— Может быть потому, что я не единственный, кто никогда не ходил под паразитом?
— Но ты и не носишь манттэрак.
— Джес, чего ты от меня хочешь? Мы все равно им не смогли бы помочь, раз уж так все на самом деле вышло. Хочешь, я дам тебе истребитель, и ты попробуешь их догнать? Только что это изменит?
— Ничего… прости, я просто не могу себе простить… что раньше не разглядела у них…
— Сементарис и я не всегда могу разглядеть. А судя по твоим описаниям, эти были выполнены на невиданном нам раньше уровне. Только я не могу понять, откуда взялся мастер? Мы же их уничтожили всех… вроде.
— Выходит не всех.
— Да, выходит.
— И что теперь? Мы знаем, что они уже добрались до сектора TL…
— Кстати, никогда бы не подумал, что Телепатопия теперь там базируется.
— Так что же теперь? Будем начинать разрабатывать операцию по их спасению?
— Нет, для начала надо бы обезвредить сементарис у всех остальных, чтобы больше на эти грабли не наступать. Как бы у меня не чесались руки намылить Телепатопии шею, боюсь, это немного подождет. Но только до тех пор, пока мы не обезвредим у остальных…
— Тебе помощь нужна?
— Твоя? Пока нет. Ты здорово здесь поработала, пойди, отдохни немного. И пришли-ка ко мне Сьюзен. Нам есть о чем с ней поговорить.
Джессика зашла сзади, обняла его и поцеловала в шею. Он сложил список, потом достал маленький голопроектор и включил его.
— Что это, милый?
— Новая загадка. Без ответа, как всегда.
— А что это собственно такое?
— Судя по всему, система координат с какой-то кривой внутри.
— И что она значит?
— Я не знаю. Говорю же — загадка. Впервые я обнаружил ее несколько лет назад и совершенно не придал никакого значения. Выглядела, как рисунок на стене. Совершенно безобидный. Я такими в детстве родителям обои в доме портил.
— А ты был когда-то маленьким?
— Ой-ой-ой, не надо только!
— Ну, ладно. Так что там, с рисунком с этим?
— Появлялся он только в очень уж неожиданных местах. И везде так, чтобы я его нашел. Я даже начал подумывать, что это символ какой-то. Пока он не изменился. По началу он представлял из себя четыре невразумительного вида линии. А потом одна линия изменилась… А вот недавно, на одной из наших остановок по пути к вам, я познакомился с одним… кхм, типом… так он мне подарил эту штуку, сделанную из проволоки. И вот теперь я уже сомневаюсь, что это все просто так.
— Что она хоть значит? Пытался сравнить с каким-то другими графиками?
— Да ничего она не значит! Даже не определенно в ней, какая ось какая. Ее же повернешь этой гранью к низу — один график выходит, другой повернешь — и кривая эта внутри уже иначе рассматривается.
— А может она все-таки ничего не значит?
— Я даже не знаю.
— Не забивай голову ерундой, значит. Вот и все.
Джессика отпустила его и направилась к выходу. Но у входа она обернулась и спросила:
— Кстати, дошел до меня слух… про Землю. Это правда?
Алекс промолчал. Он смотрел на обломки станции и думал о том, что все это очень не вовремя.
— Это правда?
— Да, Джес. Это правда. Но сначала Билл и Каролина. Без них мы не отправимся на… никуда, короче, не отправимся.
— Как знаешь. Ты все еще Президент. Тебе решать…
— Да, именно. Мне решать. И я решил. Солнышко, только не подначивай меня этим, ладно?
Джессика загадочно улыбнулась и оставила его наедине.
В наступившей тишине, если прислушаться, то можно было услышать собственно дыхание. Алекс вновь достал список, осмотрел его и посмотрел сквозь иллюминатор. Удаляющиеся гробы на фоне небольшой звезды были уже настолько далеко, что выглядели лишь маленькими точками. Но, по сути, они ими не были. В них лежали тела замечательных людей, проигравших в неравной борьбе за покой своих близких.
Алекс вытянулся, как на параде, отдал честь и прошептал про себя:
— Благодарю за службу! Покойтесь с миром, дети матушки Земли. Вы заслужили его…
22.08.2011 г.
Генматы — генераторы материй
Внутрикорабельное время, в данном случае по отношению к базе, к которой приписан истребитель.
