— Ох, какой ты!.. — не удержалась от удивленного вздоха Илис. — Сам на себя не похож.
Марк улыбнулся и элегантным жестом подставил ей руку.
— Ты тоже прекрасно выглядишь, — сказал он. — Тебе очень идет эта прическа.
Илис фыркнула. Лично ее прическа сильно нервировала — она не знала, как держать голову с таким сложным сооружением из завитых волос на ней. Служанка провозилась с ее волосами несколько часов и воткнула в них не меньше чем десятка три украшенных жемчугом шпилек, которые довольно болезненно впивались Илис в голову.
— Красота требует жертв, — печально ответила Илис. — Сегодня не мой день…
Испытав на себе прелести тесных лифов и высоких причесок, она искренне сочувствовала придворным дамам. Бедняжки — мучиться так всю жизнь!
Но девушки, которых она увидела в доме эрла Кранаха, вовсе не выглядели измученными. Наоборот, они явно были довольны своими туалетами и чувствовали себя в них прекрасно. Вот что значит привычка, подумала Илис с завистью. Хорошо еще, что на меня не нацепили колье вроде той удавки, которая красуется на шее вон у той молоденькой блондиночки…
Блондиночка в бриллиантовом колье, хорошенькая девушка лет семнадцати, оказалась дочерью эрла Кранаха и хозяйкой вечера, на который собралась исключительно молодежь. Она ласково и тепло приветствовала Илис, а на Марка бросила такой говорящий взгляд, что Илис тут же почуяла: что-то между ними есть. И ей стало неловко, потому что она им явно мешала. Марк тоже обращался с Эвой Кранах мягче и теплее, чем с остальными присутствующими. Но долг свой помнил и от Илис не отходил, стараясь помочь ей как можно скорее освоиться в обществе. Илис стало его жалко, она улучила момент и шепнула ему:
— Ради богов, отцепись от меня, Марк. Я и без тебя не пропаду, а в этой комнате есть кое-кто, кому ты нужен больше, чем мне.
Марк взглянул на нее неожиданно беззащитным взглядом маленького ребенка, но промолчал и руку ее не отпустил. Ну и Борон с тобой, раз так, подумала Илис, и перестала его жалеть.
Общество собралось небольшое, но в полной мере «высшее». Кроме Марка и Илис, здесь было семеро молодых людей от двадцати до тридцати лет и пятеро девушек, все — отпрыски знатнейших семей Эдеса. Две девушки приходились сестрами присутствующим тут же юношам, трое сопровождались наставницами. Илис оказалась единственной, прибывшей без родственника и без дамы-компаньонки, и уже этим она привлекла к себе всеобщее внимание. Интерес усилился, когда Марк представил ее как воспитанницу отца. Ее обступили кругом, со всех сторон устремив на нее заинтересованные и настороженные взгляды.
— Вы — магик? — спросила хорошенькая девушка лет девятнадцати, чью осиную талию нежно обвивал голубой газовый шарф.
— Да, — ответил за Илис Марк. — Илис учится магии.
Послышались взволнованные восклицания. Ну вот, подумала Илис сердито, Марк со своей солдатской прямотой испортил все с самого начала. Не мог соврать что-нибудь или хотя бы отделаться туманными фразами! Теперь все будут воспринимать ее как не совсем человека и относиться с опаской…
Скоро она поняла, что ошибалась. Поохав и поахав немного, молодые люди быстро забыли про ее необычность, и все без исключения держались с ней дружелюбно и ласково. И, когда все уселись за стол, Илис немедленно втянули в общий разговор. Но все-таки, несмотря на приятную атмосферу, она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Все присутствующие были прекрасно воспитаны и обладали самыми изысканными манерами — такими изысканными, что Марк на их фоне выглядел в самом деле простецом. Его движениями не доставало изящества, а речами — светской плавности. Что уж тут говорить об Илис, которой, бывало, чаще приходилось есть руками, чем ножом и вилкой, и которая привыкла, не стесняясь, хохотать во весь голос. Чтобы не опозориться, она говорила тихо, ела очень мало и тщательно следила за своими руками. И втихую завидовала Марку, который ничуть не стеснялся своих манер. Впрочем, он-то был наследными принцем, и ему многое прощалось! Попробовал бы кто-нибудь упрекнуть его в недостатке воспитания!
После ужина, когда все поднялись из-за стола, общество распалось на группки. Эва Кранах ушла на несколько минут и вернулась с лютней, с которой и пристроилась в одном из кресел. Около нее немедленно оказался Марк, — он оставил, наконец, Илис в покое, — еще двое молодых людей — один эрл и один тан, — и девушка с голубым шарфом. Трое юношей отошли к камину и затеяли там весьма эмоциональный спор об оружии, две девушки погрузились в созерцание гравюр в извлеченном из шкафа старом фолианте. Илис прибилась к компании молодых аристократов, которые, собравшись вокруг маленького круглого столика, затеяли игру в слова. Из уважения к гостье они начали игру на всеобщем языке, но вскоре, увлекшись, перешли на касотский, который Илис знала недостаточно хорошо, и потому вскоре вышла из игры. Она откинулась в кресле и стала развлекаться тем, что по очереди наблюдала за разбредшимися по большой комнате группками молодых людей. Особо ее интересовала та, в которую входили Марк и Эва. Девушка что-то тихо напевала на касотском, подыгрывая себе на лютне. До Илис доносились негромкая печальная мелодия и несильный, но приятный голосок Эвы. Марк слушал ее, подавшись вперед в кресле и, по своему обыкновению, немного сутулясь. Локоть он поставил на подлокотник, подпер подбородок рукой и неотрывно смотрел на Эву. Лицо его было задумчиво, а золотые глаза его излучали такой свет, что Илис задохнулась от восхищения, пораженная их красотой, хотя ее этот свет совершенно не касался. Ей казалось странным, что Эва ничего не замечает. Впрочем, она сидела, чуть склонив голову, и на Марка не глядела. Да он влюблен в нее по уши, подумала Илис. И если Эва этого не видит, то она просто слепая!
— Миледи! — раздался у нее над ухом протяжный мужской голос, и погруженная в задумчивость Илис вздрогнула от неожиданности. — Простите нам нашу бестактность. Мы так бесцеремонно перешли на наш язык, не подумав о том, что вы, может быть, нехорошо его понимаете…
Илис повернулась и увидела рядом со своим креслом невысокого худощавого блондина лет двадцати шести со спокойными и внимательными серо-зелеными глазами. Его волнистые волосы были острижены очень коротко, по шею, и это выглядело необычно. Объяснение его странной стрижке быстро нашлось: из-под откинутых с высокого лба светлых прядей виднелись зажившие шрамы. Очевидно, из-за раны волосы какое-то время назад были отрезаны совсем коротко.
— Рувато Слоок, — подсказал блондин, увидев в глазах Илис молчаливый вопрос — она напрочь успела позабыть его имя. — Но, может быть, я отвлекаю вас от каких-то важных размышлений? В таком случае, простите… — он поклонился и хотел отойти.
