– Зачем? Хотя… – Я не смог закончить. Хотелось и смеяться, и плакать. Тогда я взял и спрятал письмо.
– Рада вашему пониманию, и не держите обиды. Лучше перебдеть, чем недобдеть.
– Пусть ценой за это чья-то жизнь.
– Скажу только, что лично я рада вашему приходу – важно не забывать, за кого сражаешься. Надеюсь, ваши цели останутся столь же достойными. Но рассчитываю, с вами более не случится перипетий, способных привести снова в наши владения…
Я лишь кивнул. Более ничто не мешало мне преодолеть последние метры. Полог палатки закрылся за спиной. И шаг в ослепительное и пышущее жаром яйцо аномалии. Пора вернуться домой.
* * *
– Что произошло? Вас так долго не было! Что делать? Хотела отправиться в лес, спросить деревья. Попросить лесных зверей и птиц поискать вас. Почему нет? Срендин пообещал найти вас. Подумала, ему стоит развеяться после случившегося с семьей… но где он?
Взволнованно вопрошала мисс Эльдерей. Она вещала о чем-то еще, но мне было не до того. Я наслаждался прохладой. Наконец-то я смог просто остановиться и перевести дух. Да и виды на площади Тюрка успокаивали. Унылые каменные дома. Невзрачные люди. Заунывный цокот копыт доносится от одиноких конок. Убитый пылью воздух. Свинцовый купол облаков. Как же я мечтал вернуться к невыразительной обыденности. К Лодору гогглы! Однако почему чувствуется неудовлетворенность?
Спасенные устроены в госпитале Всемилостивой Нетас, где им оказывается любая необходимая помощь. Из неотложного – дождаться Рейма и отправить отчет в храм пространства Агемо. Может, странное чувство у меня внутри – следствие того, что Рейм сейчас плотно работает со Сренденом? Нет. Насчет этого я спокоен.
Пространственник встречал нас при выходе из аномалии. Он ждал… только отнюдь не нас. Уверял нас, что только нашел аномалию и готовился закрыть ее с минуты на минуту. Что ж… утверждать он мог что угодно. Для меня эта ситуация стала лишь очередным подтверждением выводов, сделанных в аномалии. И пусть улики косвенные, но их количества более чем достаточно. По крайней мере, для меня.
Кроме того, негоже нам откладывать выполнение обещания, данного Муни. С учетом переданного временщику перстня Господина… последняя беседа должна пройти гладко. Если Срендин, конечно, не запасся чем-то похожим… но то проблемы Рейма.
Точно! Жалел я о недостатке фактов для официального делопроизводства и о том, что пришлось молчаливо согласиться на методы Рейма. Хотя имелись еще аспекты, которые стоило прояснить.
– Срендин не вернется. – Чуть подумав, я добавил: – Не справился с трудностями аномалии Дежавю. Он вел переговоры о нашей судьбе и остальных пленников, но призраки Аномальных пустошей оказались непредсказуемыми. До последнего он сражался на службе самому дорогому для него.
Я передернул плечами, наслаждаясь теплом своего старенького пальто, верно дождавшегося моего возвращения из аномалии. Не умею я и не люблю лгать. Однако повторюсь: при желании можно говорить правду так, что люди… да и Последние способны сделать из сказанного удобные им выводы. Так уж устроены обладатели чувств – слышат то, что хотят.
– Печально… Какой он? Он являлся хорошим другом и достойным пространственником, – поникла Последняя.
– Мисс Эльдерей, еще вчера хотел задать вопрос, но не имелось момента: почему вы помогли в битве с Туманником? Почему пошли против воли своего товарища Срендина?
– Почему? Я – Последняя. Наша цель – сохранять жизнь во всем многообразии, пускай даже не лучших представителей. Срендин? Он товарищ, а не начальник. Он не мог приказать, но, коль пожелал, смог бы понять. Для него это было очень сложное дело…
– Мне не интересны его проблемы, – четко отстранился я от излишних эмоций. – Он сделал выбор. Я же рад, что вы не разделили его.
– Почему? Не совсем понимаю. Что? Это как-то связано с госпожой Лорн…
– Мисс Эльдерей, случившееся с Лорн – медицинская тайна. Никто, подчеркиваю, никто не должен ничего узнать о причинах и последствиях, кроме меня и Рейма. Хотя нет! Даже я не должен ничего знать!
Я испугался собственной резкости. До сих пор помнил, как маленькое тельце мирно спящей Лорн почти ничего не весило и как руки чувствовали каждое трепыхание ее сердца. Рейм доверил мне ее перед тем, как воздать должное моему коллеге за напарницу.
Шум из храма пространства привлек внимание. Похоронная процессия оккупировала вход, и я, извиняясь, улыбнулся, спеша перевести тему:
– Что происходит?
– Происходящее? – Побеги волос Последней зашелестели. – Пока вы отсутствовали, произошла трагедия.
Какая? Рек Фарек, тот аристократ, чью жизнь вы вчера спасли, сегодня связался с семейством Фрам – сына и отца вы давеча также выручили. Аристократ предложил протекцию младшему Фраму при поступлении в гимназию Агемо. Это взбесило Элекра Фрама. Почему? Свидетели слышали, как он в порыве ярости орал, мол, жена «крутит шашни» с аристократом. Что случилось? Он избил жену до смерти. Хотел убить и сына, но того не оказалось дома. Дальнейшее? Отправился к Фарекам и, прежде чем его успели остановить, убил главу семейства.
– Остановить?
– Как? Выстрелы. В упор. Он успел ранить управляющего. Сейчас? Проходит подготовка к погребению Юнии Фрам, вот только в городе из духовенства остались только вы… – Запах сирени от Последней успокаивал, почти не чувствовалось боли, сдавившей сердце. – Позвольте? Ваш напарник Рейм, он владеет силой…
– Мы не можем ничем помочь. У меня нет приказа, а соответственно, и полномочий для выполнения подобного действа. Плюс аномалия… Теперь прошу простить. – Не оборачиваясь, я скорым шагом двинулся прочь.
Со стороны подобное могло показаться бегством, хотя… кому лгать, я правда сбегал! Требовалось побыть одному, в тишине и темноте, – закоулки Тюрка подходили идеально. В голове бродили мысли. Много мыслей. Много дерущих нутро мыслей.
Одновременно я пытался составить в голове речь. Как выразить соболезнования? Что лучше: извиниться за вмешательство или с ходу показать, что знаю о свершенном? В любом случае я буквально чувствовал недовольный взгляд исподлобья.
Как поступить? Предложить выступить свидетелем, тем самым сделав изгоем для деревни. Может, посоветовать бежать, намекнув, мол, оперативники из храма пространства Агемо не особо расторопны, поэтому прибудут не раньше утра. Так он превратится в дичь для целой страны.
Какими словами лучше предупредить, чтобы он даже не думал трогать кристаллы? Если для владеющих силой на службе государства подобные предметы остаются полулегендарными, то я боюсь предположить о средствах сокрытия информации. Что говорить о методах пресечения распространения кристаллов деблокировки среди гражданских? А уж если информация дойдет до Иванова семейства, фанатиков Юнион или кого-то их уровня, то жизнь продавца обесценится. Потому мне самому необходимо решить, как поступить со свалившимся артефактом. Я не знал, воплотятся ли когда-нибудь мысли в слова. Кряжистая фигура и скуластое лицо, украшенное ярко-фиолетовым фингалом, стояли перед моим внутренним взором. При этом служебный долг боролся с ответственностью за вмешательство. За схваткой наблюдала совесть, которая не удовлетворится ни одним решением.
– Дядя пространственник. – Меня дернули за штанину, и я перевел взгляд, обнаружив мальчонку лет трехчетырех. Не на шутку растерялся, но присел, сравнявшись с визави.
– Чем могу помочь, молодой человек? – Вроде я даже сумел подобрать подходящую случаю улыбку.
– Дядя пространственник, спасибо за возвращение мамы. – Маленькие ручки обвили мою шею. – Вы мой герой.
Я боялся пошевелиться. Паренек, постояв так немного, отпустил меня и побежал прочь. Проследил за ним взглядом и увидел, как малец вцепился в подол женщины, той, которую полчаса назад я оставил на попечение госпиталя. Госпожа Парии улыбнулась в ответ на мое недоумение. На душе стало легче.
Значит, мне пора выполнить долг пространственника и одно не такое уж старое обещание…
