У Галиана была лучше реакция. А в таких дуэлях это самое главное.
Внезапно Галиан резко откинулся назад и влево, высоко ударил языком пламени, и поднырнув под контрудар Оловиеля, выпрямившись, полыхнул по левому бедру и руке противника.
Конец… — подумал Джим.
Оловиель упал на правое колено, его левая рука безжизненно свисала. Его оружие упало и покатилось по паркету, но он нашел в себе силы, чтобы рассмеяться прямо в лицо Галиану.
— Тебе смешно? Хорошо, я сотру эту улыбку.
И Галиан, подняв трубку, направил ее в лицо Оловиеля.
— Стой! — крикнул Джим и бросился вперед.
Галиан услышал стук подошв и повернулся быстро, как кошка.
Джим выхватил из-за пояса трубку. У него только и оставалось времени выхватить ее и ударить вперед. Высокородный успел обезвредить удар. Взметнулись искры.
Джим сбил пламя, летевшее в грудь.
Галиан расхохотался.
— Дикий Волк, Дикий Волк… Ты так ничего по-настоящему и не понял, кто такой Высокородный. Но я тебе сейчас дам урок.
— Джим! — воскликнул Оловиель. — Не надо! У тебя нет шансов! Беги!
— Вы оба ошибаетесь, — возразил Джим. Он был спокоен.
Вокруг Галиана и Джима сыпались искры, и вскоре Высокородный удивленно поднял голову.
— Неплохо! — сказал он. — Я даже сказал бы — совсем неплохо для Высокородного и просто бесподобно для такого дикого человека, как ты. Я буду очень огорчен, потеряв тебя, Дикий Волк!
Джим не ответил. Он дрался абсолютно спокойно, стараясь, чтобы его пламя всегда немного опережало заряд Галиана. Он кружил по залу, стараясь держаться в центре. Он боялся, что Галиан припрет его к стене. Если бы у него не было богатого опыта сражения на шпагах, саблях и эспадронах, Джим никогда бы не смог научиться бою на трубках за две короткие недели практики с Адоком. Но опыт и хорошая реакция помогали ему. Он двигался все увереннее.
— Да и вообще, зачем мне убивать тебя? — сказал Галиан, когда они столкнулись. Белая кожа Высокородного блестела от пота. — Будь разумен, Дикий Волк! Оловиель все равно умрет. Но для тебя я строил великие планы. Я хотел, чтобы ты стал командиром моих новых Старкиенов!
Джим не ответил. Он упорно атаковал.
Сбоку раздались шаги и голос Ро:
— Назад!
Землянин не осмелился оглянуться, но через несколько секунд они поменялись с Галианом местами и Джим увидел Ро, которая держала под прицелом принцессу Афуан. Мелиес лежал у ног Адока, и было похоже, что у господина всех слуг сломана шея. Только Император, склонившийся над трупом Вотана, был неподвижен.
— Что ты о себе воображаешь? — внезапно прохрипел Галиан. — Когда я говорю с тобой, ты должен отвечать, Дикий Волк!
Джим парировал удар в голову и молча отступил.
— Ну хорошо, — Высокородный улыбнулся. — Мне это надоело! Я играл с тобой, надеясь, что ты одумаешься! Хватит! Я убью тебя!
Галиан неожиданно атаковал, искры сыпались со всех сторон, и Джим понял, что борется за свою жизнь. У Высокородного были огромные преимущества перед ним: рост, широкий шаг, длинные руки — и он использовал это. Джим парировал его удары, но отступал. Галиан возвышался над ним. Землянин пытался развернуться, но путь уже был отрезан ослепительными молниями. Высокородный бил все чаще и чаще. Джим прикинул в уме пройденный путь и понял, что сейчас его спина упрется в стену. А если это удастся Галиану, дуэль кончится быстро.
Зубы Высокородного были обнажены в злобной усмешке, с подбородка стекали капли пота. Его длинные руки мешали Джиму уйти влево или вправо. Скоро отступать будет некуда.
Был только один способ вырваться из тюрьмы пламени — остановить атаку Галиана и атаковать самому, заставить его отступить. Только скорость могла спасти его. Джим должен был быть быстрее Высокородного.
Дальше колебаться не было смысла. Джим отразил очередной удар и атаковал. При первых яростных выпадах Высокородный остановился, удивленно отступил назад, но вскоре оправился.
Галиан коротко хохотнул, хотел что-то сказать, но решил не тратить дыхание. И ему, и Джиму явно не хватало воздуха. Противники в течение десяти секунд не уступали друг другу ни дюйма. Скорость была убийственной. Ни один землянин не мог бы выдержать такого напряжения даже минуту, однако Джим держался. Галиан изумленно взглянул на него сквозь огонь и дождь искр.
— Ты не можешь этого… не можешь… не можешь… — выдохнул он.
— Могу… — устало прошептал Джим.
Красивое лицо Галиана исказила гримаса ярости. Он отразил удар землянина и немедленно провел огнем круг — земные фехтовальщики называли этот прием «мулине».
Высокородный пытался сбить пламя с самого конца трубки противника. Если бы Галиану удалось это, у него была бы в запасе секунда для маневра. Пламя отнесло дугу и пошло вниз, но пламя противника последовало за смертоносным потоком. Круги огня бежали с бешеной скоростью, и вскоре Джим перехватил инициативу.
Пламя его трубки описало огненную дугу, землянин резко поднял луч точно за линией огня противника и нанес удар в незащищенную грудь Высокородного.
Трубка Галиана полоснула огнем по правому боку Джима, и внезапно глубоко под ребрами землянин почувствовал пустоту и холод. Высокородный покачнулся и распростерся у ног противника.
Пот заливал Джиму глаза, но он разглядел, что Оловиель уже стоит, хотя и опирается на плечо Ро. Землянин несколько раз глубоко вздохнул и немедленно отошел от мертвого.
— Джим, — сказал Оловиель, удивленно посмотрев на него. — Кто ты?
— Дикий Волк. Зачем ты поднялся?
Оловиель невесело рассмеялся.
— Наши раны исчезают быстро. Ты ранен?
— Со мной все будет в порядке. Но за мной остались трупы, займись этим. Мне пора домой.
— Домой?
— На Земле мир, из которого я пришел. — сказал Джим. — Чем меньше шума, тем лучше для Императора. Скажешь, что Галиан убил Вотана и Старкиенов в припадке безумия и ты застрелил его, защищая Императора. — Землянин взглянул на Афуан. — Если, конечно, она будет молчать.
— Принцесса не захочет огорчить меня, — сказал Оловиель. — Галиан предупредил, что если я соглашусь с ним, то Император отправит меня в изгнание или изолирует в моих же собственных интересах. Сейчас это относится к ней.
Он отвернулся от Афуан и, чуть прихрамывая, подошел к Императору. Ро и Джим последовали за ним.
Оловиель прикоснулся к руке своего повелителя.
— Оран… — мягко сказал он.
Через несколько секунд Император медленно выпрямился и тепло улыбнулся.
— Оловиель! — сказал он. — Как хорошо, что ты так быстро пришел. Знаешь, я нигде не могу найти Вотана. Он недавно был здесь, и я могу поклясться, что дядя никуда не выходил, но его нет!
