Гарри медленно повернул голову и на мгновение посмотрел прямо на Дамблдора, затем снова отвел взгляд. Опять он должен отличаться от других, и все потому, что он мальчик–который–выжил. Почему хоть один раз он не может быть просто нормальным?
― Это из‑за массового убийцы, который пытается меня убить, или из‑за того, что я фактически лишился опекуна? ― спросил Гарри, и голос его дрогнул.
Некоторое время никто не отвечал. Гарри чувствовал, что его глаза наполняются слезами, но пытался перебороть их и не показывать, так же как он делал много лет подряд. Почему он должен всегда отставать во всём? Он понимал, что профессор Дамблдор просто пытается защитить его, но это всё равно казалось несправедливым.
― Насколько бы это не было неприятно признавать, Хогсмид просто недостаточно безопасен для тебя, ― мягко произнес Дамблдор. ― Деревню всё время обыскивают, но там есть много потайных мест, которые могли остаться незамеченными. Дементоры будут патрулировать её вместе с несколькими аврорами, чтобы гарантировать безопасность школьников, но пока Сириус Блэк сосредоточен только на тебе. Вероятно, теперь, когда ты здоров, он попробует похитить тебя снова.
Все поняли, что тема была закрыта. Гарри должен был признать, что рад тому, что профессор Дамблдор наконец‑то оказался честен с ним, и намеревался следовать всем рекомендациям… пока что…
Глава 7. Воссоединение друзей.
С того дня все, казалось, изменилось в Хогвартсе. Преподаватели изо всех сил пытались сделать занятия более интересными. Гарри чувствовал их заботу, но понимал, что старания их связаны большей частью с тем, чтобы каким‑то образом компенсировать решение Дамблдора. Гарри хмурился еще несколько дней, и все же, несмотря на навязчивые мысли о Сириусе Блэке, он не смог долго предаваться грусти и мыслям о своём несчастье.
Едва Гарри выписали из Больничного крыла, как Дамблдор предложил ему пожить некоторое время в комнате для гостей, рядом со своим кабинетом. Гарри решил, что приглашение неспроста и что профессор Люпин, очевидно, заболел, но всякий раз, когда он пытался узнать о нём что‑нибудь, то слышал в ответ одно и то же: “ничего серьезного”. Дамблдор за это время тоже несколько раз пытался поговорить с гриффиндорцем, будто чувствуя царившую в его голове неразбериху, но так же безуспешно: парень отговаривался тем, что у него все в порядке и ему нужно идти заниматься.
Гарри не раз думал о дементорах. Снова и снова он убеждался, что рядом не было никакой женщины, но тогда вставал разумный вопрос: чей же крик он слышал? По словам профессора Люпина, дементоры вызывают в человеке его самые худшие воспоминания, но Гарри не знал, воспоминание ли это и слышал ли он вообще когда‑нибудь подобный крик? Все это приводило к пугающей мысли, что он медленно сходит с ума, поэтому Гарри списал услышанное на случайность ― так было удобнее.
Гарри находился под этим «замково–домашним» арестом все оставшиеся каникулы. Его даже не пустили за покупками к новому учебному году, и все необходимое было заказано с помощью сов. Мадам Малкин даже самолично прибыла в Хогвартс, чтобы примерить на Гарри новую мантию. В такой атмосфере даже прогулка по коридорам замка, раньше доставлявшая удовольствие, теперь пугала ― коридоры казались зловещими лабиринтами. Удивительно, что что‑то такое простое, как лишение человека возможности выходить на улицу, может настолько сильно изменить его поведение. Теперь преподаватели часто находили Гарри сидящим где‑нибудь на подоконнике и жадно смотрящим на окрестности. И почти каждому вид замкнутого в себе мальчика разрывал сердце (за исключением, разве что, Снейпа). Преподаватели надеялись, что Гарри станет прежним, едва Хогвартс наполнится учениками.
Чтобы бывать на свежем воздухе, Гарри записался на Уход за Магическими Существами, и из‑за этого занятия было решено проводить подальше запретного леса, на школьном дворе. Это, правда, еще не согласовали с Хагридом, которого недавно назначили преподавателем по этому предмету. А ведь лесничий хотел показать ребятам некоторых существ, которым было бы, вероятно, не очень приятно покидать лес. Поэтому Гарри часто винил себя в том, что именно он испортит Хагриду уроки, и эта мысль, конечно же, никак не поднимала ему настроение. Он чувствовал, что какая‑то невидимая ноша давит на него все сильнее, и все старания окружающих никак не могут ее облегчить.
К первому сентября Гарри так соскучился по свежему воздуху, что даже прибытие Хогвартс–экспресса, означавшее конец каникул, представлялось долгожданной свободой. А для того, чтобы у его сокурсников не возникло сомнений, что все у него нормально и что он прекрасно провел каникулы у Дурслей, Гарри необходимо было приехать в Хогвартс вместе со всеми. И хоть Дамблдор разрешил это, но все же настоял на том, чтобы в поезде с ним ехали еще двое взрослых. Таким образом, профессор Люпин должен был поехать в одном купе с Гарри, а профессор Флитвик ― в купе для учителей.
Они прибыли на платформу в Лондоне за час до отхода поезда, воспользовавшись странным, по мнению Гарри, способом перемещений, называемым «порталом». Ощущения от путешествия ему, мягко говоря, не понравились, но все же это был наиболее быстрый и точный способ попасть в нужное место. Гарри оставил в Хогвартсе все свои вещи, кроме учебника по Защитным заклинаниям, который сейчас и читал, сидя в купе. Времени до отхода поезда оставалось еще много, и Гарри вдруг задумался над тем, что он почувствует, когда увидит Рона и Гермиону? Он часто им писал, но так, чтобы из этих писем ничего нельзя было понять. Гарри так и не рассказал им о своем похищении, ограничившись тем, что все расскажет при встрече. Он также не посвящал их в то, чем все это время занимался, и знал, что теперь ему будет отнюдь не легко все объяснить.
Гарри немного вырос за лето, да он и не мог не вырасти, хотя бы потому, что его постоянно кормили досыта. Тренировки тоже сделали свое дело: любой бы заметил его ставшие более развитыми мускулы, если бы он снял одежду, но Гарри, разумеется, не собирался этого делать. Уже надетая мантия надежно скрывала фигуру, хотя наметанный глаз и мог бы заметить, что он набрал немного в весе.
Другие изменения касались очков. Профессор МакГонагалл билась целую неделю, пытаясь обучить Гарри превращать различные предметы в очки. Умение это чрезвычайно пригодилось бы ему, если бы очки потерялись или сломались настолько, что их невозможно было бы восстановить. За время этих уроков Гарри к тому же научился изменять форму очков (благодаря преподавателю занятия проходили весело и плодотворно). И вот сейчас у него на носу красовались очки в проволочной оправе, которые действительно ему шли — по крайней мере, так сказала профессор МакГонагалл.
