Она прерывисто всхлипнула.
— Хозяин сказал, что он со вчерашнего дня не появлялся. Мне тревожно…
— Но письмо Минхотепа у нас…
Женщина встрепенулась.
— А то ли это письмо?
— О чем ты? — муж убрал руки и тревожно посмотрел на неё. — Писцы узнали футляр. Только у Минхотепа на нем был нарисован скорпион.
Супруга встала и поправила платье.
— Вспомни, что там написано. Взятки, непочтительные отзывы о государе и его семье. Это же обычный донос! Ты сам такие десятками получаешь.
Она наклонилась к уху наместника:
— И никакого упоминания о принце Бэсаате, о золоте… и о геданах.
— Ты думаешь, папирус кто-то подменил? — спросил супруг, пристально глядя на нее.
— Это мог сделать только тот, кого мы наняли.
Наместник побледнел.
— Наемник сговорился с Тусетом?
— Мы должны это узнать и побыстрее, — озабоченно проговорила женщина.
— Но как? — наместник вскинул тщательно подрисованные брови.
— Ты должен встретиться с Сентором Кассом, — твердо сказала она. — Он дал всех больше золота принцу. Значит, ему очень нужно, чтобы Бэсаат вступил на престол. А Крумон лучше всех знает, что происходит в Нидосе.
Наместник встал из-за стола.
— Нужно во что бы то ни стало отыскать Врала и того наемника, — напутствовала его супруга. — Я прошу тебя, будь осторожен. Переоденься и возьми охрану.
— Прикажи позвать главного писца, — велел ей Снорамош.
Супруга чинно поклонилась и покинула кабинет.
Весь день обитатели дворца наместника ходили на цыпочках и дышали через раз. Тем не менее, госпожа Меретера находила повод придраться. Летели на пол драгоценные вазы и серебряные блюда. Пять раз меняла парик, четыре — драгоценности, порвала платье из тончайшей материи и обругала повара за пересушенные лепешки. Двоих слуг приказала выпороть, а молоденькую служанку лично отхлестала по щекам и велела запереть в подвале без пищи и воды.
Вельможа пробрался во дворец по тайному ходу, ведущему в маленький домик на противоположной стороне улицы. Там располагался дешевый трактир, имевший два выхода в соседние переулки. Наместники издавна пользовались им для своих и государственных нужд. Не стоит и говорить, что все окрестные жители об этом прекрасно знали.
Узнав, что вернулся супруг, женщина почти бегом бросилась в спальню. Едва слуги помогли господину одеться, как тот отослал их прочь.
— Почему ты так долго? — спросила она.
— Нашли Врала, — мужчина сел в кресло и с наслаждением вытянул ноги.
— Что он говорит?
— Ничего, — покачал головой наместник. — Он мертв.
Меретера нервно заходила по комнате, сцепив пальцы рук.
— Крумон устроил мне встречу с наемником.
Женщина резко остановилась.
— Этот пузан клянется, что ни с кем не сговаривался, а футляр отыскал в одном из сундуков.
— Тогда почему этот мерзавец не убил Тусета? — фыркнула супруга. — Ему заплатили и за это!
— Наемник вернул половину золота, — ответил Снорамош. — Я передал его казначею.
— О! — женщина воздела руки. — Разве в этом дело?! Он объяснил, почему не выполнил заказ?
— Сказал, что ему помешал слуга, — объяснил супруг.
— Как? — нахмурилась Меретера. — Копаться в сундуках, разыскивая футляр с папирусом, он сумел, а ударить кинжалом, ему помешали? Прости, муж мой, но тут что-то не так.
— Я долго разговаривал с ним, — наместник знаком попросил супругу подать ему кувшин с гранатовым соком. — Он рассказал, что заранее узнал, где сложены сундуки жреца. Все кроме одного находились в комнате слуг, которых наемник опоил тем зельем, которое нам передал…
— Ах! Я знаю! — раздраженно махнула рукой супруга. — Мы уже пользовались им.
— Да, — кивнул Снорамош. — Оно вызывает сон, а при пробуждении приступ безумия…
— Да не тяни ты!
— Почему ты не хочешь меня выслушать? — нахмурился наместник.
— Прости, мой господин и муж, — смутилась супруга и сама налила сок в стеклянный бокал.
Снорамош, не торопясь, выпил, вытер губы платком и продолжил:
— Когда он пробрался в номер жреца, оказалось, что слуги спали с ним в одной комнате.
— Странно, — не удержалась от комментария супруга.
— Наемник сказал, что это сможет подтвердить служанка гостиницы, — пояснил наместник.
— Пусть так, — женщина кивнула.
— Комната слуг оказалась пустой, поэтому он легко отыскал футляр. Но убить жреца не получилось. Проснулся слуга.
— Почему же тот не поднял тревогу? — вновь не удержалась супруга.
Снорамош бросил на нее сердитый взгляд. Та испуганно поджала губы.
— Наемник утверждает, что мальчишка его не заметил. А он не стал рисковать и ушел, понадеявшись на зелье.
Какое-то время Меретера думала, расхаживая по комнате. Муж с интересом наблюдал за ней, ожидая, что скажет его разумная жена. Кроме богатого приданого и влиятельного отца у неё был острый ум, наблюдательность и смелость в суждениях. Муж очень ценил супругу за это. Тайком признаваясь самому себе, что если бы не Меретера, ему ни за что не стать тем, кем он является сегодня.
— Что-то здесь не так, — женщина остановилась у столика со статуэткой бога Бэса и посмотрела на мужа. — Для того чтобы нанести удар кинжалом, много времени не нужно.
Снорамош довольно улыбнулся.
— Я сказал ему то же самое!
— И что он ответил?
— Говорит, опасался, что слуга может закричать. Он спал в одной постели со жрецом.
— На старости лет Тусет полюбил мальчиков? — презрительно усмехнулась Меретера.
— Такое бывает, — пожал плечами супруг. — Наемник рассчитывал на зелье, которое мы ему дали. Он хотел все сделать тайно, как было приказано.
— Значит, мы виноваты, что Тусет жив?! — вскричала женщина, найдя способ выплеснуть раздражение. — Мерзавец! Он дал жрецу ускользнуть!
— Не успел.
— О души знающи! — Меретера покачала головой в богатом парике и села на складной табурет. — Все это очень подозрительно, но, кажется, что с Тусетом они не сговаривались.
— Значит, либо папирус настоящий, либо его подменил сам жрец, чтобы всех одурачить, — сделал вывод наместник.
— Он опасен, дорогой супруг, — твердо проговорила женщина. — Если Тусет передаст визирю тот папирус…
— Знать бы, что в нем написано, — прервал её муж. — Этот дуролом Врал слишком рано прикончил писца.
— Я понимаю твой гнев, супруг, — согласилась Меретера. — Но и без этих документов Тусет способен доставить много хлопот. Только одно подозрение в том, что член его семьи тайно получает золото, вызовет страшный гнев государя. Я уже не говорю о геданах. Если только жрецы узнают…
