— Ладно-ладно, не учи, — беззлобно пробормотал монах. — Вот я его экзорцизмом!
— Даже и не думай, всё дело мне сорвёшь! — нахмурился Вольфгер и тут же засмеялся, сообразив, что монах шутит и никакими экзорцизмами воспользоваться не может, поскольку не знает ни одного.
Из кустов выбрался Карл, неся котелок, наполненный водой. Он осторожно повесил его над огнём и стал резать солонину для похлёбки.
Вольфгер порылся в своём мешке, достал бурдючок с вином, развязал и протянул монаху:
— Хлебни, святой отец!
Отец Иона протянул руку и сразу же отдёрнул её:
— Н-нет… Мне нельзя…
— Это ещё почему?
— Ну, мы вроде как бы находимся в Крестовом походе за веру и должны пребывать в чистоте… — загнусил он.
— Э, э, э! — воскликнул Вольфгер, — так дело не пойдёт! Ты меня не предупреждал, что пить будет нельзя! Знал бы, ни за что не согласился ехать! Как это — путешествовать трезвым?! Ты что, отче? И потом, воинам в походе положено послабление обетов! Пей, говорю! Если сейчас не выпьешь, простудишься в этакой сырости, и завтра будешь чихать на весь лес!
Монах обречённо вздохнул, взял бурдюк и умело приложился к нему. Дождавшись, пока бульканье стихнет, Вольфгер забрал бурдюк, как следует, хлебнул сам и передал его Карлу. Пустой бурдюк убрали в мешок.
Вскоре похлёбка в котелке стало уютно булькать и источать такой запах, что отец Иона беспокойно завозился на брёвнышке.
Хорошее вино, горячая еда и дневная усталость сделали своё дело. После ужина Вольфгер почувствовал, что к нему подкрадывается сон.
— Карл, — сказал он, — моё дежурство первое, ты спи, а в полночь я тебя разбужу, от святого отца всё равно толку нет.
— Не надо караулить, господин барон, — сказал Карл, — вы что, забыли? Пока я здесь, к поляне не подойдёт ни один хищный зверь, а сплю я очень чутко, так что шаги человека услышу гораздо раньше вас, спите спокойно.
Вдруг он схватил Вольфгера за руку и прошептал:
— Он здесь!
— Кто?!
— Гоблин!
— Где?
— А вон, за теми кустами, видите?
— Нет, не вижу, — досадливо сказал Вольфгер, — темень кругом, костёр мешает…
— А я вижу, — напряжённо сказал Карл.
— Что он делает?
— Ничего… Стоит, смотрит на нас.
Вольфгер секунду подумал, потом решился. Не вставая, он повернул голову по направлению к кустам и отчётливо произнёс:
— Кто бы ты ни был, не бойся, тебе ничто не угрожает, слово фрайхерра Вольфгера фон Экка! Подойди без страха и исполни своё поручение!
От кустов отделилась невысокая тень и вошла в круг, освещённый костром. Вольфгер взглянул на него и еле сдержал возглас удивления. Перед ним стояло странное, невиданное существо. В целом оно напоминало человеческого подростка, мальчишку лет двенадцати, но пропорции тела были каким-то неуловимо нечеловеческими, а лицо… Светло-коричневая, как молодая древесная кора, кожа, круглые жёлтые глаза с вертикальным звериным зрачком, длинный нос, совершенно безгубый, какой-то жабий рот и полное отсутствие мимики. Не лицо, а страшноватая маска. Существо было покрыто не то мехом, не то листьями, не то какими-то перьями — в мерцающем свете костра было плохо видно.
— Проходи, садись, — спокойно сказал Вольфгер, подвинувшись на бревне и освобождая место для странного гостя. Гоблин обошёл костёр, тщательно следя, чтобы ни дым, ни искры не коснулись его, и сел, прямой и корявый, как высокий пень.
— Кушать хочешь? — спросил Вольфгер, указывая на котелок. — Есть похлёбка и немного вина.
— Нет, — резким и скрипучим голосом ответил гоблин, — ваша еда и питьё мне не подходят. Не сочтите за… — он на секунду задумался, подбирая слова чужого языка — …за обиду. Я не… способен это есть.
— Тогда, может быть, ты будешь есть своё? — мягко спросил отец Иона.
— Нет, я пришёл говорить, а не есть, — ответил гоблин.
— Хорошо, тогда давай говорить, — сказал Вольфгер, — мы слушаем тебя. Что ты хотел сказать?
— Ты есть человек по имени Вольфгер фон Экк?
— Да, это я, — кивнул Вольфгер.
— Хорошо. Тогда я скажу. — Гоблин смотрел только на Вольфгера и совершенно не обращал внимания ни на монаха, ни на Карла. — Слушай и запоминай. Тот, кто послал меня, велел передать: «Вольфгер фон Экк, ни в коем случае не прекращай начатое тобой дело, оно гораздо важнее, чем ты думаешь».
— Это всё? — удивлённо спросил Вольфгер.
— Нет, не всё, — ответил гоблин. — Ещё приказано передать, что Он будет следить за тобой, и будет помогать там и тогда, где будет в силах. Теперь я сказал всё и могу уйти.
— Постой! — воскликнул Вольфгер, — сначала скажи, кто тебя послал?
— Тот, кто имеет на это право.
— А что дало ему такое право?
— Сила.
— А имя, имя у пославшего тебя есть?
— Я его не знаю, — равнодушно ответил гоблин. За время разговора он ни разу не пошевелился и сидел неподвижно, как истукан.
— Как же так? Ты получаешь приказ неизвестно от кого и отправляешься его выполнять, даже не узнав, кто тебе приказал? Это странно… — сказал монах.
— Зачем имя? Я ощутил силу, которой нельзя противиться. Вот приказ выполнен, и теперь я свободен, теперь я могу уйти.
Гоблин говорил по-немецки с чёткой правильностью иностранца, хорошо выучившего чужой для него язык.
— Конечно, ты свободен, — мягко сказал Вольфгер, — и можешь уйти в любую минуту, спасибо тебе за то, что согласился донести важные для нас слова. Но я никогда в жизни не видел лесного гоблина, и я хотел бы поболтать с тобой немножко… Ты согласен?
— Поболтать? — переспросил гоблин, — то есть, поговорить? Хорошо. Спрашивай. Я отвечу.
Вольфгер растерялся. Он думал, что ему придётся вытягивать из гоблина сведения обманом и хитростью, как это бывает в сказках, но странное существо не пыталось хитрить, оно спокойно сидело рядом на бревне и ждало вопросов. От гоблина исходил лёгкий запах еловой смолы и почему-то разрытой земли, что неприятно напоминало кладбище. Теперь Вольфгер даже и не знал, что спросить. Вопросы теснились у него в голове, но никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку. Наконец, он решился и задал первый вопрос:
— Скажи, к какому народу ты принадлежишь?
— Люди зовут нас гоблинами леса, — ответило существо.
— Вас много в лесах?
— Нет, теперь мало. В здешних лесах я последний, скоро уйду и я.
— Куда ты уйдёшь, гоблин леса?
Гоблин задумался и долго молчал. Запах смолы усилился. Вольфгер на секунду ощутил дурноту.
— Уйду, — повторил гоблин. — В иной план бытия.
— Что такое «иной план бытия»? — вмешался в разговор отец Иона.
