— Выспалась? — он прикрыл за собой дверь и опустился на стул рядом с постелью. — Как себя чувствуешь?
— Живой, — сказала я честно. — А как там… ребята?
Хотелось расспросить об Иле, но я не решилась.
Медведь нахмурился, отвел взгляд.
— С твоими друзьями все в порядке, — произнес он медленно.
И от этих слов мне стало очень не по себе, потому как четко в тот момент осознала, что под моими друзьями учитель подразумевает только Рису и Ферта.
— А с остальными?
Он снова опустил глаза. И я поняла.
— Сколько? — голос прозвучал глухо и сдавлено.
— Двое. Кайт Неви и Томас Элфи.
Томас Элфи, так его и звали. Томас. Парень-целитель, лежавший на каменном надгробии слева от меня. Первый, кого я увидела, очнувшись на затерянном в холмах кладбище. Еще имя его вспомнить не могла, хотя, казалось бы, что может быть проще — Томас — имя, принесенное на Саатар из другого Мира, с родимой моей Земли, Томасом из Эрсилдуна, которому в так и не прочитанных мной до конца "Записках об Идущих" посвящена целая глава. А Кайта я помню очень хорошо — один из старших учеников, специализировался на бытовой магии, часто ассистировал разным преподавателям на практических занятиях. Рыжий такой, веснушчатый, совсем ничего не унаследовал от отца-эльфа — обычный человеческий мальчишка: круглые оттопыренные уши и неизменная улыбка во весь рот.
Томас Элфи и Кайт Неви — я запомню.
— Не нужно, — легла на плечо рука наставника, — не плачь. Они бы этого не одобрили. К тому же, если бы не ты, то погибших было бы намного больше.
Если бы не я? Неужели тэр Марко ничего не знает? Да если бы Ил не пришел в себя, не вызвал клинки Т'арэ, не освободился бы сам и не освободил меня, вот тогда бы никто не выжил. Только его и нужно благодарить за спасение. А я даже спросить о нем боюсь. Боюсь услышать что-нибудь ужасное в ответ.
— Наставник, — все же решилась я, — с нами был один…
— Эльф, — улыбнулся Медведь. — Мы уже познакомились.
— А он… с ним все хорошо?
— Хорошо. Он здесь, в коридоре. Ждал, пока ты проснешься, и сам задремал.
Здесь! Ждал меня!
Думаю, когда тэр Марко перейдет со мной к основам левитации, проблем с этим разделом волшебства у меня не возникнет, так как, только заслышав, что ОН там, за этой дверью, буквально взлетела над постелью и, кажется, едва касаясь босыми ногами холодного пола, домчалась до выхода. Но все же нашла в себе силы сдержаться, подавить первый отчаянный порыв выскочить за дверь и броситься ему на шею, и осторожно выглянула в коридор.
И вовсе он не спал. Сидел, откинувшись на стену, и сосредоточенно рассматривал висящую под потолком люстру. Левая бровь разбита, глаз чуть заплыл. Рубашка на груди разорвана. Правая штанина висит лохмотьями, под которыми просматривается белая повязка. Но главное — живой!
Дура я, дура! И отчего бы, в самом деле, не кинуться сейчас к нему, не обнять, не расцеловать на радостях? А я лишь еще шажок сделала и позвала несмело:
— Ил.
* * *
Совсем не так произошла их встреча, как Иоллар себе представлял — ни тебе радостных возгласов, ни жарких объятий — просто смотрели друг на друга, ничего не говоря, у нее слезы в глазах от чего-то, он улыбается, как дурак. Да еще и наставник рядом маячит, что тут скажешь? К тому же слова все, что про себя повторял, пока сидел здесь, в голове перемешались, перепутались.
А едва решился, шагнул ей на встречу, распахнулась ведущая из холла в лечебницу дверь.
— Галла!
И вот тут-то всего было с избытком: и крики, и объятья, и слезы. Не только Ферт с Рисой пришли, как обещали — вся их компания собралась и те ребята, что вчера спаслись. В коридоре стало не протолкнуться.
Вот он и вышел. Остановился в холле у раскрытого окна, вдохнул полную грудь свежего, пахнущего морем воздуха.
— Вам нужно отдохнуть, сидэ, — произнес вышедший вслед за ним Марко. — С девочкой, как видите, все в порядке, думаю, долго ее целители не продержат — к вечеру привезем домой. А вы езжайте сейчас, выспитесь. Я скажу, вам кера дадут.
— Нет, — заявил эльф непреклонно. — Я подожду. Я брату ее обещал.
Старший наставник поглядел на него внимательно, кивнул:
— Хорошо. Я узнаю у тэсс Мары, когда Галле можно будет идти. Может, ждать придется не так уж долго.
Больше всего хотелось сейчас вернуться в лечебницу, разогнать шумную мелюзгу и остаться наедине с ней. Обнять, ничего не говоря, запустить пальцы в растрепавшиеся светлые волосы и легонько коснуться губами ее припухших разбитых губ (за одно это стоило отрубить тому уроду руку!). Иоллар уже всерьез вознамерился так и поступить, резко развернулся…
— Паршиво выглядишь, сидэ эльф.
Когда он успел подойти и встать у него за спиной, Иоллар не видел.
— Были причины, тэр ученик.
Короткое рукопожатие. Долгий задумчивый взгляд.
— Я знаю, — произнес Сэллер, обернувшись к окну. — Ферт приезжал к нам вечером. Рассказал, что случилось. Хорошо, что вчера ты оказался там. Без тебя они бы не выбрались. Спасибо. За ребят, за всех…
— Сэл, прости, но я еще вчера наслушался благодарностей. А сейчас мне нужно…
— У нее Мара, тебя все равно не пустят. Так что есть время поговорить.
— О чем?
— Ты знаешь, эльф.
— Не знаю, — бессонная ночь не побуждала к вежливости, — и желания разгадывать твои недомолвки у меня совсем нет. Говори прямо, или вообще ничего не говори.
Молодой чародей глянул на него так же грустно и задумчиво, а после отвел глаза и тихо, словно сам себе, сказал:
— Я бы не хотел, чтобы ты испортил ей жизнь, эльф. Прости, что не называю тебя по имени, но в данном случае совсем не важно, как тебя зовут. Ты — эльф, а она всего лишь квартерон. Четвертинка. Больше человек, нежели эльфийка. Так что сам понимаешь…
Иоллар почувствовал, как вспыхнули щеки. Совсем как у мальчишки, которого уличили в чем-то постыдном. Ну, пускай не в постыдном, но уличили. И кто? Такой же мальчишка, который сам еще недавно так же краснел при разговорах о той же девушке.
— Тебя выдают глаза, — выговорил тот другой мальчишка, вдруг став похожим на кого-то взрослого и умного. На Лайса, наверное. — Ты так на нее смотришь. И уже давно. Ты неплохой парень, Иоллар, и я не желал бы ей никого лучше, если бы ты только был не…
— Эльф? Плевать! — он схватил водника за руку, приблизился, и наверное даже сердце его перестало биться, когда он взволнованным шепотом спросил о том, что было ему действительно важно: — А она? Она смотрит?
Сэллер с улыбкою покачал головой.
— Не знаю. Иногда мне кажется, что нет…
Сердце снова остановилось.
