебя, — прошептала она с мольбой во взгляде.
Джо пристально посмотрел на нее, испытывая ее взглядом. Тяжело вздохнув, он отвернулся от жены, положив свою голову на руки над камином.
— Мой отец, он так сильно мечтал вернуться с армией и завоевать свой, по праву принадлежащий ему трон. Он жил этой мечтой, надеялся, что я помогу ему в этом деле. Он умер так бесславно, даже не в бою, в расцвете сил. Они оба были еще молоды и прожили бы еще долгую и счастливую жизнь. Как это могло случиться, что именно в этот день дарки на корабле Макронезии выследили мой корабль и именно тогда, когда на нем летели мои родители? Почему все должно было случиться именно так? А, расскажи мне?
Крикнул Джо не глядя на нее.
— Я не знаю. Такова, наверное, их судьба. И мы не в силах что-то изменить, — грустно сказала Ирена.
— Судьба? А может им кто-то помог? Кто-то, кто знал заранее куда они летят. Почему же ты не оставила и меня на этом корабле? Зачем я тебе? Могла бы стать наследницей огромного состояния и вся мировая армия подчинялась бы только тебе одной. Хотя, она и так уже твоя. Меня быстро забыли и отстранили от всех дел. Теперь ты у нас одна держишь в руках всю власть.
Выпалил он со злостью, налив себе в стакан виски и осушив его залпом, а стакан швырнул в камин.
Ирена вздрогнула от его гневного жеста. Она уставилась на мужа неверящими глазами. Вот до чего додумалась его больная фантазия. Как он только посмел обвинить ее в убийстве его родителей? И это человек, которого она любила и слепо доверяла? Ирена смотрела на Джо с широко раскрытыми глазами, из которых струились горькие слезы разочарования. Слова Джо причинили ей столько боли, что она, онемев, не могла сказать ни слова.
Ирена медленно поднялась и, развернувшись, пошла к выходу. И только на пороге остановилась, не оборачиваясь, произнесла сдавленным голосом:
