Должно быть, каждому знакомо то неловкое чувство, когда по собственному недомыслию при знакомстве с некими важными господами допускаешь бестактность, после которой первое впечатление о тебе безнадежно испорчено и двери всех приличных домов города грозят навеки закрыться перед твоим носом. И в человеческом обществе подобные проступки исправить очень сложно, что уж говорить о примирении с камнями и деревьями, давно уж одичавшими и выжившими из ума — если он у них когда-либо имелся. Затруднение мое нельзя было описать словами, и помогла мне чистая случайность: рана на руке, оставшаяся после ритуала, связавшего нас с Мелихаро, начала снова кровоточить — ведь я опиралась на нее, когда пыталась привстать. На том месте, где упали капли моей крови, я к своему немалому удивлению увидела свежий зеленый росток — между камнями распустились крохотные листочки, напоминавшие своей формой листья боярышника.
Немного посомневавшись — уж очень неприятной была последняя пощечина — я ступила ногой на крошечное растение, и замерла, ожидая удара. Однако шум в ушах немного поутих, надоедливый шепот стал едва разборчивым, и я смогла перевести дух.
— Вот, стало быть, какой дар вас устроит, — пробормотала я, нащупывая нож. — Обязательно припомню Искену его слова — дескать, культы плодородия не отличаются кровожадностью!..
Итак, за каждый свой шаг я платила несколькими каплями крови, на месте которых тут же появлялась слабенькая зеленая поросль, которая милостиво дозволяла мне ступать по ней. Я вспомнила легенду о деве, настолько прекрасной, что когда она шла по земле — под ногами ее расцветали фиалки, и подумала с глухой досадой, что не отказалась бы сейчас от подобного дара. Одним духам было ведомо, как долог путь к храму и сколько крови мне пришлось бы преподнести в дар здешнему миру, чтобы добраться до гробницы. Каждый шаг требовал немалой сосредоточенности, я видела в подробностях и ступени, выщербленные от времени, и изгибы небольших мостов, перекинутых через давно пересохшие ручьи. Но стоило мне только поднять голову, как зрение подводило меня, все линии начинали колебаться и дрожать, глаза мои застилали слезы, и я не могла разобрать ничего впереди себя.
Когда я начала думать, что из меня попросту решили выцедить всю кровь, вынудив блуждать по кругу в этом каменном лабиринте, очередной спуск по ступеням завершился неожиданным образом — я очутилась у такой же арки, как и та, что отмечала местонахождение портала в моем родном мире. Поворачивать назад уж точно не имело смысла, поэтому я решительно шагнула сквозь нее, и обнаружила, что нахожусь в зале, превосходящем размерами подземелья храма в моем мире, но чрезвычайно напоминавшего его фресками и надписями. Здесь они сохранились куда лучше и казались совсем свежими, а в местах самого густого их переплетения дрожали уже знакомые мне сгустки света, позволявшие без труда рассмотреть главные детали обстановки.
Мой взгляд остановился на камне, находившемся посредине зала, и на секунду я замерла от страха — мне показалось, там сгорбилось живое существо. Однако я тут же поняла свою ошибку — то был всего лишь грубо обтесанный камень, вне всякого сомнения, именно тот, о котором я слышала от магистра Аршамбо.
Теперь, когда до цели оставалось всего лишь несколько шагов, страшная слабость охватила меня, и я не сразу смогла сделать первый шаг. Руки мои сами потянулись к голове, чтобы снять шапку, а шея вдруг согнулась от невидимой тяжести — меня вынуждали совершить поклон. Чувство, охватившее меня при этом, не было похоже на ужас или нерешительность — оно несомненно было сродни почтительности, которой я сроду не испытывала, и оттого находила навязанное мне ощущение несколько унизительным. Впрочем, чем ближе я подходила к надгробию, сжимая в руках свой грязный головной убор, тем торжественнее себя ощущала, словно кто-то давал мне знать, что я нахожусь здесь по праву и совершаю то, что должна.
Поэтому я вовсе не удивилась, когда увидела, что древнюю плиту, покрывавшую гробницу, пересекает свежая трещина. Раз уж я дерзнула придти сюда, то мне было позволено взглянуть на то, что я искала…на то, что я искала по приказу полубезумного. магистра Аршамбо, который, возможно, лгал мне и послал на верную смерть.
Я замерла, понимая, что от решения, которое я сейчас приму, зависит судьба множества людей, а затем столкнула плиту на каменный пол, уже не заботясь о том, что она может разбиться.
Выходя из зала, я с горечью усмехнулась и оглянулась — обломки надгробной плиты уже заплетали буйные побеги, пробившиеся сквозь камень там, где остался отпечаток моей окровавленной ладони. Вскоре они должны были скрыть под собой и само надгробие. На прощание я вновь поклонилась — теперь уж безо всякого принуждения — и вновь надела шапку — Хромому Королю было воздано достаточно почестей с моей точки зрения, а ущерба, если разобраться, нанесено не столь уж много. Вряд ли между нами могли остаться обиды.
Дорога, по которой я пришла сюда, к моему удивлению изменилась до неузнаваемости. Когда я, выйдя из-под арки, увидала ее, то на мгновение меня объял ужас: вдруг мои размышления над гробницей заняли не несколько минут, как мне показалось, а добрый десяток лет?.. Обычные козни духов, кто о них не слыхал… Тем крошечным, хилым росткам, возникшим из капель моей крови, потребовались бы долгие годы, чтобы превратиться в буйную зелень, которая теперь покрывала мой путь, как живой ковер. Но не успела я испугаться, как получила беззвучный ответ, тут же успокоивший меня — никто не украл и секунды моего времени. Просто этот мир торопился ожить, получив, наконец-то, дары, по которым он так истосковался. Я легко шагала по молодой листве, отмечая, что небо над моей головой светлеет, а три луны исчезли с небосклона, наконец-то уступая место солнцу, и говорила себе, что приняла верное решение.
Подойдя к стене, где арка и отпечаток красной ладони отмечали местонахождение портала, я вдруг испытала странное сожаление от того, что приходится покидать этот мир. Конечно, то было весьма самонадеянно, но мне казалось, что это я вдохнула жизнь в бесплодную пустошь и принесла сюда перемены — пусть даже мое появление здесь и было предрешено другой древней силой. Я не была уверена, что увижу еще раз эти края, поэтому долго всматривалась вдаль, пытаясь хорошо запомнить величественный силуэт храма, теперь уже хорошо различимого среди оживающей зелени.
Но моего возвращения ждал мой собственный мир, и я еще не знала, как будет выглядеть полная расплата за то, что я воспользовалась этим переходом. «Если портал и впрямь взыщет плату с меня, то как это будет происходить? — размышляла я, протягивая подрагивающую ладонь к метке на стене. — Не ошибся ли Искен? Вдруг нам не удастся обмануть древнее заклятие?». В глубине души я склонялась к тому, что такой исход будет наиболее справедливым, ведь демон второй раз принимал на себя удар, предназначавшийся мне… Но узнать о том, чем обернется наша затея, можно было только сделав шаг вперед. Я быстро произнесла слова формулы, составленной Аршамбо, и не успела договорить последнее слово, как вихрь силы увлек меня вперед. Несомненно, магия здесь возрождалась — заклинание не пришлось повторять, и, стало быть, жителей деревни Козероги ожидало немало странных событий в ближайшем будущем.
