=— А вот и наш обед, — Тревинер похлопал зайца по спине. — Осень скоро — ишь какой тяжелый! Славная будет похлебочка… — достав из кармана кусок веревки, он привязал добычу к седлу. — Теперь можно и местечко для привала подыскивать.
Лес пошел под уклон, травяной покров сделался густым и сочным. Тревинер повернул чуть правее, спускаясь в низину, и вскоре вышел к лесному ручью.
— Здесь, — сказал он, выбрав ровное место на берегу ручья. — Альмарен, помоги-ка скинуть вещи.
Вдвоем с Альмареном он снял с кобылы груз, расседлал ее и пустил пастись. Отпустив Чиану, охотник посмотрел на Альмарена и Витри.
— А вы, парни — живо, костер! Посмотрю я, чему вы научились в пути.
Альмарен и Витри переглянулись и пошли за дровами. Лила взяла зайца, собираясь готовить обед.
— Уйди, женщина! — сказал ей Тревинер с величественно-шутовской интонацией. — И навеки оставь надежду приготовить зайца лучше, чем я. Принеси-ка лучше воды.
Он вынул охотничий нож и ловко разделал зайца, кидая куски мяса в котелок с водой. Витри тем временем наломал хвороста для костра, а Альмарен, сконцентрировав в ладони бродящую в нем огненную силу, махнул рукой на уложенные пирамидкой ветви. Сухая растопка полыхнула факелом.
— О-о-о… — уважительно протянул наблюдавший за ними Тревинер.
Повесив котелок над огнем, он прошелся вдоль ручья и вернулся к костру с пучком трав.
— Вот эти — в похлебку, а эти — в чай… впрочем, все равно перепутаете. Сам положу.
Охотник не хвастал — похлебка получилась душистой и вкусной. После обеда Лила и Альмарен взялись за книгу. До конца седьмой главы оставалось несколько страниц, а нужного заклинания пока не попадалось.
— Что это? — заглянул им за плечо Тревинер. Лила объяснила ему, что они ищут в этой книге.
— Значит, мы из Босхана пойдем на Белый алтарь? — воодушевился Тревинер. — Замечательная будет прогулка!
— Разве ты идешь с нами? — спросил его Альмарен.
— Отпускать вас одних — это провалить все дело, — снисходительно глянул на них охотник. — Если вы не попадетесь уттакам, то непременно умрете с голода, хотя вокруг столько еды. Мне будет спокойнее, если с вами будет такой парень, как я. Вот ты, Альмарен, умеешь стрелять из лука? Или ты за зайцами будешь с мечом гоняться?
— Я, между прочим, маг ордена Феникса. — Альмарен, задетый интонацией Тревинера, оторвался от книги и встал. — Правда, я три года не держал в руках лук, но, думающие разучился натягивать тетиву. Где твой лук?
Охотник кивком указал на приставленный к дереву лук Феникса. Альмарен взял лук в боевую позицию, уже чувствуя, что погорячился. После трехлетнего перерыва только чудо могло помочь ему положить стрелу в цель.
— Видишь тот сучок? — не вставая с земли, показал ему Тревинер. — Это несложно, парень.
Альмарен внутренне согласился с ним, понимая, что охотник мог дать цель и посложнее. Он долго прицеливался и, выпуская стрелу, неловко дернул тетиву. Мгновенно поняв, что выстрел не удался, он мысленным взором ухватил стрелу и отчаянным усилием направил ее в цель. Стрела ударила в основание сучка и, задрожав, осталась торчать в стволе.
Тревинер с нескрываемым любопытством посмотрел на мага.
— Интересная у тебя техника, Альмарен. Впервые вижу, чтобы стрела поворачивала в воздухе. Но в цель ты попал, признаю…
Альмарен вернулся на место, пряча взгляд в землю. Магия помогла ему привести стрелу в цель, но ощущение промаха, сделанного в порыве запальчивости, осталось. Тревинер, скучавший в ожидании конца привала, обратился к лоанцу:
— А ты, Витри, такой же стрелок?
— Я никогда не держал в руках лука, — признался тот.
— А мечом ты владеешь? Нет? — охотник покачал головой. — Зря. Настоящий мужчина должен владеть оружием.
— Я рыбак, — объяснил ему Витри. — У нас в селе никто не сражается на мечах.
— Но из лука-то нужно уметь стрелять. Это охотничье оружие, а не военное. Давай, пока наши маги возятся со своими заклинаниями, я поучу тебя.
— Давай, — обрадовался Витри.
Охотник вскочил, взял лук и подал лоанцу.
— Лук берется вот так… локоть сюда… — Тревинер повернул руку Витри. — Пальцы не здесь, а то стрелой зацепить. Держи на уровне глаз, целься, а другой рукой натягивай… И, главное, не дергай, а отпускай легонько, будто красавицу в щечку — чмок!
Стрела вылетела и вонзилась в дерево.
— Понял?! — спросил лоанца Тревинер. — Сбегай за стрелой и еще раз — сам.
Витри принес стрелу и вновь наложил ее на лук, стараясь следовать указаниям Тревинера. После нескольких неудачных попыток стрела стукнулась в дерево и упала к его корням.
— Уже успехи, — похвалил лоанца Тревинер.
Витри, ободренный похвалой охотника, усердно обстреливал дерево, все чаще попадая в ствол.
— А у тебя верный глаз, парень, — заметил Тревинер. — Рука слабовата, но ничего, привыкнешь. Работай каждый день, и из тебя выйдет лучник.
— Мне можно брать этот лук для учебы? — спросил просиявший Витри.
— Конечно, — кивнул Тревинер. — А будем в Босхане — я сам выберу тебе лук. Если у тебя есть дар быть лучником, он не должен пропадать. Не каждый рождается с таким даром.
К охотнику подошел Альмарен, закрывая на ходу книгу.
— Пора в путь, Тревинер, — сказал он.
— Давно пора, — отозвался тот. — Делая такие привалы, мы и за месяц не дойдем до Босхана.
— Это последний. Мы дочитали седьмую главу.
— Вы отыскали нужное заклинание?
— Нет. В книге есть много интересного, но нет того, что мы рассчитывали найти.
Охотник скорчил печальную гримасу.
— Что же теперь? — спросил он.
— Мы обязательно придумаем, как лишить силы амулеты Каморры. По законам магии это возможно, значит, такое заклинание должно существовать. А пока — в Босхан.
— Шемма! — Пантур потряс за плечо табунщика. — Шемма, проснись!
Шемма замычал, отбиваясь, затем открыл глаза и сел на лежанке.
— Пантур… — узнал он ученого. — Какой мне сон приснился… возвращаюсь я в Лоан, а мне — все село навстречу! Слезаю я с Буцека, а колдун и говорит…
— Ты хочешь попасть домой, Шемма? — спросил его Пантур.
И голос, и выражение лица ученого ясно указывали, что вопрос не пустой.
— Еще бы! — мгновенно встрепенулся Шемма. — А что, владычица разрешила?!
— Не так все просто… — остудил его Пантур. — Я надеюсь убедить ее. За это от тебя потребуется услуга…
— Пантур! — умоляюще воскликнул Шемма. — Если меня отпустят, я все для тебя сделаю! Я ведь табунщик, понимаешь? Что мне здесь делать, сам подумай!
