Эрканвульф помог Лиат подняться.
Каждое движение, каждый звук неожиданно громко отдавались от стен этого пропыленного веками зала. Они так контрастировали с вечным покоем этого места.
— Тихо! — приказал Лавастин. — Прислушайтесь!
Какое-то время все напряженно вслушивались, но не услышали ничего, кроме собственного дыхания.
Наконец Лавастин нарушил молчание. Ему не надо было повышать голос.
— Мы должны захватить ворота Гента. Нужно убить Кровавое Сердце. Мой опыт подсказывает, что, как только верховный вождь умрет, Эйка начнут рвать друг другу глотки за его трон.
Их окружали надгробия. Факелы отбрасывали блики и тени, в воздухе висела пыль. Поодаль, в неверной тени, Лиат заметила что-то светлое и, увы, узнаваемое.
— Капитан Ульрик, взять пятнадцать человек. Пятнадцать человек со мной. Мы раздельно проследуем к западным воротам Гента. «Орел»! — (Она напряглась.) — Эти семь человек поступают в ваше распоряжение. — Граф четко чеканил слова. — Как гласит народная мудрость, с магом лучше всего справится другой маг.
— Милорд граф! — ужаснулась она.
Но Лавастин не дал ей времени ужасаться.
— Я поручаю вам выследить и убить Кровавое Сердце.
— Да, милорд граф! — послушно произнесла она.
В этот момент факелоносец подвинулся, свет разлился по подземелью и осветил дальний сводчатый угол. Кости. Не погребенные в святости могилы, а рассеянные, как опавшие листья в осеннем лесу, нагроможденные в кучу. Подходя, она уже знала, что это кости «драконов». В ноздри ударил запах извести. Эйка сообразили засыпать останки известью. С падения Гента прошел год. Ухмыляющиеся черепа смотрели на нее. Глазные отверстия зияли чернотой. Белизна костей просвечивала из-под обрывков расшитых накидок. Пальцы скелетов тянулись к ее сапогам. Она нечаянно наступила на берцовую кость и чуть не упала.
— Господи, помилуй! — выдохнул чуть слышно Эрканвульф. — Значок «Королевского дракона»!
Достаточно веская причина, чтобы убить Кровавое Сердце.
Они миновали скорбные останки личных гвардейцев короля. Хорошо, что Эйка, руководствуясь какими-то своими соображениями, притащили их в это святое место.
Лиат не отваживалась всмотреться внимательнее — боялась обнаружить в беспорядочном нагромождении останков, обломков брони и обрывков ткани капитанский шлем Сангланта. Перед ее внутренним взором принц по-прежнему сиял чистотой и силой. Его живые глаза смотрели на нее, шагающую по подземелью собора, а подбородок под ее пальцами был так нежен и мягок, почти как у женщины. Вот он спокойно стоит перед толпой, желающей разграбить дворец. А вот он ведет своих людей в последний бой. Она не вынесет вида его живой красоты, превратившейся в прах. Лиат опустила глаза и лишь старалась пореже наступать на кости своих мертвых товарищей.
С каждым шагом в ней крепла решимость. Она должна стать орудием отмщения за него и за «драконов». Так она подошла к ступеням, ведущим наверх, в собор.
Поставив ногу на первую ступеньку, Лиат взглянула вверх, на покрытый паутиной свод.
— Надо разведать, — прошептала она.
— Всей группой! Слишком много поставлено на карту! — прошептал в ответ Лавастин.
— Позвольте сначала посмотрю я сама. Если меня поймают и поймут, откуда я взялась, вы будете сражаться на равных. Эйка в темноте видят не лучше мужчин. «И намного хуже, чем я», — могла бы она добавить. — У вас будет преимущество в стычке, или вы сможете уйти обратно через туннель.
— А собаки? — прошептал Эрканвульф. — Что если они учуют?
— Это еще один повод остаться здесь: известь и сырость отбивают запах. Если они не знают о туннеле, — рассуждал Лавастин, — то еще вопрос, куда они кинутся в первую очередь, поймав нашего «орла». У нас хватит времени выйти к воротам. Ступай! — разрешил он.
«Ступай!» — Он спокойно оценил вариант с ее гибелью и нашел, что сможет извлечь из него пользу.
Но Лиат лишь мрачно улыбнулась, передала свой факел Эрканвульфу и пошла вверх по ступеням.
Она почти сразу же скрылась за поворотом лестницы. Ее чутким глазам тьма не казалась кромешной. Сзади слышались шаги медленно поднимавшихся за нею солдат. Лиат поравнялась с дверью, ведущей в главный неф собора. Сквозь щель просачивался лучик света. Не задерживаясь, она прошла мимо этой двери и стала подниматься на хоры. Вверху, на тесной площадке, Лиат взялась за широкое железное кольцо двери и прижала ухо к шероховатым доскам. Из-за двери слышалась приглушенная толстыми досками дразнящая мелодия, легкая, как воздух.
Покрытое слоем пыли дверное кольцо скользило под пальцами. Она надавила плечом. Дверь скрипнула и приоткрылась. Дневной свет слепил, Лиат пришлось досчитать до двадцати, чтобы привыкнуть даже к слабому освещению, достававшему до хоров собора. Снизу доносились звуки флейты.
Сжав рукоять меча, Лиат открыла дверь пошире. Узкий балкон, покрытый толстым слоем пыли, шел вдоль стены нефа. Висящие на стенах гобелены со сценами из жизни святых тоже покрыты слоем пыли. Над гобеленами — второй ярус окон. В потоках солнечного света плавно парят пылинки. Несколько гобеленов упали и лежат в проходе. По краям они объедены мышами и крысами.
Осторожно ступая, Лиат вышла вперед. Вдруг раздалось громкое шуршание. Она замерла. Мышь стремглав пробежала через проход. Лиат почувствовала себя увереннее. Если мыши днем свободно разгуливают по хорам, значит, Эйка вряд ли заглядывают сюда.
Она, прижимаясь к стене, прошла дальше. В пыли оставались отпечатки ее подошв. Дверь Лиат прикрыла, оставив лишь небольшой просвет.
Лиат поползла вдоль балконных перил. Над нею, перекрывая пространство собора, величественно изгибались своды. Мелодия флейты взвивалась вверх, отражалась от стен и сводов, кружилась вокруг нее. Лиат боялась поднимать глаза к окнам, оберегая драгоценное зрение, ведущее ее к цели от слепящего света солнца. Колчан слегка задел за перила, и она решила, что пора взглянуть вниз.
Вот перед нею Кровавое Сердце, восседающий на своем троне. Он окружен сиянием солнца, заливающего собор сквозь западные окна, в его руках флейта из человеческих костей.
Кровавое Сердце играл, и его музыка плыла в воздухе, кружась, как живое существо. Он играл, как будто ткал, и вытканные его музыкой иллюзии защищали его.
Рядом с ним, полускрытый его тенью, сидел на ступеньках трона жрец, которого Лиат тоже хорошо помнила. Кожа да кости, почти голый, когтями он впился в крышку стоявшего перед ним на полу деревянного ящичка. Жрец раскачивался в такт мелодии.
Вокруг — множество собак. Слюна капает с их языков, заливая каменный пол. Они часто дышат, некоторые бродят вокруг, другие лежат, потягиваются и зевают.
