— Клянусь Шаром Гуона, он не человек! — завизжал в бессильной ярости Тротт. — Он не человек!
— А он на это и не претендовал, — мягко заметил Орланд Фанк и весело подмигнул Хокмуну. — Теперь ты и твой друг готовы к хорошей драке?
— Готовы, — усмехнулся в ответ Хокмун. — Конечно, готовы.
В это время мальчик, вернее, то, что осталось от него, протянулся над их головами и коснулся Рунного Посоха. Узоры в воздухе изменились, стали насыщенней и разнообразней, так что все лица пересекали меняющиеся полосы света.
Орланд Фанк следил за этими полосами с величайшим вниманием, и когда оказалось, что мальчик словно поглощен Рунным Посохом, лицо оркнейца стало печальным, даже сожалеющим.
Вскоре в зале не осталось и следа мальчика, а Рунный Посох теперь засветился черным светом, обрел, казалось, душу.
— Кто же он, Орланд Фанк? — воскликнул Хокмун.
— Кто? — моргнул Фанк. — Да ясно, кто — Дух Рунного Посоха. Он редко материализуется в человека. Вам оказана особая честь.
Шенегар Тротт все еще визжал от ярости, но потом вдруг успокоился, когда из-под опущенного забрала прогремел вновь голос Рыцаря в Черном и Золотом:
— Теперь тебе пора приготовиться к смерти, граф Суссекский!
— Вы опять ошибаетесь! — как безумный расхохотался Шенегар Тротт. — Вас четверо, а нас — тысяча. Вы умрете до того, как я стану обладателем Рунного Посоха!
Рыцарь повернулся к Хокмуну:
— Герцог Кельнский, нет ли у вас желания вызвать подмогу?
— С удовольствием, — усмехнулся Хокмун и поднял высоко в воздух розовый меч: — Я вызываю Легион Зари!
И сразу зал заполнился розовым светом, в лучах которого цветные узоры несколько поблекли. Окрашенные розовым сиянием, в зале появились сто свирепых воинов.
Внешность каждого из них была варварской, словно они прибыли сюда из более раннего, скорее, первобытного общества. Они были вооружены громадными шипастыми дубинами, украшенными резьбой, и копьями с привязанными на конце пучками крашеных волос. Их коричневые тела и лица были вымазаны краской, одеждой служили лишь набедренные повязки из цветной ткани. На руках и ногах были привязаны сыромятными ремнями пластины, служившие для защиты от ударов. Большие черные глаза воинов были печальны. И они пели стонущую погребальную песнь.
Это были Воины Зари.
Даже закаленные в боях и видавшие всякое солдаты Легиона Сокола в ужасе закричали. Шенегар Тротт невольно шагнул назад.
— Я советовал бы вам сложить оружие и сдаться на милость победителя, — мрачно произнес Хокмун.
— Никогда! — замотал головой Тротт. — Нас все равно больше, чем вас!
— Тогда приступим, — сказал Хокмун и стал опускаться по лестнице навстречу врагам.
Шенегар Тротт выхватил огромный меч и принял боевую стойку. Хокмун рубанул его Мечом Зари, но Тротт увернулся и сделал выпад, меч едва не пропорол живот Хокмуна. Поскольку Тротт был закован в латы, а Хокмун был одет лишь в шелк, преимущество было на стороне Тротта.
Погребальная песнь Воинов Зари сменилась грозным воем, когда вслед за Хокмуном они бросились вперед и принялись бить и колоть вокруг себя дубинами и копьями. Свирепые солдаты-Соколы доблестно встретили их.
Но гранбретанцы явно были деморализованы, когда обнаружили, что на месте каждого убитого Воина Зари появляется новый.
Д’Аверк, Орланд Фанк и Рыцарь в Черном и Золотом спускались по лестнице, почти синхронно взмахивая перед собой клинками и тесня солдат-Соколов.
Шенегар Тротт распорол Хокмуну рукав рубашки. Хокмун же сумел нанести мечом удар по маске графа, прогнув ее так, что она Стала еще более гротескной.
Но неожиданно Хокмун получил удар по затылку. Он обернулся и увидел солдата-Сокола, который ударил его древком топора. Теряя сознание, Хокмун успел увидеть, что Воины Зари тают. Похоже, они не могли драться, если их властелин выбывал из борьбы.
Падая на ступени лицом вниз, Хокмун услышал смех Шенегара Тротта.
Хокмун расслышал отдаленный шум битвы, помотал головой и попытался прогнать красно-черный туман. Он попробовал встать, но понял, что его придавило по меньшей мере четыре трупа. Его друзья хорошо постояли за себя.
С трудом выбравшись из-под груды тел, Хокмун увидел, что Шенегар добрался до Рунного Посоха. Там же сражался Рыцарь в Черном и Золотом, который явно был тяжело ранен. Шенегар Тротт поднял громадную булаву и обрушил ее на шлем Рыцаря. Тот зашатался, и шлем сплющился.
Хокмун набрал воздуха в легкие и хриплым голосом заорал:
— Легион Зари! Вернись ко мне! Легион Зари!
И тогда воины, светящиеся розовым, возникли вновь, рассекая ряды уже торжествовавших Соколов.
Хокмун, шатаясь, стал подниматься по лестнице, не в состоянии разобраться, кто еще жив из его друзей. Но в этот момент тело в черно-золотых доспехах повалилось на него. Хокмун поддержал Рыцаря, насколько это было в его силах, но по ощущению тяжести тела он понял, что в теле внутри доспехов уже нет жизни.
Он начал открывать забрало, желая увидеть лицо того, кто столь долго направлял его судьбу, но смог сдвинуть забрало меньше, чем на дюйм, настолько погнула его булава Шенегара Тротта.
— Рыцарь…
— Рыцарь убит! — Шенегар Тротт сорвал с себя маску и протянул руку к Рунному Посоху, с победоносным видом глядя через плечо на Хокмуна. — Через мгновение умрешь и ты, Дориан Хокмун!
С воплем ярости Дориан Хокмун выронил мертвое тело и взлетел по лестнице к своему врагу. Оставив попытку схватить Рунный Посох, Шенегар Тротт обернулся и поднял свою булаву.
Хокмун нырнул под удар и приблизился к Тротту, сцепившись с ним на верхней ступеньке. Повсюду вокруг них шла кровавая резня.
Борясь с графом, Хокмун краем глаза разглядел Д’Аверка, который, стоя на лестнице с неподвижно висящей левой рукой, отчаянно бился с пятью воинами-Соколами. Рубашка Д’Аверка превратилась в кровавые лохмотья. Выше него дрался Орланд Фанк, вращая над головой свой громадный топор и испуская дикий страшный клич.
Тротт сопел сквозь толстые губы, и Хокмун был поражен его силой.
— Ты умрешь, Хокмун, ты должен умереть, чтобы Рунный Посох стал моим!
— Он никогда не станет твоим! Им не может владеть ни один человек! — Внезапным сильным рывком Хокмун прорвал оборону Тротта и ударил того прямо в лицо. Граф завизжал и вновь бросился вперед, но Хокмун поднял обутую в сапог ногу и пнул графа в грудь, заставив скатиться вниз с помоста. Хокмун вновь поднял Меч Зари. И ослепленный яростью, Шенегар Тротт наткнулся прямо на его острие. Бросив последний взгляд на столь вожделенный Рунный Посох, граф умер с непристойным ругательством на устах.
