— Это нестандартное обмундирование, все верно. Краткая инструкция о форме у всех лежит в правом кармане на груди. Если надо будет больше — обеспечим большим. Оружие вы получили, чтобы принять присягу. Потом на планете несколько раз устроим стрельбы. Если все будет нормально, то вы до конца службы и десятой части его возможностей не узнаете.
— А почему бы тогда не выдать стандартное и не морочить нам голову? — спросил Билл.
— А потому, что мне надо чтобы вы все до единого вернулись домой живыми. И я сделаю все, чтобы это было именно так. Большая часть функций вашего оборудования просто заблокирована, но если понадобится, они разблокируются.
"Да и к тому же у нас других нет", — влетела в голову Кармен чужая мысль.
— Сами?
— Все зависит от ситуации. Могут и сами. Все необходимое будем объяснять на учениях. И, кстати, принимаете присягу и в камуфляже больше не ходите до иных распоряжений. Вы должны походить на обычных студентов. Так, всё, закончили разговоры.
Проверяющие вышли и стали сбоку от обоих взводов.
— Равняйсь!
Все "студенты" подтянулись и повернули головы направо. "Всё, началась служба", — с какой-то горечью подумала Кармен. И тут же получила ответ: "Не волнуйся ты так, это просто официоз. Будете вести себя нормально, будем обращаться нормально. А если нет — лично протяну вас по всем тяготам и лишениям службы, которые были, есть и которых, возможно, и не будет никогда".
— Смирно! Первый взвод — три шага вперед!
Взвод Каролины сделал три шага вперед. Нечетко и вразнобой. Джессика скривила недовольную гримасу, но ничего не сказала.
— Первый — налево, второй — напра-во!
Они повернулись и автоматически выровняли строй. "Вот кто вас этому научил? Всего несколько часов солдаты, а уже автоматом ровняетесь", — ворвалась в голову Кармен мысль, но не Алекса, а Джессики. "И не удивляйся больше, мы почти все телепаты".
— Ну что, вот он момент истины, — торжественно произнесла Инция. — Сейчас появится текст присяги, примите ее не только формально, но и в сердце. Ибо в сердце вы найдете причину, по которой вы пришли и только веря сердцем в себя и своих сослуживцев, выполняя приказы старших по званию и отчаянно сражаясь за безопасность своих родных и близких, оберегая их покой и благополучие, вы поймете, что служба — это не необходимое зло. Примите службу в Вооруженных Силах Человечества как долг, который не каждому дано вынести. Долг, который навязал нам этот неспокойный мир. Ибо долг этот ложился на плечи ваших родителей, их родителей и родителей их родителей. Несите его, набирайтесь опыта и передавайте тем, кто придет после вас, возложит его на свои плечи и понесет дальше. Служите, чтобы ваши дети, внуки и правнуки жили в спокойном мире. Чтобы в старости ваше сердце было спокойно за судьбу потомков. Отслужите, как надо, и вернитесь. Не ради себя, а ради всего, что вы знаете и что любите. Долгой жизни вам, солдаты. Долгой жизни, парни и девушки. Ибо пока живы вы — живо и человечество.
Прямо перед ними в воздухе стали появляться слова присяги, написанные золотыми буквами. Все новобранцы положили правую руку на сердце и в унисон заговорили. Я, такой-то, вступая в Вооруженные Силы… "Кармен, ты чего такая серьезная?" "Мне показалось, что церемония не такая, какая должна быть. Даже текст присяги не совсем обычный". "Это стандартная церемония, проводимая в войсках Космического флота Альянса. Она не совсем по уставу, но во флоте несколько упрощенное отношение к таким вещам. Жизнь летчиков космических истребителей слишком быстротечна, чтобы ее полностью посвящать уставу и обрывается чаще и быстрее, чем у тех же десантников. Именно в космофлоте зародилось пожелание "долгой жизни". И только здесь до сих пор помнят его истинное значение. Это лучшее напутствие любому космолетчику. Эта церемония — дань памяти всем погибшим в космосе на службе. Вы этого не понимаете еще, но во время произнесения этого монолога, у всех прослуживших некоторое время и повидавших тяготы военного времени перед глазами встают лица друзей, которые не вернулись из боевых вылетов, разбились об астероиды, улыбающиеся знакомые лица тех, кого утянуло во время разгерметизации отсеков, голоса тех, чьи радиопередачи неожиданно обрывались тихим шипением. Образы тех, кто стоял рядом, в двух шагах, и вместе с тобой принимал присягу. В космосе редко остаются раненые, намного реже, чем на поверхности планеты, в воздухе и на море. Ибо когда обрывается голос в динамике твоего недруга, ты вдруг понимаешь, что вы могли расстаться иначе. И приходит мысль, что, возможно, именно злость на тебя не дала ему сосредоточиться, и он пропустил тот роковой выстрел. Ведь здесь от твоего внимания и безошибочности действий зависит не только твоя жизнь, но и жизни сотен людей на главном корабле. А в следующий момент ты осознаешь, что он был не такой гад, как ты думал, что последние его слова были "передайте ей, что я люблю ее" и он взял на таран штурмовик, чтобы уцелел ты и другие на корабле и "передали ей". Чтобы ты вернулся на корабль и встретил свою любимую, а она не потеряла тебя, как это только что случилось с другой. Служба в космосе — это редкостная сволочь, которая пускает в расход всех без разбора. И приносит она в жертву столько жизней, сколько посчитает нужным, в обмен на возможность выживания других. А если ей взбредет в голову, то и всех заберет".
Кармен слегка повернула голову и посмотрела на Алекса. Он и его спутницы стояли с серьезными лицами и какими-то отсутствующими взглядами. "Но разве в наземных, воздушных и других войсках такого не бывает? Разве служба в той же пехоте не столь же жестока?" "Нет, Кармен, я не пытаюсь преуменьшить значимость службы как таковой, но в космофлоте действительно смертность намного выше, чем в любом другом роде войск".
Текст присяги закончился, Кармен вдруг сообразила, что не произнесла ни слова из нее, мысленно общаясь с Алексом. Ее одолела какая-то тоска. Девушка осмотрелась. "Неужели мы и вправду можем не вернуться? Неужели стоящие рядом со мной друзья вскоре могут…" "Кармен, успокойся. Я же сказал — это только официоз. Мы не собираемся подвергать вас опасности. По крайней мере, если не произойдет что-то из ряда вон выходящее".
— Всем сдать оружие и переодеться в гражданское. Двенадцать часов даю на отдых, после будем готовиться к высадке. Разойдись!
* * *
Тьма. Кармен лежала на полу в темной комнате. Почему в комнате? Она ощущала, что это место ограничено стенами, но она их не видела. Она лежала обнаженная. Где ее одежда? Где она? Ей вдруг стало ясно, что она сейчас не на корабле. Или ее сознание не на корабле. Девушка приподнялась на локте. Здесь кто-то был. Он был и рядом, и далеко. А еще он с нее что-то брал. Что-то очень нужное, Кармен понимала это. Девушка встала и пошла в ту сторону, где, как ей казалось, был этот кто-то. Шла она долго. Неожиданно для себя она уперлась в препятствие. Невидимое и неощутимое. Кармен знала, что здесь ничего нет, но не могла ступить дальше. Ее это начало раздражать. Кармен напряглась. Она пыталась, мысленно найти его, заблокироваться, сбить его с толку. Но она не могла почувствовать его. Кармен разозлилась еще больше. Она усилила мысленную атаку. Комнату начало трясти. Но она не находила его. Не могла дотянуться. Девушку вдруг осенило, что так ее отвлекают, а на самом деле делают с ней что-то другое. Кармен в отчаянии послала отталкивающую телепатическую волну сразу во все стороны. И тут неожиданно прямо перед ней в воздухе появилась чья-то рука, дернула и… она проснулась.
