— Ну, значит, ночуем в лесу, как и решили, — вздохнул Вольфгер и опять занял своё место в голове отряда.
Прошло ещё два колокола.
Вольфгер вдруг ощутил, что его беспокоит нечто неуловимое, как будто по нему скользит чей-то недобрый взгляд. Это было знакомое чувство, Вольфгер всегда испытывал его, когда опасался засады — арбалетного болта, пущенного в спину из кустов или выстрела из аркебузы. Он стал осторожно осматриваться, бросая взгляды влево и вправо из-под глубоко надвинутого капюшона.
Слева от дороги тянулись унылые, мокрые и совершенно пустые поля, в которых спрятаться было невозможно, а вот справа на расстоянии двадцати локтей начинался подлесок, постепенно переходящий в густые заросли. Вот там-то Вольфгер пару раз боковым зрением и замечал серую размытую тень, мелькающую в придорожных кустах. Каким-то образом это таинственное существо ухитрялось не задеть ни одной ветки. Стоило повернуть голову, и даже тень незнакомца исчезала.
Вольфгер знаком подозвал к себе Карла.
— По-моему, за нами следят, ты ничего не чувствуешь? — спросил он.
— Уже давно, — спокойно ответил Карл, — оно справа от дороги, бежит в подлеске.
— «Оно»? Что ты хочешь этим сказать?
— Это не человек.
— Как не человек?! — изумился Вольфгер, — а кто же?
— Не человек, — повторил Карл, — человек так двигаться не может, по-моему, это лесной гоблин.
— Лесной гоблин… Надо же… А я думал, они бывают только в сказках… — удивился Вольфгер.
— В глухих лесах живёт много такого, о чём людям знать и не нужно, — сказал Карл, — лесные твари не покидают своих убежищ, а людям обычно нечего делать в чащах — там нет ни дичи, ни лещины, ни ягод. Да и дрова удобнее рубить на опушке.
— А ты когда-нибудь видел гоблинов? — с интересом спросил Вольфгер, — какие они?
— Видел в детстве, пару раз, мельком, но не разглядел, — нехотя ответил Карл. — Гоблины, да и вообще вся лесная нечисть, не любит, когда на неё глазеют, могут в отместку и пакость какую-нибудь учинить.
Лошади Вольфгера и Карла шли рядом. Отец Иона соскучился, и, увидев, что его спутники о чём-то говорят, решил подъехать к ним, но узкая дорожка не позволяла ехать трём лошадям в ряд, поэтому монах вынужден был плестись сзади и прислушиваться, ловя обрывки разговора.
— Скажи, Карл, а гоблины опасны? — продолжал расспросы Вольфгер.
— Ну… — оборотень поскрёб начинающий зарастать щетиной подбородок, — вообще-то гоблины владеют какой-то своей, гоблинской магией, зубы и когти у них тоже имеются, так что гоблин, защищающий свою жизнь, наверное, будет нелёгкой добычей. Но я никогда не слышал, чтобы они нападали на людей.
— Гоблины?! Где? Здесь?!! Не может быть! — воскликнул отец Иона, до которого донеслись последние слова Карла.
Вольфгер обернулся и досадливо шикнул на монаха:
— Да тихо ты, святой отец, не спугни его! Полагаю, он здесь не случайно! — и, повернувшись к Карлу предложил:
— Может, попробуем его поймать?
— Хотите поймать лесного гоблина в лесу? Что вы, господин барон, — усмехнулся Карл. — Это будет потруднее, чем поймать белку на ёлке, только штаны обдерём. Они невероятно юркие создания, а лес — их родной дом. Мы только разозлим его.
— Ну, тогда, может, подстрелить? — Вольфгер положил руку на сумку с седельными пистолетами.
— Я бы не стал убивать его, господин барон, — ответил Карл, — хотя гоблин, как и я, не Божья тварь. Зачем напрасно проливать кровь?
— Прости, я сказал, не подумал, — положил оборотню руку на плечо Вольфгер, — но меня всё-таки беспокоит, что он следит за нами, а вдруг эта бестия наведёт на нас целую шайку?
— Вряд ли. Гоблины сторонятся людей, да и осталось их совсем мало, — пожал плечами Карл, — я не стал бы этого опасаться.
— А что ему тогда нужно?
— Он сам скажет, если захочет. Кстати говоря, смеркается, нам пора искать место для ночлега. Пока разведём костёр, пока приготовим ужин, совсем стемнеет.
— Вроде бы где-то здесь была хорошая поляна, — сказал Вольфгер, — Карл, ты не помнишь, где нужно свернуть с дороги?
— Точно не помню, но где-то здесь. Разрешите, ваша милость, я поеду первым, — попросил тот.
Вольфгер придержал коня и Карл выехал вперёд.
Примерно через полколокола оборотень уверенно свернул с дороги вправо на заросшую пожухлой травой тропинку, которая, попетляв между кустами, вывела их на маленькую уютную поляну.
Похоже, поляной часто пользовались проезжающие — кострище было обложено закопчёнными камнями, вокруг него лежали брёвнышки для сидения, а рядом была сложена маленькая поленница дров. Где-то за кустами журчала вода то ли ручья, то ли маленькой речки.
Путешественники спешились и стали готовиться к ночлегу. Вольфгер расседлал коней и, стреножив их, отпустил пастись, отец Иона, кощунственно ругаясь, пытался выпутаться из полотнища шатра, который он собрался раскинуть. Карл сложил дрова шалашиком, подсунул снизу пук бересты, осторожно насыпал из рога немного пороха и попросил:
— Господин барон…
Вольфгер подошёл, протянул руку над костром, зажмурился и произнёс заклятие огня, одно из немногих, которое ему удалось выучить. Как обычно, руку болезненно кольнуло. Барон открыл глаза и увидел, что огонь внутри шалашика ожил, береста корёжится в пламени, а разрастающиеся язычки начинают лизать более крупные сучья и ветки.
— Побудьте у костра, — попросил Карл, — а я схожу за водой.
Отец Иона присел на бревно, закутавшись в плащ. Он был похож на старую, облезлую ворону. От одежды монаха начинал подниматься пар.
— Смотри, святой отец, штаны прожжёшь, если заснёшь у огня, — улыбнулся Вольфгер.
Монах, не отвечая на шутку, подвинулся так, чтобы видеть лицо Вольфгера, и негромко спросил:
— Про какого это гоблина вы говорили на дороге?
— Да следил тут за нами кто-то, — ответил барон, — Карл считает, что это был лесной гоблин, ты же знаешь его чутьё…
— А где он сейчас? — спросил монах.
— За водой пошёл, сейчас вернётся, наверное, — ответил Вольфгер.
— Да не Карл, а гоблин! — досадливо перебил его отец Иона.
— Откуда я знаю? Пропал куда-то. Карл говорит, что если гоблину что-то нужно, он сам подойдёт. Ты его только не пугай, пожалуйста, и распятием у него перед носом не размахивай, хорошо? Кто его знает, как он к святому кресту относится…
— Ладно-ладно, не учи, — беззлобно пробормотал монах. — Вот я его экзорцизмом!
— Даже и не думай, всё дело мне сорвёшь! — нахмурился Вольфгер и тут же засмеялся, сообразив, что монах шутит и никакими экзорцизмами воспользоваться не может, поскольку не знает ни одного.
