Как и говорила диаконисса, дорога пролегала прямо через Бретвальдский лес и вела на восток. В ветвях щебетали птицы. Лиат заметила прихорашивающуюся на дереве голубку и ее восхищенно курлыкавшего кавалера. На поляне показались два олененка и тотчас испуганно спрятались в кустах — только ветки закачались. Слышалось довольное похрюкивание кабана. Наверное, с высоты птичьего полета дорога через лес больше напоминает шрам на его зеленом теле. С обеих сторон к ней подступали деревья, которые чуть дальше сплетались в непроходимую чащу. Пахло прелыми листьями и свежей травой, этот запах был неотъемлемой частью леса, как запах специй на королевском столе. И Лиат с наслаждением вдыхала этот восхитительный аромат.
Но она не могла ехать спокойно, не оглядываясь в ожидании какой-нибудь пакости. Ей не удавалось выбросить из головы преследовавших ее дэймонов или тех туманных существ, от которых она едва спаслась. Она вспомнила и эльфа, убившего под ней лошадь, хотя это и произошло в лесу, совсем не похожем на здешний. Впрочем, все леса были частью одного и того же огромного древнего леса. Лиат за свою жизнь видела уже достаточно, чтобы понимать, что на земле существует гораздо больше земель, не исследованных человеком, чем уже заселенных им.
Вот и здесь.
Из-за дальних деревьев показалось стадо зубров. Нацелив рога на что-то, видимое только им, они промчались мимо. Их топот смолк в отдалении, и снова наступила тишина. На самом деле эта тишина была обманчивой, прислушавшись, можно различить сотни звуков. Человек привыкает к ним и перестает замечать или попросту не обращает внимания ни на что, кроме собственной болтовни.
Лиат прислушалась и явственно различила стук копыт по дороге — кто-то нагонял ее. Она оглянулась, но никого не увидела — должно быть, всадник еще далеко. А что если это Хью?
Владычица! У этого мерзавца нет никаких причин преследовать ее. Он наверняка сидит в безопасности в свите короля, потому что знает, что ей все равно придется возвратиться ко двору. Теперь она не может выбирать, куда идти и как жить, ведь она стала «Королевским орлом», и этот орден — залог ее безопасности, единственные близкие ей люди.
— Кроме Сангланта, — шепнула она и испугалась. Ей казалось, что, если произнести его имя вслух, сон развеется и окажется, что принц лежит мертвый в соборе Гента, а она смотрит на это через огонь и плачет.
Порыв ветра сорвал с веток десяток лесных голубей, они суматошно хлопали крыльями, недовольные внезапным пробуждением. Стук копыт у нее за спиной затих. Внезапно Лиат увидела вспышку красного цвета впереди. Сейчас дорога больше всего походила на длинный темный коридор, в самом конце которого затаилась опасность. Лиат достала лук и приготовила стрелу.
По левой щеке хлестнула ветка, девушка мгновенно обернулась, но там никого не было, чаща оставалась темной и молчаливой. Какой смысл бежать? Они с отцом бежали от каждой тени, но в конце концов враг все равно настиг их.
Лиат отпустила поводья, и лошадь замедлила шаг. Девушка всматривалась в каждый куст, в каждое дерево, темнеющее возле дороги. Толстые стволы образовывали нечто вроде колоннады, как в соборе, и в другое время она бы с удовольствием полюбовалась этой красотой. Никого. Кто-то или что-то приближалось к ней по дороге, но на этот раз колокольного звона она не слышала.
Лиат стиснула зубы, положила стрелу на тетиву и напряглась. «Орлов», состоящих на королевской службе, уважают, и они беспрепятственно могут ездить по всем дорогам, никто не осмеливается преследовать их. Но она уже дважды была вынуждена бежать от Хью.
Теперь она встретит врага лицом к лицу.
На дороге наконец показался всадник. Он приближался, и постепенно Лиат смогла различить его одежду: серый плащ с алой окантовкой, стянутый на груди знакомым медным значком.
— Вулфер!
Он рассмеялся и, подъехав ближе, сказал:
— Должен признаться, вид стрелы, нацеленной прямо в сердце, заставляет меня нервничать.
Лиат опустила лук.
— Вулфер! — повторила она, не в силах выдавить что-нибудь более подходящее случаю.
— Я рассчитывал, что сумею нагнать тебя до заката. — Он поравнялся с ней. — Через этот лес обычно стараются не ездить в одиночку.
Он ехал на мощном жеребце, и кобыле Лиат такое соседство пришлось явно не по вкусу. Гнедой вырвался вперед, и она тотчас укусила непрошеного соседа, показывая, кто тут идет первым.
— Ты скакал за мной всю дорогу, от самого Дарра? — спросила Лиат, все еще не придя в себя от потрясения.
— Разумеется, — мягко ответил Вулфер. Он придержал своего жеребца, и тот перешел на размеренный шаг, теперь они ехали бок о бок.
— Но Ханне может потребоваться месяц, а то и не один, чтобы добраться до короля. А сейчас только двадцать пятое квадриля.
— Ну да, День святой Пласиданы, которая принесла веру Единства племенам гоблинов в Харенских горах. — Лиат увидела, как он старается скрыть улыбку.
— Но ты отлично знаешь, что до самого лета все пути через Аларские горы закрыты. Как же ты сумел вернуться в Вераусхаузен так быстро?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
— Просто я точно знал, где король.
— Ты увидел его через огонь?
— Конечно. Зима была мягкой, и я сумел перебраться через перевал Джулиер раньше, чем надеялся. Через огонь я увидел, что смогу это сделать. К тому же я хорошо знаю Вендар, Лиат. Как только я увидел, что Генрих оставил школу в Вераусхаузене, сразу понял, что ему придется возвращаться по этой самой дороге или по крайней мере он пошлет письмо с одним из «орлов», который в свою очередь будет точно знать, по какому пути собирается ехать сам Генрих. Я надеялся, что этим посланником окажешься ты, Лиат.
Интересно, давно ли он наблюдал за ней и многое ли успел увидеть? Знает ли он, что Хью снова добрался до нее? Видел ли он, как она сожгла дворец в Аугенсбурге, сражалась с тенями в лесу возле Лаара и убила Кровавое Сердце? Слышал ли он, что сказал ей Санглант? Видел ли, как она прошла через врата горящего камня?
Словно читая ее мысли, он снова заговорил:
— Конечно, я не знал точно, едешь ты в свите короля, осталась ли с принцессой Теофану или выполняешь какое-нибудь другое поручение. Тебя, Лиат, трудно увидеть через огонь. Вокруг тебя словно облако, которое мешает заглянуть и рассмотреть все как следует. Думаю, Бернард наложил на тебя какие-то чары, чтобы спрятать от посторонних глаз. Удивляюсь только, что они сохраняются так долго после его смерти.
Эти слова словно повисли в воздухе — оба собеседника почувствовали одинаковую неловкость. Несколько минут они ехали в тишине, лишь в ветвях над их головами ворковали голуби.
