Последние слова министра словно оглушили парня. Так он и сидел неподвижно, пока министр не ушел.
― Чт… что?! ― спросил он с недоверием. Медленно, человека за человеком, Гарри осматривал находившихся в помещении взрослых. Все они (за исключением профессора Снейпа, который выглядел раздраженным), казалось, были взволнованы. ― О чем говорил мистер Фадж?
Директор Хогвартса подошел к напуганному мальчику и положил свою мягкую руку ему на плечо.
― Твой дядя случайно рассказал Аврорам о том, что делал в твоей комнате, Гарри, ― мягко сказал он. ― Он подтвердил, что Сириус Блэк забрал тебя, использовав при этом твою палочку.
Мгновение, и дышать стало очень тяжело. Человек, предавший его отца, забрал его палочку и использовал ее.
― Нет, это невозможно! ― выкрикнул Гарри. ― Я спрятал палочку, как только вернулся домой! Никто не знал, где она.
За исключением Полуночника.
Правда ударила Гарри, словно взбесившийся бладжер. Полуночник был умным… слишком умным. Это и была причина того, почему пес постоянно понимал его. Собака знала, что он говорит, потому что это была вовсе не собака. Полуночника на самом деле нет. То был Сириус Блэк. Это — единственное объяснение.
Он прятал убийцу и предателя у себя в комнате, даже не зная об этом.
Есть разнообразие эмоций, которые появляются после того, как осознаёшь, что сделал что‑то невероятно глупое. Сначала это шок. Невыносимый и страшно тяжёлый. Затем отрицание… Гарри, испытывавшему подобные эмоции, каждая минута казалась вечностью. Если Полуночник и есть Блэк, то почему собака хотела защитить его от дяди Вернона? Почему пес, казалось, заботился и сочувствовал ему, когда все утверждают, что этот человек хочет его смерти?
Как только шок прошёл, Гарри принялся терзать себя. Он ведь чувствовал, что что‑то было не так с Полуночником. Доказательства с самого начала лежали на поверхности. Полуночник вёл себя больше по–человечески, чем по–собачьи. Почему он не видел правды? Как он мог быть так глуп? Он ведь рассказал Сириусу Блэку ВСЁ!
К чувству вины добавился гнев. Он злился на себя, на Блэка и даже на Дамблдора за то, что тот скрыл всё это от него. Вспоминая свою беседу с профессором Люпиным, Гарри понял, что этот человек тоже знал правду о Полуночнике, и это моментально разрушило его доверие и уважение к молодому преподавателю. Почему все всегда знают о его жизни больше, чем он сам? Почему никто не может рассказать ему правду? Неужели он просит слишком много?
Очевидно, да.
Гнев и вина больше не действовали на Гарри как батарея. Профессор Дамблдор не врал Фаджу, когда упомянул о занятиях. Сказать, что все были в шоке, найдя палочку Гарри у него в сундуке, было бы преуменьшением. Почему Блэк охотно вернул палочку, когда у него самого её не было? Столько всего непонятного было в этом похищении.
Как только Гарри вышел из больничного крыла, он погрузился в водоворот занятий, состовших как из маггловской, так и магической защиты. Профессор Люпин учил Гарри, как физически защитить себя, в то время как Дамблдор, Флитвик, МакГонагалл и даже Снейп обучали его различным аспектам магии. Профессор Флитвик, конечно же, обучал его чарам; МакГонагалл — простым превращениям, которые могли быть полезными в жизни и в опасных ситуациях (как, например, создание оружия); Снейп рассказывал ему о растениях и травах, которые могли быть полезны при лечении распространенных травм. А профессор Дамблдор соединял все аспекты вместе.
Гарри быстро прогрессировал, решив не повторять одной и той же ошибки дважды. Он больше никогда не доверится вслепую кому‑либо или чему‑либо из‑за своих эгоистических желаний. Он больше никогда не позволит своим эмоциям одержать верх над собой. Он больше никогда не будет жертвой.
Две недели Гарри ничем не занимался, кроме учёбы и тренировок. Преподаватели и Уизли хотели отпраздновать его день рождения после его выздоровления, но Гарри отказался. Он не хотел на что‑либо отвлекаться.
Эта навязчивая идея не осталась незамеченной профессорами. Сейчас Гарри жил в гостях у профессора Люпина, хотя он редко проводил там время. Люпину приходилось следить за тем, чтобы мальчик вовремя ел, и едва не приказывать ему спать. Гарри через некоторое время рассказал профессору Люпину, что его несколько раз били и после телефонного звонка, и ещё о некоторых деталях своей жизни у Дурслей. Это было то, что все хотели услышать, и они больше не приставали к нему.
Гарри никому не рассказал, что Полуночник и Сириус Блэк ― одно и то же лицо. Кроме профессора Люпина никто не должен знать об этом маленьком секрете. Хотя это, вероятно, было не самым правильным шагом, Гарри решил не раскрывать свое знание даже Люпину. Если профессор хочет, чтобы Гарри доверял ему, он должен вернуть его расположение.
Никто не знал, что вынудило мальчика вырасти, измениться за ту ночь, и Гарри планировал оставить всё как есть. Не нужно было, чтобы каждый подтвердил то, что и так было правдой: он — полный идиот.
* * *
Одним ранним утром в середине августа Гарри проснулся раньше других ― он всегда теперь делал так. Часть его маггловского обучения с профессором Люпином требовала, чтобы он совершал ежедневные пробежки, утром и вечером. Сначала это было трудно при его ослабленном состоянии, но Гарри скоро натренировался так, что мог пробежать два километра два раза в день и даже не вспотеть. Это было расслабляющее упражнение, которое Гарри обычно делал один и которое давало ему время подумать, о чём хотелось.
Остаток хогвартских каникул, казалось, был и наказанием, и благословением для него. Хорошее было в том, что Гарри не должен был выносить шепотки и взгляды одноклассников или крики и проклятия родственников. А то, что он занимался с каждым учителем отдельно, помогло хорошо освоить теорию еще до занятий. Плохое же состояло в том, что Гарри был одинок и целый день под присмотром. Все время казалось, что его преподаватели наблюдают и ждут чего‑то, что должно случиться во время занятий. Профессор Снейп даже попробовал начать язвить, напоминая Гарри, насколько он высокомерен и безрассуден.
Гарри не реагировал на это. Он оставил попытки убедить людей увидеть его таким, какой он есть в действительности. Если они хотят верить в какую‑то ложь, пусть верят. Снейп же составил своё мнение о нем, когда Гарри два года назад только вошёл в Большой Зал, и ничто не изменит его. Как и мнение кого‑то другого в волшебном мире.
Настолько тихо, насколько возможно, Гарри оставил апартаменты профессора Люпина и отправился на пробежку. Хотя никто ничего ему не говорил, он знал, что профессору Люпину нездоровится. Он, казалось, выглядел ещё более бледным и слабым в последние несколько дней. Из‑за этого Гарри решил, что лучше дать человеку поспать, особенно учитывая то, что Люпин делал для него: он был его временным опекуном и многое другое.
