Солдаты почти одновременно открыли по нему огонь. Грохот разорвал лес. Я тоже не стоял просто так, попытавшись попасть по нему фокусным импульсом. Но тварь была слишком подвижна и сказать наверняка я не мог, попал хоть раз или нет. Существо скрылось в лесу преследуемое роем пуль.
Наступила зловещая тишина, в которой шёпотом переговаривались солдаты. Багровая клякса исчезла из поля моего аурного зрения. Послышался тяжёлый всплеск воды. Рычание.
Преследовать неведомую хрень побоялись.
Опять тишина, длившаяся долгих десять минут. А потом вдали раздались выстрелы. Жахнули взрывы.
— Это Коржиков. Мы его ранили. Преследуем, — разнесла весть радиостанция.
Молодец Петька.
Стрельба длилась минут пять. Народ палил длинными очередями, прерываясь только чтоб сменить магазины.
— Оно растаяло.
— Что значит растаяло? — раздался в шипящем эфире голос.
— То и значит. В воздухе растаяло. Прекращаем преследование.
Я оглядел народ. Они нервно сменили магазины на автоматах. Идти без команды не стоило. Тварь убежала, но не факт, что не вернётся. Я начал раскидывать светляки. Они почти не тратили сил и горели ярко. Во всяком случае незамеченным к нам не смогли бы подкрасться. Да и аурное зрение выручало. Тут же набрали веток, и я запалил костёр.
Выставили часового, а остальные, не выпуская из рук оружия, окружили живые языки пламени.
Ольха выскочила и убежала в лес, не меняя облика на человеческий.
— Какого черта нас, на ночь глядя, отправили шарахаться? Вообще мозгов, что ли нет? — Ругался Сидоров. — С эдакой тварью нужно танками бороться. Вы видели её? — обратился он ко мне.
Я кивнул.
— Не зверь это, и не человек. Это потустороннее.
— Да я вам это и без магии скажу, товарищ маг. Такая хреновина только по ту сторону и может водиться. Только никогда не слышал про такое раньше.
Он ткнул в костёр тоненькую веточку, а потом достал и прикурил от неё. Над полной потянулся табачный дым.
Солдаты периодически хлопали по себе, или отмахивались от пищащих кровососов. Один встал и шагнул немного сторону. Послышался звук расстёгиваемой молнии на ширинке.
— Это. Товарищ маг, — подал он голос. — Вам бы сюда посветить.
— Тебе ссать не видно? — отозвался за меня Сидоров.
— Тут, типа, труп.
Я поднялся и подошёл, а потом кинул огонёк. Точно труп. Девушка в разорванной футболке и джинсах. Она неподвижно лежала лицом в луже, так что только затылок было видно. Длинные волосы плавали по поверхности. Я сглотнул. Хорошо, что запаха нет. Видно, совсем свежая.
Сидоров наклонился и потрогал шею.
— Холодная. Пульса нет.
— А вдруг это она чудище. Ну оборотень. Его прибили, а он сдох и здесь опять человеком стал, — подал кто-то голос.
— Да кто его знает.
Сержант взял у меня рацию.
— Центр, центр, это гамма. Приём.
— Гамма, это центр. Приём.
— Центр. Мы труп нашли. С виду гражданская. Девушка. Предположительно очередная жертва нападения.
— Гамма, это центр. Принято. Ждите.
Связь прекратилась.
— Теперь ещё и ждать возле трупа. Хорошая ночка, — пробубнил один из бойцов.
Светлячки горели. Костёр тихо потрескивал. Два солдата играли на телефонах. Все это молча.
— Маг? — раздался голос.
Я обернулся и вскочил.
Среди кустов стоял давешний труп. Бледная высокая девица. Она стояла и смотрела на меня не мигая выцветшими глазами. Раздались маты и защёлкали предохранители. Телефоны полетели в траву.
Я кивнул, не спуская глаз от ходячего трупа.
— Прошу покровительства. Я знаю, так положено.
— Ты кто?
— Не помню. Помню, покровительство просить надо.
— Ты откуда?
— Не помню. Помню долго шла. Помню голоса и выстрелы. Помню тварь какую-то. Она меня со своей дороги отбросила.
— Ты человек?
Девушка нахмурилась.
— Не помню. Я у костра сяду.
Она шагнула к огню и села на землю. Потом повалилась набок как мешок и не шевелилась.
Так и простояли, направив на неё автоматы, пока не пришло начальство. Нас увели. И девушку утащили.
Сон взял своё несмотря на ужасы ночи.
Наутро сразу пришли начальник сборов и старший лейтенант из службы безопасности. Я только умыться успел и позавтракать.
— Ну вот везёт же тебе на всякую необычную всячину, — сразу начал Сошкин.
— В чём?
— И лесавка, и призрак особенный, — он кивнул на стража.
— Уже знаете? Домовой сказал?
— Нет. Я всплеск энергии сразу почуял. Такое было уже.
— Что с девушкой? Она, вообще, кто такая?
— Утопленница она. Опознали её по фотографиям. Она студентка из Новониколаевска. Год назад пропала.
— Ну вернули бы её домой, — тихо возмутился я.
— Нельзя. Говорю же утопленница. Нежить она. Навья. Даже родственникам не говорим. Нельзя.
— Вот только не говорите, что ко мне её поселите.
— Вот только сказать придётся. Заинтересовались твоим везением. Кто-то высказал, что это не просто так. Они, старые маги, суеверные, хуже деревенских бабок.
— Требую прибавки.
— Оформим, — Подал голос фээсбэшник. — Домовой, лесавка и одержимый дух по двадцать процентов. За навью тридцать пять.
— Вот нафиг бы мне труп сдался позолоченный. В чём подвох?
— Она полуматериальна, в отличие от остальных, бестелесных. Чтобы легально всё было, паспорт оформим на неё. На твою фамилию. Вроде как племянница. Она всё равно мало что помнит из прошлой жизни.
— Понял, — буркнул я. — Что со вчерашней тварью?
— Ушла от погони, — ответил Сошкин, — Но, скорее всего, это она. Сейчас прочёсывают другие. А что касаемо нас, то расписание пришлось пересмотреть. По две команды будут патрулировать в городке каждые сутки. График сейчас делают. Сегодня отсыпаться, а с завтрашнего дня занятия.
— Зачем нас потемну погнали? Глупость ведь.
— У многих там родня погибла. Требовали немедленных действий. Догнать, покарать. Ты пойми людей.
Я кивнул. Они вышли. В палатку сразу нырнул маленький зверёк и залез под одеяло, валяющееся на кровати.
Я повернул голову. Домовой сидел с закрытыми глазами рядом с ноутбуком и придерживал обеими руками наушники. Вкладыши были великоваты для малой сущности.
— Дед Семён, что за нежить светится багровым?
Старичок глянул на меня. А потом пожал плечами.
— Много разной. Их и не сравнишь между собой даже. Ты лучше про русалку подумай?
— Какую русалку? — нахмурился я.
— Ту что ты опять приютил.
— Почему русалку? Она же навья.
— Марго… — позвал дед, явно отрабатывая отрепетированную сцену, старый жук.
— Русалки, — заговорила секретарша, — в славянской мифологии существа, как правило, вредоносные, в которых превращаются умершие девушки, преимущественно утопленницы, некрещёные дети. Представляются в виде красивых девушек с длинными распущенными зелёными волосами. Реже безобразных старух.
