Сердце доктора Сатина забилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди.
Девушка, в этом не было сомнений, принадлежала к маах`керу, и почему же он, маг, не увидел ауру? Карим поразился собственной ненаблюдательности: ну как можно было не увидеть – кто перед ним? И неужели эта девочка – маг, да еще более сильный, чем он сам?
Карим преодолел последний лестничный марш и увидел «хвост» каталки, которую Светлана как раз завозила в коридор.
Маах`керу – это несложно. Организм практически тот же, но заметно отличается строение костей. Быстро регенерируют. Повышенная чувствительность к наркозу. Склонность к аллергическим реакциям на антибиотики. Зато меньше предрасположены к госпитальной инфекции.
Он все это знал, помнил из курса «Клиническая сферология», загвоздка была только в одном: он никогда не сталкивался с «фиолетовыми» на практике. В Зеленограде не жили представители этой сферы.
Однако Снежана не первая пациентка сегодня.
– Света, – начал Карим, входя в малую операционную, а попросту говоря, перевязочную, – кого сегодня привозили по «Скорой»?
Светлана молчала, лишь выжидательно поглядывала на Карима, при этом разматывая Снежане повязку. Девушка лежала тихо, с закрытыми глазами. Казалось, она дремлет.
– «Коричневых»? – вполголоса спросил ординатор.
Медсестра улыбнулась, отрицательно мотнув головой.
– Маах`керу? – нахмурился Карим. – Кроме Снежаны?
Светлана покачала головой и подала травматологу снимки. Тот установил их на специальном экране и включил подсветку.
– Джинна, дейвона, верог, ваших? – продолжал спрашивать ординатор.
Медсестра беззвучно рассмеялась.
– Сатра. Мерзких сатра, – произнесла Снежана, не открывая глаз.
– Понял, – произнес Карим, впервые взглянув на девушку не только с врачебным интересом, после чего занялся снимками.
У пациентки имелось два осколочных перелома большеберцовых костей, перелом правой лучевой кости по типу «зеленой ветки», с неповрежденной надкостницей, что больше характерно для детей. Подозрительное ребро, на которое указали в направлении работники «Скорой помощи», сломанным не было, зато присутствовал осколочный перелом хирургической шейки плеча, который в суматохе пропустили.
При этом Карим отметил на всех снимках наличие развитых эпифизарных хрящей, какие бывают у растущего организма, но не у взрослого человека.
«Все правильно, – вспомнил он, – маах`керу за счет них способны перекидываться».
Вошел анестезиолог, поздоровался и начал осмотр девушки.
Он не видел сквозь Пелену, а значит, Кариму придется корректировать назначения самому: надо не забыть предупредить Светлану уменьшить дозу анальгетика и не вводить антибиотик. Времени на раздумья оставалось мало. Перелом луча и даже перелом плечевой кости при таком расположении отломков для оборотня – ерунда. Гипс – и уже завтра все срастется. Но именно по этой же причине осколочный перелом – это довольно опасно. Срастется быстро и неправильно. Поэтому надо немедленно сопоставить разрозненные части костей. Причем открытым способом, вручную. А значит, кровопотеря во время операции действительно может быть.
Карим подошел к телефону и набрал номер отделения гематологии.
– Вот лист назначений, – говорил в это время анестезиолог, протягивая Светлане бумагу. – Премедикация стандартная, фентанил, дроперидол, димедрол, омнопон…
За его спиной Карим сделал предупреждающий жест Светлане, затем заказал кровь.
– Я буду через десять минут, – сказал анестезиолог и вышел.
Снежана, раскрыв глаза, испуганно смотрела на Карима, Светлана ждала, держа лист назначений обеими руками.
– Все будет хорошо, – улыбнулся доктор Снежане. – Света, значит, смотри…
Через две минуты, отдав распоряжения, доктор Сатин пошел мыть руки перед операцией.
Анестезиолог произвел интубацию[5], высказав шумное одобрение по поводу короткой широкой гортани пациентки. Задышал аппарат искусственной вентиляции легких, Снежана провалилась в глубокий медикаментозный сон.
Репарация отломков напоминает работу ювелира. А еще – игру в детский конструктор или складывание пазлов. Разница лишь в том, что материал под руками живет, дышит, истекает кровью. Работали быстро, но без нервозности. Присутствие Светланы придавало Кариму уверенности. К тому же он быстро вошел в привычный ритм: маах`керу на столе, человек, дейвона, сатра или кто другой – какая, по сути, разница? Он – врач, они – пациенты. Главное, делать свое дело и не заморачиваться.
Как всегда – вдох, скальпель в позиции смычка, разрез.
Кожа, под ней – жировая клетчатка, фасция…
– Желобоватый зонд!
Вот и он, Светлана начеку. А дальше – мышцы, и под ними – раздробленная большеберцовая кость. Хорошо, что пациентка – маах`керу. Человеку, да и не только ему, такие повреждения грозили бы жировой эмболией[6]. Крючки Фарабефа в ране, главное – не зацепить две добавочные артерии. Теперь можно спокойно «собирать конструктор»… Спокойно, но быстро. Пот со лба медсестра промокнет стерильной салфеткой.
Посреди операции Карим вдруг заметил слабое фиолетовое свечение вокруг девушки. Сначала он принял его за тело Силы – ауру, которой обладает любой организм, но скоро понял, что ошибся.
«Светился» браслет на руке Снежаны, до этого невидимый, камень-глазок, вставленный в полоску кожи, укрепленную каркасом. Как раз в вене этой руки, чуть выше, торчала игла от капельницы, на другой была закреплена манжета тонометра: анестезиолог время от времени проверял давление.
Ни работники «Скорой помощи», ни врач приемного покоя, ни даже Карим со Светланой, а уж тем более – нейрохирург и анестезиолог браслет не заметили. Вероятно, он был скрыт, так же, как была скрыта его аура, которая обрисовалась, когда пациентка погрузилась в глубокий наркоз. Интересно, что ее собственная аура, или тело Силы, так и не обозначилась. Вероятно, амулет – а то, что браслет обладает особыми свойствами, не вызывало сомнений – надежно защищал хозяйку.
Но отвлекаться, раздумывая над свойствами браслета и силой магии маах`керу, не было времени, предстояла еще репозиция костей на второй голени.
…Когда Карим вышел из операционной, стояла глубокая ночь.
Он устал, как будто разгружал движущийся поезд, но был уверен: сделал все правильно. Кости срастутся за сутки, и без всякой магии, и это только благодаря его усилиям и живучему организму Снежаны.
Карим вышел на крыльцо приемного покоя покурить. Обычно он не злоупотреблял этим пагубным дурманом, но сейчас хотелось спокойно подумать. А можно ли ожидать, что врача-травматолога оставят в покое хоть где-нибудь, кроме курилки? Это священное место – понимают даже больные.
