— Что мы можем поделать? — спросил Люкел. — Коронация состоялась, и дворянство поддерживает его.
— И вирн тоже, — напомнила девушка. — Послать во дворец Эхана — хорошая идея, но я сомневаюсь, что правление Телри принесет послабления нам или Арелону. Милорды, Раоден был наследным принцем, а я — его жена. Я отвечаю за его народ, он достаточно пострадал при Йадоне. Если Телри предаст королевство вирну, Арелон станет еще одной фьерденской провинцией.
— Что вы предлагаете? — с надеждой поинтересовался Шуден.
— Выступить против Телри, любым способом.
За столом повисло молчание. Его нарушил Ройэл.
— Мы никогда не замахивались так далеко, Сарин. Мы хотели помешать Йадону загубить страну окончательно, но не собирались свергать его. Если мы выступим против Телри, то станем изменниками перед короной.
— Перед короной, но не людьми. В Теоде мы уважаем короля, потому что он бережет страну. Это как сделка, формальное соглашение. Йадон и пальцем не пошевелил на благо Арелона. Он не создал армии для защиты от империи, не разработал свода законов, которые честно защищали бы всех граждан в равной степени, и не заботился о душевном здоровье страны. Интуиция подсказывает мне, что правление Телри будет еще хуже.
Старый герцог вздохнул.
— Даже не знаю. Йадон силой отнял власть у элантрийцев, а теперь вы предлагаете поступить так же с Телри. Сколько переворотов выдержит наша страна, пока они не уничтожат ее?
— А сколько раз Хратен успеет потянуть за ниточки, прежде чем она развалится, как вы считаете? — с намеком спросила Сарин.
Дворяне оглядели друг друга.
— Давайте отложим решение до утра, принцесса, — посоветовал Шуден. — Вы затронули сложные вопросы; не следует погружаться в них без тщательных размышлений.
— Согласна.
Принцесса и сама нетерпеливо ждала ночи; впервые за последние дни ей не придется мерзнуть во сне.
Лорды согласно закивали и поднялись из-за стола, чтобы разойтись. Ройэл ненадолго задержался.
— Кажется, дело обстоит так, что стоит забыть о нашей помолвке? — спросил он.
— Думаю, да, милорд. Если мы захватим трон, то уже силой, а не интригами.
Пожилой придворный кивнул.
— Ах, моя дорогая, сказка была слишком прекрасной, чтобы продлиться долго. Доброй ночи.
— Доброй ночи, — откликнулась Сарин.
Она с нежностью улыбнулась вслед старому герцогу. Две помолвки и ни одной свадьбы — небогатое достижение Со вздохом Сарин подождала, пока за Ройэлом закроется дверь, и повернулась к Киину, который методично убирал со стола остатки ее ужина.
— Дядя, — позвала она. — Телри занял дворец, и все мои вещи сгорели, так что я осталась без крова над головой. Могу я принять твое предложение двухмесячной давности и переехать к вам?
Киин хмыкнул.
— Моя супруга не на шутку обидится, если ты откажешься, Ин. Она уже целый час готовит для тебя комнату.
Сарин сидела на новой кровати в одной из теткиных ночных рубашек. Она тесно обняла прижатые к груди колени и горестно склонила на них голову.
Четкий свет Эйша на мгновение расплылся, и лицо отца пропало. Сеон помолчал, прежде чем тихо вымолвить:
— Мне очень жаль, госпожа.
Сарин кивнула, короткая щетина на голове цеплялась за ткань рубашки. Хратен не соврал, он даже не преувеличил правды. Отец обратился в Шу-Дерет.
Церемония еще не состоялась, ведь в Теод не допускали дереитских жрецов. Тем не менее, как только Хратен закончит дела в Арелоне, он поплывет в Теод и лично примет клятву Эвентио. Клятву, которая поставит короля в самый низ иерархии дереитов и вынудит подчиняться прихотям простого жреца.
Ни горячие убеждения, ни объяснения происшедшего не изменили решения отца. Эвентио считал себя честным человеком: он пообещал Хратену обратиться в его веру, если дочь вернется из Элантриса. Для него не имело значения, что за проклятием и последующим выздоровлением стояла хитрость джьерна, — король выполнит обещание.
А куда бы ни повел Эвентио, Теод последует за ним. Конечно, обращение страны займет время — теоданцы не зря отличаются свободомыслием. Но когда артеты наводнят страну, люди прислушаются к их речам, тогда как раньше встретили бы их кулаками. И все потому, что король вступил в ряды дереитов. Теод изменился навсегда.
И отец пошел на это ради нее. Безусловно, он утверждал, что так будет лучше для страны. Даже при прекрасной обороне на море рано или поздно Фьерден простой численностью прорвется через армаду. Эвентио убеждал принцессу, что желает избежать безнадежной войны.
Но Сарин не могла забыть, как в юности он наставлял ее, что принципы всегда стоят того, чтобы драться за них. Он считал непреложной истину, что ни одна битва в защиту идеалов, даже безнадежная, не пройдет зря. Но, видимо, его любовь к дочери оказалась сильнее правды. Принцесса радовалась доказательству любви отца, и в то же время ее подташнивало от собственного эгоизма. Из-за нее Теод падет и станет еще одной вотчиной под пятой Фьердена, а Эвентио — слугой вирна.
Хотя король намекнул, что ей следует подать пример Арелону, по голосу отца она поняла, что тот гордится ее отказом. Сарин до последнего будет защищать Арелон и Элантрис. Она не перестанет бороться за свою веру, потому что несчастный, раздираемый бедами на части Арелон остался единственным оплотом Шу-Корат. Если раньше в Арелоне жили боги-элантрийцы, то теперь он послужит последним пристанищем для самого Доми.
Хратен сидел, в приемном зале дворца и потихоньку злился. Повсюду проглядывали признаки смены власти; он никогда не думал, что у кого-нибудь может скопиться столько гобеленов, ковров и парчовых занавесей. В приемной от мягких пушистых накидок не оставалось свободного места, и джьерну пришлось спихнуть на пол гору подушечек, чтобы расчистить каменную скамью у камина.
Со стиснутыми зубами Хратен наблюдал за слоняющимися по залу придворными. Как и ожидалось, время Телри ценилось на вес золота: каждый дворянин, землевладелец и честолюбивый купец Каи мечтал лично засвидетельствовать новому королю свое почтение. В приемной собралось несколько дюжин людей, большинство из них — без назначенного времени аудиенции. Они с трудом скрывали свое нетерпение, но никто не осмеливался пожаловаться на недостойное обращение вслух.
Их проблемы Хратена не касались, но как посмели посадить его ждать с остальными! Толпа так называемой аристократии представляла собой шумное скопище бездельников. За ним же стояла мощь государства вирна и империи Джад-дета — та самая мощь, что возвела Телри на трон.
Тем не менее Хратена вынудили дожидаться приглашения. Он не мог поверить подобной неблагодарной наглости, но ему ничего не оставалось, как кипеть от ярости молча. Пусть за ним стоит сам вирн — здесь, в Каи, джьерн не имел при себе ни войска, ни достаточной власти над Телри, чтобы поставить того на место. Он не хотел привлекать внимание публики к разногласиям с королем: несмотря на раздражение, здравый смысл не позволял Хратену поставить под угрозу завоевание Арелона. Он приложил немало усилий, чтобы посадить на трон нужного человека, и не позволит уязвленной гордости помешать своим планам. Он подождет, смирится на короткое время с неуважением и добьется цели.
